Такер широко оскалился и обернулся к моей подруге с немым вопросом на лице. Ему становилось все интереснее.
Судя по выражению лица Би, он тоже ее заинтересовал. В общем, не у меня одной гормоны взыграли…
— Слышишь, Такер, почему бы тебе не отвести Би домой?
Я не хотела, чтобы Би общалась с Адамом. Ради меня она и так уже прошла через всякую жуть…
Кроме того, судя по всему, мой брат нисколько не возражал.
— Кейра, ты уверена? — Би, нахмурившись, посмотрела сначала на меня, затем на Адама.
— Уверена, Би, — настаивала я. — Тебе надо держаться подальше от всего этого. Так что езжай домой.
Такер подошел ко мне, обнял и прошептал:
— Я надеюсь, все будет хорошо?
Я кивнула, ответив ему так же тихо:
— Все будет хорошо, правда! Отвези ее домой. И береги ее. Я не хочу, чтобы она присутствовала при этом.
Он поцеловал меня в щеку.
— Я буду беречь ее. Ей будет хорошо со мной…
Я хихикнула, поняв, что он фактически просил моего разрешения.
— Ей будет очень хорошо. Она любит ни к чему не обязывающий секс.
Он оскалился и поцеловал меня снова.
— Будь здорова, сестренка!
— Буду, братишка. И спасибо. — С этими словами я сжала его руку.
Я действительно была благодарна ему за то, что он поймал меня на слове. Он ничего не узнал про Адама от… хм… самого Адама и, боюсь, может настаивать на том, чтобы остаться.
В отличие от многих других моих братьев, Такер был склонен доверять моим суждениям. По большей части…
Брат взял Би за руку и направился к двери. Не доходя до нее, он остановился и обернулся:
— Кстати, хорошо бы тебе спросить своего бойфренда насчет крови.
— Какой крови?
— Я о надписи на пороге. Ведь это не оленья кровь.
Адам смотрел на моего брата несколько мгновений, не говоря ни слова. Такер жестом пригласил Би выйти. Затем, улыбнувшись и кивнув мне, он закрыл за собой дверь.
Через несколько секунд маленький красный седан набрал скорость и скрылся из виду. Моя лучшая подруга и мой брат, которому недавно стукнуло тысяча двести лет, уезжали в ночь, которая, я надеюсь, будет полна веселья и безудержного секса. Конечно, я не знала, куда она попросит отвезти их, поскольку ее дядя и тетя проживали вместе с ней. Впрочем, меня это мало беспокоило. Взрослые люди — сами разберутся. И я вовсе не шутила, когда сказала Такеру, что Би не требует и не берет на себя никаких обязательств. Она была замужем за типом, который плохо с ней обращался. Я не знала всей истории в подробностях, поскольку она и не захотела меня посвящать. Все раскрылось только после развода, когда Би вернулась в Рио-Секо. С тех самых пор она предпочитала относиться к этому проще. Никаких обязательств — никакого риска.
Мы несколько минут молча смотрели в пустоту ночи, пока я не задала свой вопрос:
— Так… Что ты собирался сказать мне?
— По поводу крови?
— Да, конечно.
— Я не знаю…
— И все-таки?
Он ответил, не глядя на меня:
— Это человеческая кровь.
Я повернулась к нему, помолчала в течение нескольких долгих мгновений и затем взглянула ему в лицо, пытаясь прочесть невысказанное.
— Ты хотел рассказать мне? — спросила я в конце концов.
Тишина…
— Ведь хотел?
Он ничего не отвечал.
Я закрыла дверь и вслед за ним вернулась в дом.
— Все вы одинаковые!
— Кто все? — Голос Адама был тихим, как будто он боялся сказать что-нибудь не то.
— Мужчины, — ответила я. — Люди, вампиры — кто бы вы ни были, все одинаковые. И поступаете один к одному. Семья направила ко мне старшего брата, почему-то решив, что я не смогу сама о себе позаботиться.
Его мягкий голос остановил мою тираду на середине:
— Это потому что мы… любим тебя. Только поэтому.
Я повернула голову к нему:
— Тогда надо прекратить все это к чертовой матери…
— Прекратить любовь? — Адам последовал за мной в гостиную.
Прежде чем я смогла его остановить, он взял бутылку вина, выхватил у меня из руки стакан и заново наполнил его.
Я взяла у него стакан и сделала большой глоток.
— Прекратить покровительствовать мне! — сказала я, раздраженная его ровным тоном.
— Ладно, я сделаю, как ты хочешь, — произнес он улыбнувшись.
Я плюхнулась на диван, стараясь понять, что конкретно меня раздражало.
— Этот твой… брат, ты говоришь?
— Да, кровный брат, честное слово.
— Он — хищник?
— Не то слово! — ответила я. — Оборотень, называй как хочешь, суть от этого не меняется.
— Я вижу.
Он смотрел на меня без всякого выражения на лице, словно его мозг обрабатывал полученную информацию.
— Хочешь еще вина? — спросил он наконец.
— Конечно. — Я вздохнула с облегчением.
Он, казалось, все еще размышлял.
Адам взял новую одну бутылку с маленькой винной стойки и подошел ко мне. Он сел слева, поставив бутылку на кофейный столик, и зажег стоявшие на нем свечи. Я выключила настольную лампу. Он улыбнулся, поймав мой взгляд, но ни слова не сказал.
Я наблюдала за тем, как он открывал бутылку и наливал вино с видом опытного сомелье. Он выбрал шираз. Гранатово-красный цвет мерцал в ярком белом свете. Мои глаза сузились от наслаждения, которое доставляли отблески свечного пламени в алой искрящейся жидкости. Я медленно глотнула, смакуя послевкусие, — всегда предпочитала густое красное терпкому белому.
— Итак, ты думаешь, что Олбрайты подкинули оленью голову? — Его вопрос изменил мое настроение.
— Да, — ответила я. — Я не из-за головы так расстроилась, а из-за самого факта. Это так мерзко, ужасно… Я уверена, они залезли в Пойнт этой ночью и воспользовались ситуацией. Очевидно, поняли свою ошибку позже, когда принесли эти головы Марти. Он
Я глотнула вина.
— И потом, кровь, Адам… Ты говоришь, она — человеческая?
Он кивнул.
— Кровь, которой написаны слова?
