- Видите ли, ваше внезапное преображение из полковника абвера в гауптмана тыловых частей просто сбило меня с толку. Я не знал… можно ли касаться некоторых тем и…
- Иными словами, мой друг, вы просто не поняли, во что, выражаясь по-русски, вы влипли?
- Да.
- Но ведь в полученном вами предписании было недвусмысленно указано, что по всем, я подчеркиваю, по всем, вопросам вы поступаете в мое распоряжение? Уже из этого можно было бы сделать вывод о том, что высшее руководство прекрасно осведомлено о том, куда и к кому направляется ваше подразделение.
- Да, герр оберст…
- Гауптман, Иоганн! Гауптман! Оберст Кранц сейчас в Берлине. А здесь присутствует гауптман Кранц, незаметный офицер службы тыла. И ваше подразделение не команда специального назначения, а взвод службы охраны тыла вермахта. И так продолжится до того времени, пока я не сочту нужным изменить это положение дел.
- Яволь, герр гауптман!
- Вот так, обер-лейтенант. И, дабы окончательно устранить все ваши сомнения, скажу. Мое место, Иоганн, не в Берлине. А там, где есть задача, требующая моего личного участия и руководства. Оттого здесь присутствуете и вы. Да и не только вы, тут есть еще много лиц, чье появление в истинном облике в настоящий момент преждевременно.
- Я понял, герр гауптман. Готов выполнить любое ваше приказание.
- Ну уж в этом-то я и не сомневался ни минуты! Однако, мой друг, вернемся к делу. Ваши потери в результате операции?
- Мои или общие?
- И те, и другие.
- Убитыми мы потеряли четырнадцать человек. Из спецгруппы - шесть. Ранено семнадцать человек. Из состава спецгруппы - пятеро. Из них двое - тяжело.
- Плохо, обер-лейтенант! Плохо!
Леман вскочил и вытянулся по стойке смирно.
- Виноват, герр гауптман!
- Садитесь. Вы получите пополнение. Завтра же. Группа выпускников спецкурса прибудет в ваше распоряжение уже к обеду. Это опытные солдаты, за их плечами не один бой. До получения приказа выход в лес отменяется. Учеба и тренировка, вы меня поняли?
- Яволь, герр гауптман!
- Далее. Ваше мнение о разведгруппе противника?
- Состав - семь человек. Два радиста. В результате операции уничтожено шестеро. Пять человек - наша работа, одного подстрелили солдаты комендантской роты. Один русский еще где-то скрывается. Ведется его поиск.
- Так. Ваши солдаты в этом принимают участие?
- Никак нет, герр гауптман! Таково было ваше указание.
- Хорошо. Местная полиция принимала участие в операции?
- Так точно! Мною было сделано замечание старшему полицейскому наряда.
- За что?
- Он произвел выстрел в воздух во время эвакуации населения из деревни. Это могло поставить под удар всю операцию.
- Замечание? Не узнаю вас, обер-лейтенант!
- Я дал ему по морде.
- Вот это уже ближе к истине, Иоганн! Правильно поступили! Как по-вашему, можно ли рассчитывать на то, что полицейские будут молчать о характере проводимой операции?
- Откровенно говоря, герр гауптман, сомневаюсь. Это откровенный сброд. Не понимаю, как им вообще дали в руки оружие? Их место в тюрьме, да и то не все они этого достойны. Некоторых в рейхе просто расстреляли бы на месте.
- Значит, вы полагаете, они не будут молчать?
- Нет. Большинству из них свойственна повышенная болтливость и тяга к самовосхвалению.
- А вы их не любите, Иоганн?
- Не люблю. Да и за что их любить? Кажется, еще Чингисхан сказал, что щадящий предателя - сам будет предан.
- Да, ему приписывают данное высказывание. Увы, мой друг, пока мы в них нуждаемся…
Гауптман, встав из-за стола, сделал знак собеседнику оставаться на месте. Сам он подошел к окну. Приоткрыл форточку и вдохнул уличный воздух.
- Свежо… Скоро уже зима, холода…
- Вы полагаете, что это может стать проблемой, герр гауптман?
- Не может, а станет. И очень скоро мы все почувствуем это на своей шкуре… Да… Однако я отвлекся. Значит, полицейские будут болтать, так, Иоганн?
- Будут. Моя воля, так лично расстрелял бы этих недоумков.
- Всему свое время, мой друг, всему свое время… Эта участь их рано или поздно, но настигнет. Помните ли вы знаменитое высказывание основателя нашей службы?
- Полковника Вальтера Николаи? Разумеется, помню.
- Напомните его мне.
- В разведке нет отбросов - есть кадры.
- А вторую его часть?
- Э-э-э…
- Кадры бывают хорошие и плохие. Работа со вторыми требует большей отдачи и ответственности. А полученный результат иногда превосходит все, даже самые смелые, ожидания…
Когда за обер-лейтенантом закрылась дверь, Кранц поднял трубку телефона.
- Вилли? Найди-ка гауптмана Хорста. Пусть зайдет.
Положив трубку, хозяин кабинета продолжил просмотр своих бумаг. Время от времени он делал пометки на полях и продолжал чтение.
- Разрешите?
Кранц поднял голову. Он совершенно не слышал ни стука двери, ни шагов вошедшего. А между тем, это был весьма немаленький, хорошо сложенный мужчина. Мешковатый камуфляжный комбинезон скрывал очертания его фигуры, но по манере передвижения можно было понять, что это тренированный человек.
- Рад вас видеть, Хорст! - гауптман встал из-за стола навстречу вошедшему. - Вы, как всегда, появляетесь совершенно беззвучно. Как это у вас выходит? Поделились бы секретом со стариком, а?
- У меня в детстве был хороший учитель.
- Кто же это такой? И в каких войсках он служил?
- Мой домашний кот. К сожалению, их не принимают на военную службу…
- Не скажите, Генрих! Вот проклятые островитяне содержат у себя в Вестминстере целую команду котов!
- Не думаю, что их при этом используют в качестве солдат.
- Здесь вы правы… Но чему же вас научил этот домашний любимец?
- Хочешь поймать жертву - стань невидимым и неслышимым.
- Хм! Не лишено смысла! Именно эти качества мне и будут сейчас особенно нужны!
- Слушаю вас, герр гауптман.
- Смотрите, - Кранц развернул на приставном столике карту. - Где-то здесь скрывается русский диверсант-парашютист. Сейчас там активно шумят солдаты комендантской роты. Не думаю, правда, что их ждет успех. Так вот, завтра в полдень они прекратят свои поиски.
Хорст выжидающе поднял глаза на гауптмана.
- И?
