рассказывают и атапаски, населяющие Аляску и Канаду, и индейцы Амазонки, и многие другие народности. Только северяне-атапаски связывают потоп с таяньем снегов, а жители великой реки — с внезапным разливом вод Амазонки. Это вполне понятно, ибо именно с данным видом стихийного бедствия сталкивались их предки, которым пришлось пережить катастрофу; рассказ о ней трансформировался сквозь призму мифологии (и тем более под влиянием миссионеров) в легенду о всемирном потопе.
Провалы земной коры
Огромные массы воды, низвергающиеся с неба во время ливней или приходящие с гор во время интенсивного таянья снегов, долго не задерживаются. «Потопы с небес» проходят так же, как проходят весенние паводки. Долины рек, испытавшие потоп, вновь возвращаются к жизни. Однако случается и так, что вода поглощает сушу навсегда, превратив ее в дно морское или дно озера. Причиной этого являются, в первую очередь, сильные землетрясения, в результате которых происходят провалы земной коры.
Во время землетрясений с большой магнитудой происходит перемещение колоссального объема горных пород: например, землетрясение 1950 года, произошедшее в высокогорной части Тибета, вызвало перемещение пород общим весом около двух миллиардов (!) тонн. Гоби-Алтайское землетрясение, произошедшее на юге Монголии 4 декабря 1957 года, подобно Гималайскому произвело значительные изменения в рельефе местности. Была перемещена часть горного массива площадью полтора на три с половиною километра, причем горизонтальное смещение, к востоку, достигало десятков метров, а вертикальное, вниз, — 328 метров. Если бы землетрясение произошло не в безводной гористой и пустынной местности, а возле берега моря, озера или реки, эта более чем трехсотметровой глубины сбросовая «яма» была бы заполнена водой и образовался бы новый глубокий водоем.
Подобного рода провалы, влекущие за собой потоп, не раз случались на памяти людей и, видимо, также служили источником легенд о потопе, посланном за грехи свыше, Даже в Новое время в них видели «кару божью»… 7 июня 1692 года в 11 часов 43 минуты (дату удалось установить с точностью до одной минуты благодаря тому, что спустя более чем два с половиною столетия археологи-подводники нашли часы, стрелки которых остановились в момент катастрофы) на острове Ямайка был уничтожен город. Порт-Ройял, снискавший печальную славу «пиратского Вавилона», ибо город этот был центром пиратства и работорговли в бассейне Карибского моря. Сильнейший толчок вызвал гигантскую волну, обрушившуюся на Порт-Ройял, северная часть его погрузилась на дно — вместе с тавернами и церквами, складами и жилыми домами, фортами и площадями. На поверхности к концу дня осталось лишь двести из двух тысяч домов «пиратского Вавилона», остальные оказались на дне залива.
«Кара божья постигла вертеп разврата», — констатировали церковники. А так как больше всего от пиратства страдали испанцы и португальцы, правоверные католики, считавшие протестантов англичан и голландцев и французов-гугенотов «еретиками», то больше всех о наказующем «персте божьем» говорили католические священники. Однако не прошло и века, как подобная же «кара свыше» обрушилась на столицу католической Португалии город Лиссабон. Причем произошло это в тот день, когда столица торжественно праздновала День всех святых…
1 ноября 1755 года огромные толпы верующих отправились в многочисленные церкви Лиссабона на первую мессу. И вдруг под ногами их задрожала земля. Церкви, дворцы, многоэтажные старинные здания стали рушиться от мощных толчков. Улицы и площади португальской столицы оказались погребенными под развалинами рухнувших двадцати тысяч домов. Затем последовала двадцатиминутная пауза… сменившаяся новым, еще более страшным толчком.
«Многим из оставшихся в живых жителям после первого землетрясения с трудом удалось добраться до нового причала Кайз-Депреда на набережной реки, который привлек внимание их своей прочностью. Приземистый и массивный, он казался надежным убежищем. Но и это пристанище пострадавших было недолговечным! С первыми же новыми ударами фундамент причала осел, и, подобно тому, как это случилось свыше 60 лет до этого в Порт-Ройяле, все сооружение вместе с обезумевшими от ужаса людьми бесследно исчезло в водной стихии. Спастись никому не удалось, — пишет американский сейсмолог Э. Робертс в книге “Когда сотрясается Земля”. — Почти следом за этим на город обрушилось еще одно несчастье — несколько запоздалое следствие первого сотрясения: образовавшаяся в океане волна с огромной силой хлынула на побережье Португалии, а затем и на другие районы Атлантики. В устье реки Тежу вначале произошел спад воды, обнаживший песчаные наносы. И тотчас же сюда ринулась бурлящая водяная стена высотой около шести метров, сметая все, что попадалось на ее пути на протяжении почти одного километра от русла реки. Обломки снесенных мостов, снасти разбитых кораблей, разрушенные здания — все это переплелось в русле в один огромный клубок.»
После Лиссабонского землетрясения (описание его можно найти не только в книге Э. Робертса, а также других научных и научно-популярных книгах, но и в «Поэме о лиссабонской катастрофе» и повести «Кандид», написанных знаменитым вольнодумцем Вольтером) существенно изменились очертания берегов Португалии. Близ Лиссабона, в гавани Коларес, из-под воды появилась новая скала, по прибрежной полосе, где раньше гуляли волны, теперь стали прогуливаться жители португальской столицы, сумевшей подняться из руин. Наряду с подъемом суши здесь имели место и провалы: часть берега ушла под воду так же, как и массивный причал Кайз-Депреда. Ушли на глубину до полусотни метров и находившиеся в нескольких сотнях километров от берега Португалии мели, где еще во времена финикийцев промышляли тунцов.
«В этот год случилось во всем мире землетрясение, вскоре по скончании Юлия Апостаты. Море покинуло берега свои, словно Господь наш Бог снова наслал на землю потоп, и все повернуло вспять, к хаосу, который и был началом всех начал. И море выбросило на берег корабли и разметало их по скалам. Когда жители Эпиддвра увидели это, то устрашились они силы волн и убоялись, что горы воды хлынут на берег и город будет ими разрушен. Так и случилось, и стали они взирать на то с великим страхом…» — рассказывает старинная летопись.
Современный город Цавтат в Югославии на берегу Адриатического моря — наследник древнего античного города Эпидавра. Некоторые улицы Цавтата являются, как выяснили раскопки археологов, продолжением улиц античного Эпидавра. Но большая часть Эпидавра, как показали исследования археологов-подводников, красочно описанные в книге Теда Фалькон-Баркера «У стен Эпидавра» (русский перевод ее вышел в издательстве «Мысль» в 1967 году), находится на дне Адриатики.
Юлий Апостата умер в 363 году н. э. А в 365 году, то есть «вскоре по скончании Юлия Апостаты», как утверждают средневековые источники, в Германии, Италии и Иллирии (так называлось в ту пору адриатическое побережье нынешней Югославии), произошло страшное землетрясение. В результате его почти половина Эпидавра была поглощена морскими водами, «словно Господь наш Бог снова наслал на землю потоп».
Видимо, подобного же рода катастрофа поглотила поселения, существовавшие на берегах «жемчужины Киргизии» озера Иссык-Куль. Следы этих поселений археологи-подводники обнаружили на дне озера. Быть может, и легенда о «провале» града Китежа также связана с катастрофическим опусканием этого русского города на дно озера Светлояр. Не исключено, что именно, так погиб и древний город Тартесс на Пиренейском полуострове, руины которого вот уже в течение века тщетно ищут на суше.
Катастрофические опускания под воду больших участков суши (но, разумеется, несопоставимых по площади с целыми странами, а тем более континентами) происходили и в прошлом веке. В начале XIX столетия в устье Инда опустилась под воду территория, равная Керченскому полуострову. В 1811 году в результате землетрясения резко опустилась площадь в несколько тысяч квадратных километров на глубину в три — пять метров, 500 квадратных километров суши оказались затопленными. И в американском штате Миссури, где произошла эта катастрофа, родилось новое озеро — Рилфут.
Спустя полвека, в 1861 году, в дельте реки Селенга под воды Байкала ушла Цаганская степь — участок площадью в 200 квадратных километров (площадь европейского княжества Лихтенштейн). На озере образовался залив глубиной в семь метров, справедливо названный Провал.
Мессинское землетрясение, описанное Максимом Горьким в статье «Землетрясение в Калабрии и Сицилии», принесло не только разрушение двух городов и множества селений, но и изменило очертания Мессинского пролива, разделяющего Апеннинский полуостров и Сицилию. Случилось это уже в нашем, XX,
