хотя на незнакомце был плащ явно эльфийской работы. He глядя на эльфа, адан опустился на колено, вырвал нож из широкой спины и обтер его о траву. Потом медленно распрямился.
И тогда все звуки смолкли.
— Ты?! — медленно выдохнул эльф.
У человека дернулась щека, и он торопливо скрыл тик кривой ухмылкой.
— Я, — спокойным голосом сказал он.
…Костер освещал поляну неравномерно. Трое стояли между ним и огнем, и лиц их он не видел.
— Оставь его в покое, слышишь, ты!.. — голос эльфа сорвался на крик. Этот стоял слева; рука судорожно сжимала рукоять.
Стоявший в середине цедил слова нехотя и тяжело.
— Я не знаю, как это удалось тебе, человек, но ты смог стать ему небезразличным. Ему плохо из-за этого. И теперь я хочу, чтобы ты ушел.
Он не видел их. Только голоса…
— …Смотри сюда, тварь! — прошипел левый. Человек обернулся…
— …Послушай, — заговорила девушка. — Я знаю его хорошо, он великодушный и добрый…
— Я бы давно прирезал тебя, будь это не так! — взгляд левого горел.
Дождь пошел сильнее…
— …Уходи, — снова сказал средний. — У тебя нет выхода.
— Он любит тебя, — сказала девушка. — Постарайся, чтобы этого тебе хватило.
…Он запрокинул голову, подставляя дождю холодеющие щеки. Пожевал губами, разминая затекшие скулы. Взгляд был спокойным. В конце концов, какая разница, что за влага течет по лицу?..
Эльфы не боятся смерти. He хотят, конечно, но — не боятся. Как правило. Ho в глазах этого человека…
Эльф даже не поднял меч.
— Я надеялся, что ты все таки сгинешь в своем аду… — с ненавистью выговорил он. — Ты пропал надежно…
Он ждал удара, но человек не шевелился. Кривая улыбка не сходила с его лица.
— Радуйся, тварь, — в голосе эльфа не было жизни. — Мы опоздали тогда. Можешь чувствовать себя отмщенным.
— Могу, — ровно кивнул человек и поднял клинок.
Эльф не почувствовал удара.
Он подумал, что полевой комбинезон смотрится в этом лесу потрясающе дико. Канмер разломал еще пару веток, перевел рычажок лучевика на минимум, запалил огонь. Пламя взметнулось на метр — все же это не то оружие…
— Сказал бы — я б разжег нормально…
— Брось, — Канмер говорил резко и отрывисто — он явно терялся в выборе линии поведения. — Дрова что ли щадить? Погреемся хоть как следует.
Алина медленно поднесла ладони к живому огню.
— Тебе здесь… хорошо?
— Нет, конечно, — спокойно отозвался он.
Она подняла лицо.
— Тогда… Почему? Почему, Арсент?
Он пожал плечами. Помолчал, но Алина ждала ответа.
— Так… — сказал он.
— Вэльфер спрашивал о тебе, — вмешался Канмер.
— Извинись за меня перед ним, — Арсент усмехнулся.
— Я не понимаю тебя, — сказала Алина почти с отчаяньем. — Променять пространство, звезды, миры — променять Флот на этот дикий лес? Променять Корпус проводников… Променять Рейсолью… Неоновые дожди, хрустальные лестницы, весь твой Город — на кровавые драки за пару звериных шкур?! Как?!..
— Прости, — торопливо сказал он. — Hy правда, прости. He хочу я возвращаться. Hу ты представь, как я такой стану рапортовать тому же Вэльферу… о проделанной работе… А звезды… — он запрокинул лицо вверх. — Вон они, звезды, никуда не делись…
Девушка дрогнула было — взглянуть вверх, но зажала движение, опустила лицо в ладони.
Канмер вцепился рукой в подбородок.
— Болван. Дебил. Кончится тем, что я просто дам санкцию нашим врачам. Тебя просто выловят…
— Это не 'Трудно быть богом'… — вздохнул он. — Вы не найдете меня, если я этого не захочу… А я не захочу… Простите.
Канмер зло ударил кулаком о ладонь.
— Знаешь, ты стал похож больше на здешних аборигенов-эльфов, чем даже на здешних-же людей…
Он еще раз вздохнул и снова пожал плечами.
— Они мои, — снова тихо предупредил Эрс.
Танер пожал плечом.
— Сам скажешь, если надо будет.
Эрс кивнул и снова приник к просвету в листве. Скоро, вот-вот. Их должно быть трое и он должен успеть. Три стрелы — три трупа. Эльфы не ждут опасности в лесу — они привыкли, что здесь они всегда успевают раньше. Hу что ж, простите. Он учится быстро.
He звук, не движение, так — легкое дрожание воздуха, и он вскинул лук. Эльфийский хороший лук, не хуже того, которым так гордится Танер.
Они шли торопливо, слишком невнимательно глядя вокруг. Двое. Всего двое. Жаль, но с другой стороны — к лучшему. Чуя, как в сердце поднимается душноватая сладкая волна он позволил пальцам соскользнуть.
Древко стрелы выросло в спине правого из идущих. Второй обернулся быстро, очень быстро, почти мгновенно, но вторая стрела уже лежала на тетиве. Расширившиеся серые глаза эльфа манили взгляд — а наконечник стрелы нашаривал точку где-то под узким подбород ком. Эльф не видел его, но Эрс поймал своим взглядом его огромные зрачки.
Пальцы на тетиве сжались мертво.
— …Зачем он тебе, чужак? Что ты можешь предложить ему? Ты человек, пойми, че-ло-век, а он — эльф. Он не сможет жить тем, чем живешь ты… Мы просто не умеем любить в вашем смысле этого слова. Эльф не может быть другом человеку — они не поймут друг друга. То, что эльф будет считать преданной дружбой, человек не заметит; то, что сочтет дружбой человек, покажется эльфу тюрьмой. Твои города жестокие и больные, зачем они ему? Вам предназначены творцом разные дороги. И не смотри так… Ты готов за него порва ть глотку целому миру, и самому Мирозданию… Только ты не сможешь — а лишь подставишь свою…
Танер тревожно посмотрел на него. Ho лук не тронул.
— Эрс!..
Он покусал губу. Пальцы мелко дрожали.
— …Ты хочешь, чтобы он содрал с тебя все шкуры и выставил на пронизывающий ветер — а потом прикрыл своим плащем. Ты хочешь, чтобы он ежеминутно доказывал тебе, побеждая твое нерушимое неверие, что отдаст за тебя жизнь — доказывал до тех пор, пока ты сам не взмолишься о пощаде… Довольствуйся тем, что он любит тебя — и не требуй подтверждения этой любви. Он не поймет тебя. Ты пытался давать ему все ключи от себя, в надежде, что он откроет твои засовы, и ты научишься быть
