— Металлолом всегда нужен, но с какого бока тут рельсы?
— Странно. Мне-то представлялось, как раз в них все дело, из-за них сыр-бор, поскольку теперь наконец окажется возможным выполнить наиболее важный пункт в наказах избирателей исполкому.
— Только не надо демагогии: с учетом наших возможностей делается все необходимое…
— А трамвай?
И этот туда же. А может, состоялось-таки решение облисполкома о включении строительства трамвая в план, чего Пакин безуспешно добивался на протяжении последних четырёх лет? Только с каких щей? Годовой план по области сверстан давным-давно: июль как-никак на дворе.
— Что, есть на этот счет какой сигнал сверху? — спросил все же, вынужденно пояснив: — Меня целую вечность не было в городе.
Редактор, неумело подделываясь под солидного человека, почесал в затылке:
— Подробностей не знаю, но, по-моему, это местная инициатива. Егорушкин колотится. Он и объявление принес.
Егорушкин? А, да, есть такой. Есть у них Егорушкин. Депутат. Из пенсионеров. На последней сессии его председателем общественной комиссии по промышленности и транспорту утвердили.
Внезапно осмыслив значение этого факта, Пакин непроизвольно проговорил вслух:
— …по промышленности и ТРАНСПОРТУ.
Собеседник посмотрел на него с понятным недоумением, однако Пакин ничего не стал объяснять, лишь повторил машинально, вновь выделив сердцевину:
— …по промышленности и ТРАНСПОРТУ.
Не занялся ли новоиспеченный председатель какой-нибудь транспортной самодеятельностью? И не отсюда ли тянется ниточка и к тем шпалам.
— Вы позволите? — кивнул на телефон.
Набрал номер приемной.
— Исполком, приемная товарища Пакина, — услыхал с детства знакомый голос своего секретаря.
— Здравствуйте, Линовна!
— Андрей? Так, между прочим, и подумала, что ты звонишь. Как отдохнул?
Ангелина Константиновна работала в молодые годы в школе, вела начальные классы. С тех пор ко всем бывшим ученикам обращается только на «ты». И с тех же самых пор закрепилось за нею прозвище «Линовна», изобретенное ребятней взамен трудно произносимых имени и отчества.
— Как отдохнул-то?
— В общем и целом неплохо, но об этом после. Сейчас мне позарез нужен домашний телефон одного нашего депутата — его фамилия Егорушкин…
— Нет у него телефона, Андрей.
— Не может такого быть! Активный общественник, в прошлом — передовик производства, орденоносец. Ветеран войны, наконец…
— Остановись, Андрей, биография Михаила Петровича мне известна. А что касается телефона, на днях с этим же вопросом обращался Сан Саныч, и я в узле связи выяснила: нет пока свободных номеров…
— Ну, деятели! — вскипел Пакин. — Придется помочь им найти свободный номер сегодня же.
— Такая реакция мне по душе, — рассмеялась она и добавила: — А Михаила Петровича постараюсь известить, что ты его разыскиваешь: он сегодня заглянет, вероятно, в горплан, там у них дебаты по поводу сноса нескольких домов в частном секторе.
— Какой еще снос?!
До отъезда Пакина в отпуск было твердо определено: никакого сноса на ближайшее время не планировать. Что же изменилось? Откуда эти провокационные разговоры о предполагаемом сносе?
— Чертовщина какая-то!
Редактор усмехнулся, сказал Пакину:
— Кажется, могу внести ясность в вопрос о сносе.
Достал из стола листок бумаги, взял карандаш и быстрыми штрихами набросал контурный план города.
— Это вот у нас новый микрорайон, здесь — старая часть города и так называемый частный сектор, а тут — наш завод…
Вынес карандаш за пределы городской черты, изобразил на некотором расстоянии от нее квадратик и вписал в него: «з-д».
После этого провел от квадратика к новому жилмассиву сдвоенную линию, пояснил:
— Трамвайный путь…
Пакин невольно покривился.
— Будущий путь, естественно, — все с той же усмешкой поправился редактор. — И что мы видим? Средний участок у нас, как ни крути, ляжет на владения частного сектора. Обойдетесь вы тут без сноса?
— Логично, — сказал Пакин, — логично.
И… сорвался — позволил неожиданно для самого себя выплеснуться копившемуся раздражению:
— Нет, это же надо, какая тут каша заварилась, какая смута посеяна! И как далеко зашло, как…
— Ну-у, товарищ Пакин, — с мальчишеской бесцеремонностью перебил редактор, — вы зря…
— Стоп! Это разговор принципиальный. Вот вы сделали чертеж — проложили трамвайный путь. Будущий, как уточнили. Но говорили о нем как о деле уже решенном. Да, да, решенном. И что отсюда следует? Что все вы здесь подпали под гипноз красивых иллюзий, под коварный гипноз…
— Ну-у, товарищ Пакин…
— Нет, вы дослушайте: пример подобной иллюзии — эта ваша затея насчет сбора металлолома…
— Да не моя она, не могу я себе приписать эту замечательную идею!
— Пусть не ваша, хорошо, но вы пошли у нее на поводу, она вас загипнотизировала. Механика ведь здесь простая — меня шофер натолкнул на разгадку: мы, говорит, им металлолом, они нам — рельсы. «Они» — это железнодорожники, которые обязаны сдавать подлежащие замене рельсы на металлургический завод. Егорушкин, как я понимаю, договорился, чтобы старые рельсы отдали под его трамвай, а горожане взамен соберут для переплавки в домнах весь свой металлический хлам…
— Тут вы в яблочко.
— Да, механика простая, и, может статься, дело выгорит. Но вся штука в том, что рельсы — лишь одна из двух десятков позиций, необходимых для сооружения трамвайной линии. А так как все они потребуют капитальных вложений, ваш Егорушкин в конце концов придет в исполком. Ну, а нам откуда деньги взять, если область не имеет возможности включить нашу стройку в план? Значит, придется идею хоронить.
— Если дойдет до этого, не надейтесь, что похороны получатся тихие и незаметные!
— В том-то и дело, что люди взбудоражены беспочвенными призывами и несбыточными надеждами, так что финал предугадать нетрудно: возбудители спокойствия заработают себе дешевую популярность, предстанут доброхотами и радетелями, а нас, руководителей, поставят под удар… Страшная это штука — вышедшая из берегов активность.
Редактор погасил усмешку, заговорил бледнея:
— Эх, вы, руководитель! Вам бы любую инициативу зажать в берега, по возможности — железобетонные, любую…
Его взнуздал телефонный звонок. Оказалось, разыскивали Пакина.
— Я почему звоню? — услышал Пакин голос начальника станции. — Чтобы ты не переживал, а то взбулгачил тебя давеча…
Суровцев звонил не от себя, а с завода — туда вот-вот должны были перегнать состав со шпалами. Пакин облегченно вздохнул:
— Ну, снял тяжесть с души. Я, между прочим, так и думал, что ты ошибся адресом, перепутал получателей. Значит, для завода шпалы?
— Почему? Никакой ошибки, они твои. Прибыли целевым назначением. Просто на заводе пошли навстречу в смысле разгрузки: тут можно кранами воспользоваться. Кроме того, есть площадка для
