Крис возвращалась. Ее груди были истинным произведением… то ли природы, то ли хирургического искусства. Так или иначе, они были чудесны и подпрыгивали восхитительно.
Словно угадав немой вопрос в его глазах, Крис сказала, ложась обратно:
— Будь уверен — настоящие.
Мак не мог не улыбнуться.
Закуривая, Крис спросила:
— Встречаешься с кем-нибудь?
Перед ответом Мак задумался: зачем она этим интересуется — из чистого любопытства или намерена заявить свои права?
— Нет. В последнее время — один. Конечно, бывают приключения, но ничего интересного.
— Ты однажды сказал, что я сильная. А как насчет интересности? — спросила она и затянулась.
Мак привстал, чтобы поцеловать ее и дать себе время взвесить последствия предстоящего ответа. Крис отвела сигарету, позволила чмокнуть себя в губы и тут же вернулась к вдыханию канцерогенов.
— Да, ты интересная, — сказал Мак.
— Приятно слышать. Быть среди неинтересных совсем не по мне.
— Помимо этого ты красивая и… опасная.
— Опасная?
Крис сползла с подушки и курила теперь в горизонтальном положении, пуская облачка дыма в потолок. Мак легонько поводил пальцем по ее пупку, и Крис стала смеяться и ерзать.
— Прекрати! Щекотно!
Мак подчинился. Нежно поглаживая ее плоский живот, он прошептал:
— Да, ты опасная: самовлюбленная и эгоистичная, чтобы не сказать эгоцентричная. Именно поэтому имеешь успех на телевидении.
Крис самодовольно усмехнулась. Его слова она воспринимала как похвалу. Она не стеснялась названных качеств. Да, они отпугивают заурядных мужчин… но на что ей заурядные мужчины? Безмерный эгоизм давал Крис власть над людьми «тонких чувств», которые мялись и деликатничали вместо того, чтобы ломить вперед, ни на что и ни на кого не обращая внимания. Ей нравилось, что он верно угадал природу ее могущества и, несмотря на это, лежит рядом, смело лаская ее правую грудь.
— Да, спорить не буду — я самовлюбленная эгоистка, — заметила Крис с гордой улыбкой.
— Но ведь это означает одиночество, — сказал он. — Тебе не горько быть одной?
Крис задумалась. Этот простой вопрос она себе никогда не задавала. Одинока ли она? Строго говоря, в Сиэтле у Крис не было друзей, и она даже не пыталась сблизиться с кем-нибудь из сотрудников «Седьмого канала», даром что жила и работала на новом месте уже несколько месяцев.
— С чего ты взял, что я одинока? Никакого особенного одиночества я не ощущаю… — Дальнейший разговор на эту тему мог оказаться для нее болезненным, и Крис вывернулась простейшим способом: — Давай лучше про тебя поговорим. Неужели тебе нравится быть винтиком в полицейской машине?
Мак перевернулся на спину и уставился в потолок.
— Ну, в общем и целом я доволен своей работой. И я не идентифицирую себя со своей должностью. Иная работа подминает человека под себя — заставляет соответствовать во всех отношениях. Моя — позволяет трудиться с полной отдачей и в то же время не ломать себя как личность. Я не обязан всех любить и перед всеми лебезить. Меня ценят и уважают за реальные заслуги. Я доказал, что мне можно доверять.
— Кстати, о доверии, — со смешком сказала Крис. — Проверим-ка, насколько ты доверяешь мне.
Крис перекатилась на живот и встала на колени. Потом наклонилась над Маком, взяла его член двумя пальцами левой руки и отодвинула крайнюю плоть. В ее глазах плясали чертики, и он с опаской спросил:
— Что ты имеешь в виду?
Крис медленно приближала правую руку с горящей сигаретой к его головке. Ближе, ближе…
— Подобный тест входит в программу обучения журналистов? — спросил Мак не столько шутливо, сколько нервно.
Она молча улыбалась. Красный кончик сигареты продолжал приближаться к обнаженной головке члена.
Когда до цели оставалось не более половины дюйма, Мак не выдержал и резко отбросил правую руку Крис.
— Трусишка! — рассмеялась надменная красавица. — Ну, убедился? Ты мне не доверяешь.
Спорить он не стал. Что он ей не доверяет, Мак знал без всяких доказательств.
Крис положила сигарету на край ночного столика, придвинулась к Маку еще ближе и лизнула головку его члена, затем взяла его глубоко в рот — почти до самого корня. И шутливо сжала зубы. Мак весь напрягся.
Выпустив вдруг оживший член, Крис насмешливо заглянула Маку в глаза и сказала:
— А ведь могла бы, как эта Боббитт…
— Она — ножом.
— Да, помню. Но суть в том, что ты вынужден мне доверять — до определенной степени. Согласен?
С членом на изготовку Маку было не до прекословий. Да и пример был вполне убедителен.
— Конечно, я тебе доверяю. Как ты и сказала — до определенной степени.
Желание несколько туманило его мозги, и он не вполне отвечал за свои слова. Но он действительно хотел доверять Крис — отлично понимая, что с ней любая опрометчивость может стоить… ну, не головки, а головы. Что, собственно, тоже не очень желательно.
Между тем член Мака упрямо стоял. Крис посмотрела на него игривым взглядом, устроилась поудобнее и припала к нему губами. Немного подразнила языком, потом взялась за дело всерьез…
Десять минут спустя, ублажив Мака до оргазма и проглотив его сперму, Крис довольно выпрямилась, дотянулась до своей сумочки на ночном столике и вынула коробочку «Тик-Така». Сунула одно драже себе в рот, другое протянула Маку.
Когда она снова закурила. Мак привстал, взял сигарету из ее руки и сделал долгую затяжку.
— Ты разве куришь? — удивленно спросила она.
— Бросил много лет назад. Но сейчас вдруг потянуло.
Он затянулся еще раз и вернул сигарету Крис.
Четверть четвертого, а на работе ему нужно быть не позже восьми. Плевать. Он наслаждался обществом чудесной женщины.
И вдруг его голову посетила сумасшедшая мысль: «А почему бы не признаться ей? Если она не раскроет мое инкогнито, то это единственный безопасный способ обойти и Баркли, и Риса, и Карильо и дать знать общественности, что пресловутый серийный убийца вовсе не человек!»
Мак прикрыл глаза, чтобы лучше обмозговать внезапную идею.
Окружное полицейское управление велико. К доверительной информации имеет доступ немало людей. В этом конкретном случае в курсе были не только Мак с Карильо и шериф со своим заместителем, но и Сьюзи Чанг. Плюс почти наверняка ее начальник.
Если подумать, список можно расширять и дальше.
К примеру, этот молоденький помощник шерифа — Билл Александер. У Мака сложилось впечатление, что он знает куда больше, чем кажется, — просто умеет держать рот на замке.
Мак не хотел подставить Сьюзи или кого еще. Но игра стоила свеч: пока шериф Баркли будет искать «предателя», Мак получит возможность открыто расследовать «абсурдную» версию. Его скорее всего даже обяжут расследовать «абсурдную» версию — дабы побыстрее ее опровергнуть.
Самым важным в этой затее было желание успокоить свою совесть — Мак устал помалкивать и скрывать правду. Это унижало и мучило его. Он не привык гнуться перед начальством. И собственная осмотрительная трусость раздражала.
С другой стороны, Баркли мог весьма быстро выйти на подлинный источник утечки информации…
Словом, риск был, и большой.
Но тяга доискаться до правды перевесила все сомнения…
