— Что?! — Эжени швырнула на стол вилку.
— Она ей отэц. — Дик подмигнул. — Об операции по смене пола слышал, дорогой?
Мужчина попятился. Нэтти, пытаясь подавить приступ смеха, закусила губу, Новлянский по‑бабьи хихикнул, а Эжени разразилась гневной тирадой.
— Это все из‑за вас, — закончила свою речь Евгения Львовна и тут же потребовала от официанта счет. После чего пулей вылетела из ресторана, не забыв буркнуть Нэтти: — Я жду тебя в машине. Поторопись.
Нэтти вспомнила, что у нее нет денег даже на метро. Конечно, можно одолжить у Дика или у Новлянского. А куда ехать? Нет уж, милая. Назвался груздем — всей птичке пропасть. Коготок увяз — полезай в кузов. Очередная шуточка Дика. И выйдя из ресторана, она села в машину Евгении Львовны. Назад дороги нет. Пока нет.
Она уже знала, чем пахнет ад. Потом, обильным и едким потом. Сам ад выглядел красиво: зеркальные стены, балетный станок, на полу — желтые маты. Мягкий пол все время выталкивал Нэтти на поверхность, как поплавок. Она часто падала, надеясь разбиться в кровь и получить передышку, но, как и в настоящем аду, окончания пыток не предусматривалось. Короткий перерыв на сон — и все начиналось сначала.
Когда‑то она любила физкультуру. Но то была физкультура. Существовали нормативы. Не сдав на «отлично» один, можно было вытянуть хорошую четвертную оценку на другом. Теперь же надо бьшо все параметры тела сдать на «отлично». Нельзя вытянуть на высший балл талию и «провалить» грудь. При выходе на сцену в купальнике придирчивому жюри все будет видно. А ведь Нэтти — не совершенство. Самая обычная девушка высокого роста, худощавая и немного сутулая.
— Все лечится, — с уверенностью сказал Алекс. Не сказал только как.
На следующий день она чуть не взвыла.
— Вверх‑вниз. Вверх‑вниз, — командовал Новлянский. Они делали пресс. Подъем туловища. Вверх‑вниз. — Еще двадцать раз. Что ты на меня уставилась? Работать!
Вечером она легла в постель, закрыла глаза и застонала. В ушах беспрерывно звучало: вверх‑вниз. «Я тебя ненавижу, подруга! Ненавижу! Это ты меня во все это втравила!» Первую неделю у нее все болело. Нэтти чувствовала каждую свою мышцу. Постепенно у нее переболело все: руки, ноги, спина, живот. А Новлянский только улыбался. Иногда Нэтти срывалась, кидаясь на него:
— Садист! Издеваешься, да? Удовольствие получаешь?
— Это моя работа, — важно говорил Олег.
— Ты хоть музыку включи! Это меня подбодрит.
— Рано тебе еще музыку. Мышцы слабые. Будешь смотреться как корова на льду. Таким телом невозможно управлять. Спину не держишь — значит, пресс еще слабый. Сколько раз сегодня делала упражнение?
— Сорок.
— Мало. Слушай, чем ты в детстве занималась? Уж конечно, не спортом! Тогда чем?
— Тебя не касается, — огрызалась она.
Нэтти уже искала пути к отступлению. Она не думала, что будет так тяжело. Впереди не намечалось никакого просвета. Работа и еще раз работа. Одна боль уходила, но тут же приходила новая. Новлянский был изобретателен, как сам сатана. Казалось, что мучениям не будет конца.
Но однажды, завтракая вместе с Евгенией Львовной, Нэтти заметила, что спина ее уже не ищет опоры, как раньше. У стула по‑прежнему имелась спинка, на которую можно было откинуться, немного расслабясь. Вот только теперь она оказалась не нужна. Было очень легко сидеть прямо, не сутулясь. Потом пришло и другое ощущение: легкость движений. Казалось, стоит только захотеть превратиться в птицу — и руки сами станут крыльями. Ноги на удивление легко отрывались от земли, словно бы ее притяжение внезапно уменьшилось вдвое.
Эти перемены в Нэтти заметили все. И даже сам мучитель похвалил в первый раз:
— Держишь спину. Теперь вижу, что держишь. И все изменилось. От занятий в спортзале она начала получать удовольствие. И даже немного жалеть тех, для кого так и не уменьшилось земное притяжение. Кто ходит, будто на ногах пудовые гири. В то время как можно летать! Спасибо тебе, подруга! За то, что ты меня во все это втянула!
Ее отношения с Новлянским изменились тоже. У них теперь оставалось время для флирта. Нэтти решила с ним поиграть. Она уже поняла, что завербовать в союзники Дика будет непросто. Носков слишком умен. Ключ к нему надо еще отыскать, а на это уйдет время. Алекс проще. Рефлексы вырабатываются гораздо легче, чем завоевываются сердца.
Однажды она подошла к Алексу и легко пробежалась пальчиками по его предплечью.
— Какие мышцы! А ты сможешь меня поднять?
— Зачем?
Он отстранился и посмотрел ей в глаза. Нэтти улыбнулась.
— Прорепетируем поддержку.
— Я с тобой в паре танцевать не собираюсь.
— Боишься? Ты меня боишься?! Алекс сердито засопел.
— За кого ты меня принимаешь?
Она рассмеялась, повисла у него на шее, поджала ноги.
— Поднимай!
Он воровато оглянулся на дверь, потом подхватил ее и легко поднял на руки. Глаза в глаза. Нэтги потянулась к его губам. Последовал долгий поцелуй. Его руки дрогнули. Она засмеялась.
— Уронишь!
Они вместе упали на желтые маты. Нэтга запустила руку в короткие густые волосы, нежно пропела:
— Мой милый сладкий мальчик, как нам могло бы быть хорошо! Может, когда‑нибудь, когда все это закончится, и я стану наконец собой…
Она внезапно замолчала. Новлянский какое‑то время, приподнявшись на локте, разглядывал ее, морща лоб, потом вдруг спросил:
— Ты что, нас всех за нос водишь?
— А чего ты так испугался?
— Ты вообще кто?
— Я? Молодая красивая женщина!
Она пружинисто вскочила. На лице Алекса промелькнула тень. А Раскатову он боится больше!
— Не бойся, — сказала она. — Все идет по плану, И у меня неплохо получается. Хочешь возразить?
— Я не… не все понимаю.
— А что непонятного? Мне нужен твой телефон! Денег, чтобы купить свой мобильник, у нее пока не было. Если она выказывала недовольство по этому поводу, Раскатова тут же протягивала свой: «Звони». «Некому», — тихо отвечала Нэтги. Не звонить же Вике с мобильника Евгении Львовны или из ее квартиры! Раскатова не должна знать о существовании подруги! Нэтти была уверена: ангел Дашенька за ней шпионит. Ей же в обязанность вменялось опускать в почтовый ящик корреспонденцию Нэтти, если таковая будет. Нэтти пребывала в уверенности, что предварительно Дашенька должна была вскрыть конверт и ознакомиться с содержанием письма. А вот этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Ей же необходимо было встретиться с Викой и выяснить, как у той идут дела. Поэтому Нэтти вкрадчиво сказала Олегу:
— Послушай, ты не считаешь, что я живу в тюрьме? Что мне надо иногда немного расслабиться?
— Но Эжени…
— И где мы, по‑твоему, могли бы встречаться, не боясь, что нас застукают?
— Ты не можешь поехать ко мне, — испуганно сказал Новлянский. — Я живу не один. С родителями. С сестрами. Их детьми. У нас полон дом народу! А снять квартиру…
— У меня есть подруга. Она снимает маленькую комнатку. Правда, я не знаю, съехала Вика оттуда или еще нет. Могу я ей позвонить?
Он кивнул, поспешно вскочил и отправился за телефоном. Нэтти даже стало его жалко. Глупый
