это Шварцман, а Вероника Александровна – приемная мать. С точностью наоборот…
Почему? Он не мог понять. И был не настолько глуп, чтоб задавать вопросы в этом доме. Здесь не принято задавать вопросы, он это сразу усвоил. Просто удивлялся в душе.
Ему казалось, Светланку невозможно не любить. Такая она была. Серега давно не встречал таких людей. А если разобраться, никогда не встречал. Оставалось впечатление, что каждый день для нее – это праздник, и этим праздником она с удовольствием делится с окружающими. Она сама была этим праздником…
И этот праздник первый раз встретился ему у бассейна, в миниатюрном красном купальнике, откровенно обнажающем загорелое девичье тело со многими родинками, которые немедленно, до зуда в пальцах захотелось потрогать.
– А вы кто? – просто и не обидно спросила она, весело глянув на него яркими глазами- глазищами.
– Сергей Иванович, – представился Серега, чуть дрогнувшим голосом.
Все-таки эти бикини – откровенное издевательство над вечной половой озабоченностью мужиков…
– Крестник мой, – добавил Шварцман. – Пулю из-за меня получил.
Как будто похвастался.
– Светлана, – представилась она. – Очень приятно.
У нее был звонкий, легкий, почти детский голос. И было видно, что действительно ей приятно, а не просто дежурная фраза, как у многих. По крайней мере, оставалось именно такое впечатление.
Она первая, как положено даме, протянула ему тонкую ладошку, и Серега слегка пожал ее.
Вот так и познакомился с чудом…
Нет, Серега знал свое место. И на дочку Хозяина губы не раскатывал. В конце концов, он только телохранитель. Тень за спиной. А тень не приглашают к столу и при раздаче пирогов не учитывают как едока…
Ко всему прочему, он в два раза старше нее. Не в том возрасте, не мальчик уже, чтобы из-за женщины (просто бабой ее называть не хотелось) терять голову, осаживал Серега сам себя. Хуже того, терять престижную высокооплачиваемую работу. Все терять… И зачем? Любая красивая женщина уже надоела какому-нибудь мужику до тошноты. Серега это помнил.
Интересно, кому уже надоела Светланка? А что, ей девятнадцать, возраст хоть и трепетный, но вполне детородный. Плюс европы-колледжи, самостоятельная, почти взрослая жизнь в отвязной, элитной тусовке. Наверняка маячит где-то за морями-океанами спортивный, загорелый бой-френд, наследник фамильного состояния и будущий президент фирмы, думал он с откровенной злостью.
Нет, он бы справился. И со злостью, и с волнением чувств, и с бурлением спермы, заигравшей, как на дрожжах. Не зря б. жена называла его деревянным, а следовательно, умеющим держать все в себе.
– В тебе, Серый брат, – сказал ему как-то Жека, – есть некая интуитивная прагматичность, что никогда не дает тебе опуститься на самое дно, хотя ты неоднократно мог и пытался…
Справился бы! Попереживал, привык и, может, даже успокоился бы. Но при одном условии – если бы не мешали. Не мешала, точнее. В одиночку – справился бы, вдвоем уже труднее…
К его удивлению, она сама, первая начала проявлять внимание. Поздоровались раз, другой. Остановились, поговорили. Слово за слово. Раз поговорили, еще раз. Болтали вроде бы ни о чем, пятое-десятое, а все равно оставалось ощущение хорошего, интересного разговора. Серега с удивлением почувствовал, что ей нравится его общество. По-настоящему нравится.
Ты Рыба по гороскопу, говорила ему как-то Танька, у тебя должна быть развита интуиция, ты всегда должен чувствовать, как к тебе люди относятся…
Серега астрологией мало интересовался, но признавал за ней определенный здравый смысл. Он чувствовал, всегда чувствовал настроение окружающих, только часто делал вид, что не обращает внимания. Почему бы и нет, он большой, ему легко изображать из себя этакого непрошибаемого человека-гору с каменным лицом и кулаками-булыжниками. Зачастую – это удобно. Непробиваемая позиция.
Внимание Светланки взволновало его. Даже испугало. А с другой стороны – ощущение праздника, нетерпеливое предвкушение встречи, скрытая гормональная буря, перехлестывающая через край макушки…
Хоть и ехидничаешь сам над собой, но расстаться с этим уже не можешь. Или – не хочешь?
Как там у Лермонтова в рамках школьной программы поэзии? «А он мятежный ищет бури…»
И найдет, конечно, на свою задницу! Дурное дело не хитрое! Тут даже моря не нужно, достаточно просто влюбиться в дочку Хозяина!
6
Для начала Серега подружился со Светланкой. Это он так себя успокаивал – подружились и все, что тут особенного? Когда матерый, битый мужик дружит с молодой леди, кто может заподозрить в этом сексуальный подтекст? Может быть, ему просто нравится передавать младшему поколению богатый жизненный опыт?
Два раза он провожал ее на дискотеку. Она сама его пригласила, сама отпрашивала у Хозяина. Первый раз вроде бы в шутку, мол, кто меня, бедную, защитит и спасет, кроме как дипломированный специалист по телоохране. «Слушай, правда, пойдем, а? Я попрошу папку, чтоб отпустил…»
Второй раз просто поставила перед фактом. Без шуток. «Пойдем, отвезешь меня! С отцом я договорилась!»
На дискотеке Сереге не понравилось. Это была модная, дорогая и абсолютно неинтересна, я на его взгляд, тусовка. Сказать проще – толпа.
Не понимал он такого отдыха. Слишком шумно, пестро, слишком много бликующих разноцветных прожекторов, а музыка бухает так, что в ушах звенит. Молоденькие парнишки с обалдевшими от наркотиков и пива глазами всем своим видом демонстрировали, какие они крутые. Спина – колесом, ребра – веером и, следовательно, впалая грудь – не повод для беспокойства. Девчонки демонстрировали, что у них есть тело. На показ, словно на продажу. Действительно, товар имелся, отметил Серега наметанным взглядом. У некоторых, но далеко не у всех. Кое-какие тощие мосалыжки разумней бы убрать под прилавок…
Дети! Самая смешная разновидность детей – те, которые считают себя уже взрослыми, решил он.
– Ну и как тебе здесь? – оживленно спросила Светланка, когда они в первый раз расположились за столиком, протолкавшись сквозь толпу.
– Средне, – нейтрально ответил Серега.
– Конечно, уперев локти в стол и бычась на собеседника через стекло бутылки отдыхается куда душевнее, а, Сережка? – подколола она неожиданно остро.
Серега не сразу нашел, что ответить. От шума и грохота приходилось говорить сдвинув головы, и от такой откровенной близости он слегка поплыл. Тонкий фиалковый запах духов и кожи, припудренные крапинки веселых веснушек, невесомый локон волос, небрежно расположившийся на щеке, порхающие пушистые ресницы с чуть заметными комочками туши – все настолько рядом, что еще чуть-чуть – и можно коснуться губами…
