прикрикнул на женщину. — Тебя тоже касается: на стрельбы! Бегом!!
Через час Теофил Локлей с ревизией памяти был отправлен на Родину, а Федорович атаковал начальство с просьбой вернуть группу в строй, пока бойцы со скуки дров не наломали.
Глава 8
Стася вернулась, бухнулась на постель в раздражении на себя и в слепой надежде, что ее все-таки услышали и подумала — уходить надо, искать ребят. Здесь она уже все что могла, взяла. И на парня покосилась — с ним расстаться придется, а не хочется.
Тео пил чай и уплетал зачерствевший пирожок, исподтишка поглядывая на нее.
— Будешь? — протянул вдруг кусок.
— Фрэша нет, — отрезала.
Парень аппетит потерял. Сидел не понимая, что вдруг с ним случилось и пытался вставший в горле комом кусочек проглотить. Смог. Чай выпил и проворчал:
— Меньше раскидываться надо. А то ты богатый: один фрэш Гаврику, с какой-то радости отдал, другой на игрушку потратил.
— А надо было под подушку спрятать?
— Да мне-то что? Но завтра позавтракаешь и все, а мог бы еще четыре дня питаться.
— Слушай, ты кроме еды и фрэшев своих о чем-нибудь еще думать умеешь? — села Стася, злить ее Тео начал. Завтра, послезавтра она уйдет, а он про какую-то ерунду говорит. И ничего его не меняет, ничто на него не действует!
— Например?
— О совершенстве линий каркаса ангарного строения!.. О красоте заката, о ветре и солнце, о том, какое счастье, видеть это, чувствовать. О своем будущем, о будущем людей, о том, что правильно, что нет. О душе своей!
— Делать больше нечего, — пробурчал.
— Ах, ну, да… Нет, серьезно, ты вообще о чем-нибудь думаешь или извилины напрочь атрофировались уже? — она была уверена Чиж как и Теофил играет определенную роль в событиях, замешан более серьезно, чем кажется. Еще бы угадать про себя. Она-то какого черта и там и здесь вмешалась, а теперь как обезьянка: налево умные, направо красивые, а ей хоть разорвись!
Тео исподлобья уставился на Стаса: есть у меня одна мысль — убить тебя. Лучше сейчас. Достал!
Рука ушла под одеяло, нащупала стоп-визуал, нажала кнопку.
— Лучше ты расскажи, что задумал на счет меня.
— О-о!.. Это уже паранойя.
Тео бы кинулся, прижал Стаса и выпытал и кто он и что, но только приподняться успел — Янош в комнату заглянул:
— Я это… Мимо проходил, думаю, дай загляну, может тебе тоже интересно.
— Чего?
— Во, — с довольной улыбкой вытащил из-под форменной робы плоский квадратный лист с четырьмя кнопками по углам. Тео видно знал, что это, потому что шею вытянул, а Стася понятия не имела, но прониклась. Хлопнула по месту рядом, приглашая Яноша.
Тот еще больше расцвел, сел и кнопочку на своем заветном квадрате нажал.
А! — разочарованно вздохнула женщина: сборник эротики.
— На, сам полистай. Первый том та-акие красотки, — протянул, блаженно жмурясь — улетел видно в виртуал общения с оными красотками.
Тео презрительно фыркнул, а глаза сами на дисплей косят, косоглазие зарабатывают.
— Во втором томе как раз для тебя подружки, — заверил Стасю Янош, по-своему истолковав фырчанье Филосова.
Стася хмыкнула, не сдержавшись, быстро отщелкала развороты объемных девушек, как в мини так и без и… засмеялась, увидев представленных чаровников во втором томе. Нет, кому скажи! Ей предлагают занять время рассматриванием «дивных» торсов, бицепсов, трицепсов, томных взглядов смазливых лиц… мужчин! Сван бы умер со смеху, за ним схватил колики от хохота Иштван. Чиж бы выкинул журнал вместе с хозяином и долго потом клялся, что никакой ревности, просто эта гадость не для патрульного!
— Во, ниче, да? — ткнул Янош пальцем в мальчика больше похожего на девочку. Что манеры, что шаловливый взгляд, что наряд — намек на присутствие при отсутствии.
Русанова не выдержала, покатилась со смеху.
У парня лицо вытянулась:
— Чего ты? Не твой тип, да?
— Не-а…ха! Мой вон сидит, — ткнула пальцем в сторону Тео, похохатывая. Филосова перекосило, взгляд как у быка на матадора стал. Янош кашлянул смущенно, уставился на асура, потом на его товарища по комнате и видимо всерьез подумал о симпатии:
— Ну, тоже ниче, — протянул задумчиво. Тео кулаки сжал от злости, скулы белыми стали, а взгляд — огнемет в действии. Стасю еще больше от смеха скрючило, до слез проняло.
— Ой, не могу, — завалилась на бок на постель.
Филосов вскочил, схватил Яноша за шиворот и выкинул из комнаты вместе с журналом.
— Браво! — хлопнула в ладони Стася: предсказуемо. Поступил точь в точь как Чижу присуще.
— Я тебя прибью, урода! — прошипел в ответ. Схватил уже Стасю за грудки, в стену впечатал.
— Как страшно, — прошептала с улыбкой. Кого бояться ей — Чижа? — Что же ты задира такой?
Тео растерялся — не Стас перед ним, точно. Тот задирист не хуже него и вот так смотреть не умеет, а за грудки схвати, разговаривать не станет — буром на оппонента пойдет.
А женщине тоскливо стало: она уйдет, а он останется здесь. Его мечта стать офицером и он ее добьется. Развенчивать ее она не может, не должна, тянуть за собой тем более — куда. Ведь сама не знает, куда пойдет, как будет искать ребят, не знает, что ждет ее, но понимает — возможно, серьезная опасность, и прощалась с собой и Чижом, с Тео и собой, надеясь запомнить эти мгновенья.
И боже, как хочется его обнять, прижаться!..
Минут пять друг на друга смотрели и Тео дрогнул, вышел из ступора:
— Ты женщина, — прошептал.
— Плохо?
Парень осторожно выпустил ее, глянул виновато и прикрылся упреком, чтобы не заметила его слабость:
— Стас подослал.
— Мнительный ты и фантазия богатая, — вздохнула. — Придумываешь сам себе причину к тревоге и неприятностям, а ты к покою и радости придумай.
Филосов моргнул, не понимая, но перечить не стал, нахмурился, задумался:
— Ты по заданию Стаса?
— Нет.
— За него?
— Да.
— Но инструкции…
— Нет.
— По мою душу?
— Нет.
— И мне верить?
— Можешь верить в то, что придумал.
— Намекаешь — неправ?
