Она сделала все, что могла для этого мира, а значит для этого Чижа, для того и своего мира. Нельзя, никому не позволено рисковать реальностью, миллиардами жизней, даже если на кону жизнь очень дорогого тебе человека.
Стася стряхнула руки Вита:
— Он может погибнуть, — сказала глухо.
— Как любой из нас.
Вубс выпустил женщину и двинулся к повороту.
На площадке перед последним пролетом к выходу на башни Кир связал Тео руки за спиной. Тот даже не сопротивлялся, только закаменел лицом, губы сжал.
— Все будет хорошо, малыш. Мы взяли тебя в заложники и ты ничего не мог сделать, понял?
Филосов даже не пошевелился.
— Без обид, парень, — бросил Дон. — Вместе вам все равно нельзя. Ей домой надо, а тебе дальше здесь как-то жить.
Да пошел ты, — покосился на него Тео, но промолчал, услышав шаги Стаси. Она встала рядом, в смятении поглядывая на него, желая что-то сказать, и понимая, что чтобы не произнесла, все показалось бы фальшивым. Она чувствовала себя предательницей, но не видела выхода из создавшегося положения.
— Ничего, пять минут позора и все пойдет как шло. Через полгода получишь свои лычки, станешь офицером, — сказал Кир, подталкивая парня к выходу наверх.
— Себе их забери, — буркнул тот.
Он бы послал робота к чертям, он бы ушел, но за спиной была Стася, а впереди блок пост и единственный шанс пройти его был выбран верно. Это Тео понимал, потому не сопротивлялся. Ему не было дела до своих, чужих, до себя, своего будущего, все ориентиры сместились давно и безвозвратно, но одно оставалось до странности незыблемым и вело как маяк корабль — Стася. Только из-за нее и ради нее он послушно шел, как бычек на веревочке. Если ей надо, если ей так лучше, он сделает и переживет позор, трибунал, разжалование и отправку на исправительные работы, что неминуемо. Это уже неважно, а она, ее жизнь и будущее — очень. И цена тоже неважна. Он заплатит. Он — не она.
Русанова плелась, как сомнамбула и с трудом сдерживал эмоции, что через край переполняли ее. Долг! Она должна! Как она ненавидела его в эти минуты, а еще биороботов устроивших испытание, но больше себя за невозможность выбора, за смирение, когда душа в крик, а сердце в кровь, но хоть бы мышца на лице дрогнула, хоть бы звук с губ сорвался.
— Я все равно заражена…
— Возможно. И не ищи оправданий, поводов. Незачем, — отрезал Вит. — Обычные маневры, обычная работа.
Да, вот только заложник необычный.
А еще противный страх за него, до дрожи в коленках. До желания завопить и ринуться вперед, встать вместо него. Но с чего взяла, что с ним что-то случиться? С чего решила, что в него выстрелят, снимут?
Отряд оказался на площадке меж двух башен и Кир прижал Тео к себе спиной, приставив бластер к его виску.
Секундное замешательство охраны, узревшей в окно процессию, и по всему периметру разнеслась противная трель тревоги.
— Я его пристрелю!! — объявил Кир, прикрываясь Тео, как щитом. Стася волосами тряхнула: мать вашу, электронику! Этот тупой фарс был неприятен ей, а безответность и смирение Чижа невыносимо, своя же роль настолько отвратительно, что в пору было застрелиться.
Дон пнул дверь в смотровую, давая дорогу товарищу и, отряд бочком протиснулся в помещение. Охрана, замерев, смотрела на них и к успокоению Стаси не предпринимала попыток освободить заложника, напасть на диверсантов.
Лифт оказался на коде доступа, что заставило альфу замешкаться. Дон внедрился в программную плату и довольно быстро снял шифр. Створки в кабину открылись и вся группа без помех вошла в лифт.
— Они встретят вас на стоянке, — глухо предупредил Тео. Но для роботов это не было новостью. Вит бросил запасной бластер Стасе, приготовил свой. Дон прикрыл ее спиной, почти впечатав в стену.
— Пригнитесь! — бросил Чиж.
Створки лифта открылись.
Патруль вернулся в Центр хмурый как грозовая туча. Говорить было о чем, но не хотелось. Они молча прошли дезинфекцию и так же молча прошли по коридору совсем другую раздевалку у бокса.
Чиж раздраженно оглядел незнакомое помещение и чуть не сплюнул с досады:
— Маму вашу, конспирацию! Все мудрите! На кой ляд, спрашивается?!
Иштван покосился на него и, выбрав себе шкаф, начал переодеваться. Иван опустился на стул и начал стягивать ботинки. Молчание затягивалось и все больше раздражало.
— Где она? Почему ее отправили на задание, а нас оставили? Хоть это-то ты объяснить можешь? — не сдержался Чиж. Сван проходя мимо, бросил:
— Для начала не мешает в душ, чтобы горячку с головы смыть, потом уж спрашивать.
— А у тебя вопросов нет?!
— Масса, — заверил. — Но психовать из-за отсутствия ответов не собираюсь.
Николай осел. Чертыхаясь стянул куртку и ботинки:
— Ничего не меняется, ничего. Сколько бы лет или веков не прошло, как были спец службы, так и остались и понятно, строго во благо человечества.
— Если бы не они, человечества возможно вообще бы не было, — тихо, скорее для себя чем для товарища, сказал Борис, скидывая в шкафчик амуницию.
— Чушь, — фыркнул Иштван. — Но версия удобная.
— Есть очень много фактов идущих в разрез с ортодоксальной наукой. Я бы не исключал ни одну версию, даже самую бредовую.
— Ну, ты у нас эрудит, тебе виднее, — проворчал Сван.
— Начнем дискуссию на тему несовершенства научных исследований и выкладок? — недовольно уставился на мужчину Чиж. — Меня лично другая тема интересует.
— Можешь не озвучивать — ясно какая, — буркнул Федорович. — Только со всеми вопросами и претензиями — к начальству.
— А ты кто?
— Я все что мог и знал — сказал!
— А меня больше двойник Станиславы интересует, — влез Ян. — Нет, серьезно, ребята: что получается, понимаете? Она взяла и растворилась. Как это может быть? Но было. А раз так, значит она… призрак, проекция. Но чего, кого, как появилась? Почему? Как мы не заметили что она… э-э-э… эктоплазменный образ.
— Абсолютно идентичный Русановой, — кивнул Иштван.
— Да! Случайность? Именно так бы объяснил тот же граф, но мы-то понимаем, что случайность, сестра закономерности. А если так, то что?
— Что?
— Оуроборо напрямую сотрудничает с «Индиго», а этот отдел напрямую занят исследованиями в области тонких полей и оба курируют исследования в области прилегающих к нам параллелей. Если взять во внимание происходящее не только в центре, и ссумировать факты, получится интересная картина. Давно доказано, что катастрофы имеют закономерное проявление амплитудного характера. Высчитать планетарные катаклизмы дело пяти минут. Однако последнее их проявление выходит за рамки научной догмы и имеет явно спонтанный характер.
— Это-то тут причем? — озадачился Пеши. Чиж же уставился на парня, чувствуя, что он может выдать полезную информацию.
— Вроде не причем. Но… Те же экстатические проявления в средней полосе? Проявления вне Центра