- Я говорил уже. - Слова все еще давались с трудом, а навязчивое желание чихать мешало сосредоточиться. - Или нет? Столько всего, уж и не вспомнить толком...
- Где ты родился? Надеюсь это ты вспомнить в состоянии?
Я вспыхнул. Расправил сведенные плечи.
- Соколов Никита Алексеевич. Гражданин Российской Федерации. Моя записная книжка, вы должны её помнить. Там мои имя и адрес.
Светло-желтые волосы казались медными, карие глаза смотрели пристально. Он не шевелился, лишь плясало пламя факела, бросая на стены причудливые тени.
- Ты знаешь грамоту и счет, правильно говоришь, но не держал в руках оружия... Чем еще можешь похвастаться?
- Я знаю горное дело.
- Да-а-а? - Кажется я озадачил капитана. Он ухмыльнулся. - А вот это уже неплохо.
В два шага он подошел ко мне, навис, обдавая жаром пылающего факела и запахом ременной кожи.
- Сейчас ты встретишься кое с кем. Если тебе будут задавать вопросы... Отвечай честно.
Развернувшись, он громыхнул засовом, распахнул дверь и, водрузив факел на его место в стене, пошел по опустевшему уже коридору.
Я поспешил за ним. По пути к нам присоединились новые офицеры - хоть на первый, хоть на второй взгляд ничем не отличавшиеся от Вадимира. Такие же закаленные и уставшие в мелких пограничных стычках, а может быть утомленные мирной столичной жизнью - с такими же опустошенными глазами. Вадимир коротко приветствовал каждого, я же, ловя на себе внимательные взгляды, не смел и пикнуть.
Мы прошли в смотровую башню, откуда был виден не только весь дворец, но и город, и большая часть залива. Мы не поднялись наверх, а спустились, миновав пару пролетов винтовой лестницы, в сухое подземелье. Вадимир стукнул трижды в массивную черную дверь, и ему отворили.
Я вошел последним.
Жарко пылал камин, служивший одновременно источником света. Маленький человечек, которого я принял сперва за ребенка, как раз подбрасывал дров из сложенной рядом поленицы. Лишь когда он встал и потянулся за кочергой - разворошить уголья, подтолкнуть поближе к жару короткие березовые полешки - я увидел окладистую ржаную бороду и сильные, заросшие жестким рыжим волосом руки. Я решил, что это домовой, а когда все расселись вокруг небольшого стола - шестеро, считая меня и Вадимира, человечек опустился на достаточно высокую для него ступеньку камина и остался сидеть там, вытянув подошвы немалого размера сапог к низенькой каминной решетке.
Стол был пуст. Не имея возможности занять руки кружкой, я сцепил пальцы над столешницей, надеясь, что хотя бы кажусь спокойным. Очевидно не только я испытывал подобные затруднения. Капитан Вадимир был в самом высоком чине среди присутствующих, он же был наиболее уверен в себе, по крайней мере, внешне. Молодой, немногим старше Алана, сержант заметно нервничал. Тишина, подчеркнутая шипением капающей смолы, да редким треском прогорающих поленьев, казалась гнетущей. Наверное, именно это заставило его заговорить первым, в то время как остальные не спешили, пристально разглядывая меня.
- Посольство из Белгра...
Он замолчал выжидающе. Капитан Вадимир понял его нерешительность.
- Говори. Чем раньше мы введем его в курс дела, тем лучше.
- Его молчание?
Сержант даже не взглянул в мою сторону, но я прекрасно понял, о ком идет речь.
- В его же интересах.
Мне не понравилось то, с какой уверенностью это было произнесено. Я понял, что вообще не хотел бы присутствовать здесь. Молодой перевел взгляд как раз вовремя, чтобы заметить это. Усмехнулся.
- Так вот. - Он прокашлялся прежде чем продолжить, - посольство из Белгра прибудет в конце недели, а если ветер будет попутным, то и раньше.
- Морем? - спросивший, старый фельд-фебель с густо посеребренными висками, не удивился, просто уточнил, как уточнил бы срок и пути поставки провизии для летнего лагеря.
- Почему бы нет? - Офицер, звание которого я не смог определить, очевидно принадлежал к портовым службам, имевшим слабое отношение к дворцу, но, вероятно, не к дворцовым интригам. - Женщины не любят пыльных дорог, а я слыхал, будто и Бронислава вознамерилась навестить братца.
Вадимир нахмурился, постучал пальцами по столешнице.
- Она не должна войти в город.
Эти слова он произнес одновременно с маленьким человечком, гревшим ноги у камина. Вадимир замолчал, позволив коротышке продолжать.
- Если в душе она осталась той самой девушкой, что двадцать с лишним лет назад проводила на эшафот старшего брата, мы не должны пускать её в город. Она смела и изобретательна. Ей почти удалось... убить свою мать.
Минутная заминка показала, что раньше он никогда не говорил этого вслух. Но никто из присутствующих не выказал удивления.
- Ты думаешь, она преследует собственные цели? - Судя по интонации, Вадимир высоко ценил мнение этого человечка.
- Люди живут так мало... - я окончательно уверился, что это домовой, - ...так спешат жить. За двадцать лет они могут измениться до неузнаваемости. Думаю, прежде всего, она едет посмотреть на могилу матери, - он усмехнулся нехорошо. - Но даже если это - единственная цель её визита, она не сможет не вмешаться в наши действия, и мне трудно представить, что именно она способна предпринять сегодня. Я предпочел бы не решать эту задачу вовсе.
- Хорошо. - Вадимир сжал пальцы в кулак, обхватил ладонью. - Это предельно уточняет сроки. Подготовка к торжественному приему посольства великолепно замаскирует нашу собственную подготовку, а момент, когда вы, капитан, - реплика была обращена к моряку, чин которого я не сумел определить, - поднимете цепи, закрывающие ход в гавань, станет сигналом к началу переворота.
Я наконец услышал слово, которое не выходило у меня из головы с самого начала этого заседания заговорщиков. Высокие армейские чины затевали смену власти. Я еще и глазом не видел их короля, но уже успел почувствовать недовольство, царящее в казармах. Армия поддержит их, и вполне возможно в этой комнате собрались далеко не все участники заговора. Капитан гвардейцев, вчерашний дружинник, сержант - еще один представитель дворцовой гвардии, интендантский чин, капитан, отвечающий за безопасность столицы с моря, снова капитан, на этот раз в форме городской стражи, плюс этот человечек в синем камзоле без всяких знаков различия. Оставалось гадать, какая роль отведена во всем этом мне. Тем временем Вадимир продолжал:
- Мы не должны допустить паники и беспорядков в городе. Если все пойдет, как задумано, горожане ничего и не заметят. Празднества начнутся задолго до намеченного срока, и должны будут продлиться, как и планировалось, неделю. Обывателю, когда он сыт и пьян, все равно, кто именно будет править им.
- Народ любит молодого короля... - Это сказал один из тех, что молчал до сих пор.
- Плешивого пьяницу, взявшего в советники мошенника и вора? Помилуйте, полковник! Последний отпрыск короля Августа, - Вадимир вдруг хлопнул меня по плечу, - вернувшийся с запада, дабы править страной, понравится им еще больше!
Я настолько ошалел от резкой боли в боку, что, не сразу сообразил, о ком идет речь, а когда понял - во все глаза уставился на Вадимира. Тот не обращал на меня внимания. Теперь он говорил с капитаном в форме городской стражи:
- Вы сумеете обеспечить порядок на улицах?
- C учетом сегодняшних событий это будет не просто. - Стражник покачал головой. - Что-то странное творится в городе.
- Что случилось? - Вадимир насторожился, и я невольно подался вперед.
- Нынче утром мы отправились в 'Топор и удавку'. Прямым распоряжением Изота, причем сам он пошел с нами.
- Взяли кого-нибудь?
- Никого неожиданного, - стражник усмехнулся, - Огрызок, Безносый, Дикарь, Кладовщик... Все те, кто нам нужен на свободе, и ничего интересного... кроме пьяных бредней старика Смурого... Ты кого привел с собой в город?
Вопрос был адресован мне.
- Я?!
- Да, ты. Вы подошли к южной стене, со стороны Эдгаровой топи. Смурый следил за вами. По его словам - это тот самый ублюдок, что был помилован на казни, и мы действительно нашли у трактирщика серебряную монету королевской чеканки. Это тот, Вадимир, кого ты держишь за Ката. А еще, - капитан городской стражи оглянулся и понизил голос до зловещего шёпота, - Смурый божится, будто насадил его на перо, клянется, что пропорол ему почку, и тот умер... а затем воскрес прямо у него на глазах.
Я смутно припомнил вывеску той грязной забегаловки, на пороге которой последний раз видел Сета. Кажется, на паре криво сколоченных досок действительно красовались топор и удавка. ...Сет - человек, боявшийся даже приблизиться ко мне лишь потому, что страт называл меня колдуном...
- Этого не может быть.
Уверенность в моем голосе убедила стражника. Он кивнул.
- Сегодня, когда Смурый хорошенько проспится, я допрошу его еще раз. Лично. Но, думается, это будет пустой тратой времени...
- Изот, - Вадимир вклинился в разговор. Он казался обеспокоенным. - Изот знает о Никите?
- О нет, - стражник откинулся на высокую спинку стула, и тесный круг склоненных над столом голов моментально распался. - Я позаботился об этом. Более того, мне кажется, Изот принимает за него Ката! По крайней мере, он убежден, что это именно его уже неделю требует выдать прибывший в столицу страт.
Я закатил глаза, обессилено сползая по спинке стула. Именно этого и не хватало для полноты картины. Усмехнувшись, я подумал, что мне еще повезло встретить на улицах столицы именно Вадимира, а не одного из черных.
- И он отдаст его? - Вадимир был не на шутку обеспокоен.
- Сперва его надо поймать. Ни одна живая душа в Трущобах не смогла сказать нам, куда подевался смертельно раненный человек с приметным посохом в руках. А ведь вплоть до глубокой ночи его видели валяющимся посреди улицы. Я просто в толк не возьму, куда он мог подеваться... - Судя по отчеркнувшей переносицу морщинке, вопрос и впрямь занимал его не на шутку.
- Ищите, но не слишком-то усердствуйте в поисках. Нам совсем не с руки ворошить Трущобы. И сделайте что-нибудь со стратом.
Стражник взглянул удивленно.
- Обязательно сделайте что-нибудь со стратом, - подчеркнул Вадимир, - он единственный, кто знает Никиту в лицо. Он может серьезно спутать нам карты.
