редких придворных, проезжавших всегда скорее мимо его поместья, боявшихся лишний раз увидеть опального принца, перемолвиться с ним лишним словцом. Замиранием сердца при виде гвардейских мундиров на улицах маленького провинциального городка, где он гостил часто. Он устал жить в этом страхе. И стал слишком беспечен, когда забыл, наконец, о нем.
Он смотрел в спокойные карие глаза, глядящие без насмешки, без торжества, но и без унижения побежденного перед победителем, и понимал: он не хочет знать, что двигало этим человеком, что заставило его желать смерти своему королю. Ллерий просто хотел его убить. Увидеть, как опуститься карающая секира палача, как голова покатиться прочь от тела, как то останется стоять на коленях, пока кровь не перестанет фонтанировать из перерубленных артерий, и подмастерья не оттащат его прочь.
Это было всё, чего он хотел. И он хотел всего этого как можно скорее.
- Капитан Вадимир, - начал Ллерий, спеша предупредить Марка, который схватил уже за плечо, потащил к трону страта. - Вы знаете, в чем вас обвиняют?
Грустная улыбка тронула губы капитана.
- Да, Ваше Величество. Я...
Ллерий повёл рукой, обрывая дальнейшие объяснения Вадимира, и тот замолчал послушно. Склонил голову. Марк, Изот и он сам - больше никто из присутствовавших здесь не знал о заговоре. Может и к лучшему потерял сознание князь Николай...
- Вы признаете себя виновным в преступлении против короля и короны?
- Да, - ответил капитан глухо.
- Это всё, что я хотел знать, - сказал Ллерий, посмотрев на Марка. - Казнить.
Главнокомандующий помедлил секунду, но обернулся к караулу, кивнул коротко.
Заломив связанные за спиной руки вверх, заставив тем самым согнуться, низко опустив голову, они потащили капитана к колоде, установленной в центре залы, прямо под ярко горящей люстрой. Ллерий мог различить потёки на округлых деревянных боках. Когда Вадимира тащили мимо, страт отшатнулся, удивлённо. Взгляд его заметался между королём, капитанам и Марком. А потом в глубине его родилось понимание.
'Ничего', - подумал Ллерий. - 'Ты тоже умрешь сегодня. Не так быстро, но так же верно'. Он не хотел, чтобы хоть кто-нибудь в Белгре знал, какое невероятное совпадение событий, каждое из которых вело к концу королевства и его собственной кончине, спасло Далион этой ночью.
Ворон сидел так тихо, что его можно было бы принять за украшение на этой огромной черной люстре. Когда птица посмотрела на него, Рато подмигнул ей. И ворон отпрыгнул назад по широкому ободу, усеянному гнездами для свечей. 'Не опали крылья, Лучший друг висельника', - подумал Рато, направляя посыл ворону, зная, что и Горбун услышит его. Птица отпрянула ещё.
Сверху на них глядела Эдель. Молча, но многообещающе. Он спустился еще на одно кольцо многоярусной люстры, надеясь сманить её вниз. Она замерла, стиснув от ярости впившиеся в балки пальцы, а потом осторожно взялась за одну из цепей, поддерживавших тяжелую конструкцию. Тихонько посмеиваясь, он вновь переключил свое внимание на то, что творилось прямо под ним. Отсюда, сверху хорошо был виден круг, прорисованный резцом каменщика прямо в полу. Его внешний окаем задевал краем ступени, ведущие к королевскому трону. По ободу его тянулась надпись на древнем наречии, а в центре должен был быть вырезан герб Далиона - Единорог и Грифон держат щит, на котором сгорает в ярком пламене Феникс. Сила. Чистота. Вечность. Сейчас его закрывала огромная темная колода, покрытая многочисленными черными потеками. Застарелыми, въевшимися в самую плоть дерева.
Капитан Вадимир - главный зачинщик переворота - готовился к встрече со смертью. Рато не стал, любопытствуя, лезть в его мысли, как это делала некогда Топь. Он понимал теперь то, чего Топь не смогла бы понять и за миллион лет.
Подмастерья палача окружили капитана. Один, намотал на кулак, срезал его длинные волосы. Второй, подпоров, дёрнул, оторвал по шву ворот косоворотки. Когда пыточных дел мастер вынул из колоды орудие своего ремесла, гвардейцы бросили Вадимира на колени. Рато обвёл взглядом тронную залу.
Круг научил его ещё кое-чему. Каждый обладает сутью - тем, что составляет основу его существа, что помогает ему противостоять враждебному миру. И вовсе не обязательно брать в спутники зверя, чтобы его природным чутьем проверять свою целостность, верность себе. Достаточно просто найти её раз, и поступать дальше так, как велит тебе твоё я.
- Ну же, давай, - прошептал Рато, глядя на двух гвардейцев, замерших у входа.
События развивались стремительно. Я мучительно пытался придумать что-нибудь и не мог. Время замедлилось, мысли тянулись как резиновые. Вадимира подвели к королю. Тот спросил что-то. Капитан ответил. И его подхватили, заломив руки, потащив почти что к колоде. Вот так просто и быстро. Один, намотав не кулак, обрезал его волосы, второй - с мясом выдрал воротник косоворотки.
Обхватив пальцами обух, качнул слегка, и вынул топор из колоды палач. Капитана бросили на колени.
А потом я услышал звук упавшей алебарды.
- Постойте, - сказал я негромко, на негнущихся ногах двигаясь к центру залы, не веря, что делаю это во второй раз, не представляя, что сможет спасти меня теперь.
Король поднялся на троне, а Марк, обнажив клинок, сделал шаг навстречу. Изот попятился прочь - без камзола, в одной рубашке, залитой кровью принца, он тоже походил на жертву палача. Я снял шлем, уронив его прямо на пол - тот покатился, громыхая, прочь. А страт отшатнулся, увидев моё лицо. Я кивнул ему как старому знакомому. Мы действительно были знакомы очень, невероятно давно. Может быть тысячу лет назад встретились впервые на тракте... Перевёл взгляд. Марк смотрел, качая головой отрицательно. Запрещая мне... что? Я не знал, ни кто он такой, ни чего он от меня хочет.
Вадимир глядел, лёжа щекой на колоде. Неровно обрезанные волосы падали ему на глаза, но я бы и через стену почуял его взгляд.
А потом я посмотрел на короля.
Мы смотрели друг на друга до тех пор, пока я не подошел к трону.
- Действительно ли ты брат мне? - спросил он так тихо, что я скорее прочёл по губам, нежели услышал.
- Нет, - ответил я честно.
- Почему ты не убил меня?
- По той же причине, по которой не могу позволить вам убить капитана Вадимира.
- Позволить мне? - он дёрнул уголком рта.
- Я хранитель ключа, - сказал я, надеясь, что слова эти имеют для короля хоть какой-нибудь смысл.
Они имели. Минутное замешательство в его глазах сменилось пониманием. Взгляд метнулся куда-то мне за спину. Я готов был биться об заклад - король посмотрел на страта.
- Чего ты хочешь? - король, наконец, задал вопрос, которого я уже боялся не услышать.
Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями, надеясь не упустить ничего.
- Жизнь... и свободу, - начал я медленно, - всем участникам заговора, включая Вадимира, в обмен на моё обещание честно служить вам до самой моей смерти.
- А иначе? - недобрая усмешка тронула губы короля.
Ладони взмокли. Я ждал этого вопроса, хотя его надеялся не услышать.
- Иначе я найду способ убить себя, и тогда всё начнётся по-новой.
Я не успел узнать, что ответит король. Я опрокинулся на пол, когда страт подскочил вдруг сзади и изо всех сил ударил ногой под колено. Зала перекувыркнулась, встав вертикально. Над головой, чуть сбоку, я увидел вдруг Крысёныша, вцепившегося всеми четырьмя конечностями в отчего-то раскачивающуюся люстру. Его глаза из синих стали серо-голубыми. Взгляд скользнул дальше. Девочка стояла выше, держась одной рукой за цепь, второю вынимая из пояса метательные ножи. А потом что-то тёмное стремительно понеслось к моей голове.
Я откатился вовремя. Острое стальное шило - будто забытое в сапоге сапожником - едва не выколов мне глаз, царапнуло по щеке, пропоров кожу. Я не стал ждать, когда Клемент ударит во второй раз. Я покатился дальше, замечая, как прячется за спинку трона король, как Марк перепрыгивает через меня навстречу страту, как кидается на них - сцепившихся вместе - огромная серая тень, и они падают. Все. На меня.
Я завертелся веретеном, не видя уже ничего.
А потом я и сам упал.
В воду.
И заорал от неожиданности.
Нырнул с головой, захлебнувшись. И без того тежеленные армейские сапоги резко потянули вниз. Я брыкнул ногами, и вынырнул на поверхность. Мне понадобилась ещё минута, чтобы, откашлявшись, увидеть, что творится вокруг.
Марк сидел верхом на Клементе, придавливая того коленом. Тот вцепился зубами в ладонь Марка, но главнокомандующий, казалось, не чуял боли. Он оглядывался вокруг изумленно. Волк, тот самый волк, что встретился мне ночью у ручья - я был готов поклясться в этом - стоял, дыбя шерсть на загривке и глухо рыча.
Я снова начал тонуть, и потому в два гребка подплыл к берегу, оперся о край, увидев под ладонями знакомую надпись. Чуть согнул руки для толчка, а потом подпрыгнул и сел.
Это было подземное озеро. То самое или другое, похожее на него как две капли воды. Своды пещеры, уходящие куда-то умопомрачительно вверх, синяя до свечения вода, четыре моста, взбегающие к постаменту в центре.
На его ступенях стоял на коленях капитан Вадимир и глядел удивлённо туда, где на базальтовом треножнике, в огромной каменной чаше... покоилось огромное хрустальное яйцо. Я вздохнул. Вспыхнувшая было надежда немедленно развернуться и пойти в лабиринты, искать дорогу домой, погасла. Это всё- таки была другая пещера.
Чуть справа Крысёныш карабкался из воды на один из мостов, а Девочка - гребла к берегу.
- Долго же пришлось вас ждать, - я вскочил как ужаленный, услышав этот голос.
Из дальнего конца залы к нам шел Калкулюс. Впереди он толкал Рокти. Подталкивал в спину арбалетом.
- Никита! - воскликнула она обрадовано.
У меня отлегло от сердца. Я всё-таки беспокоился за неё всё это время. А потом я увидел, что губы её разбиты - запеклись кровью и припухли. Кулаки мои невольно сжались. Я качнулся вперёд. Медленно двинулся вдоль по берегу озера - в обход. У меня не было оружия - гвардейцу в почетном карауле положена
