— Теперь наш ужин приобретет приятную завершенность, — заметил он. — Я бы хотел, чтобы у тебя остались от него только хорошие впечатления.
— Мне ужасно все нравится, — призналась Маргарет. — Никогда не была в таком месте, честное слово.
На лице испанца отразилось искреннее недоумение.
— Ты никогда не была в ресторане? Но я думал… Как же так?
— Ну, когда я была совсем молоденькой, мы с мамой долгое время жили вдвоем и она все тратила на мое обучение. А потом я сразу вышла замуж и стало как-то не до того.
— У мужа тоже не было денег?
— Да нет, он очень богатый, просто до ужаса, — неохотно ответила Маргарет, недовольно поморщившись при воспоминании о мистере Эшби. Разговор приобретал какой-то нежелательный для нее оборот. — Только строгих правил и все время говорил, что не годится впустую растрачивать деньги. Их надо беречь.
На красивом лице Микаэля ясно отразилось его отношение к подобному образу мыслей.
— Ты настоящая красавица, — просто сказал он, поглаживая ее пальцы своими. — А это значит, что ты заслуживаешь восхищения, преклонения, танцев, концертов, ресторанов, путешествий — всего самого лучшего. Не только каких-то там склизких акул.
Маргарет внезапно почувствовала легкое раздражение.
— Во-первых, акулы вовсе не склизкие! Они шершавые. А во-вторых, интересно узнать: а если бы я не была такой уж красавицей, то моим уделом стало бы сидение дома взаперти? — прошипела она. — Странный у тебя подход к женщинам, Микаэль. Не могу сказать, что одобряю его. Как же быть дурнушкам в этой жизни?
Судя по озадаченному выражению лица, ее собеседник явно призадумался.
— Ну… можно, наверное, работать. Карьеру там делать или еще что-нибудь…
— Странный ты человек, — искренне удивилась Маргарет. — С какими-то средневековыми взглядами. Считаешь, что карьера — это исключительное утешение, которое остается женщине, если она не удосужилась благополучно выскочить замуж? Работа не имеет значения, да? Конечно, если учесть, что… — Она смущенно осеклась.
— Что я всего лишь жалкий водитель такси, развлекающий скучающих туристов, — легко закончил ее фразу Микаэль. — Ты это хотела сказать?
Маргарет слегка покраснела и не нашла, что ответить.
— И что я уж конечно не чета тебе, образованной англичанке, которая занимается настоящей наукой и в совершенстве разбирается в таких обворожительных существах, как акулы. Ну что же, считай мое общество, так сказать, возможностью слегка отдохнуть от головокружительной карьеры. Попробуй лучше устриц, они поистине восхитительны. С тех пор как их научились разводить искусственным путем, этими прелестными моллюсками можно лакомиться и летом.
— Извини, я вовсе не хотела тебя обидеть, — честно призналась Маргарет, комкая салфетку.
Она ненавидела подобные неловкие ситуации больше всего на свете.
— Ну что ты, никакой обиды.
Тем не менее молодая женщина чувствовала острую потребность объясниться.
— Просто я вдоволь наслушалась подобных речей насчет того, что место женщины в доме. Что все, что от нее требуется, — это быть рачительной хозяйкой, хорошей женой и матерью… Я просто не понимаю, где тут место для меня. Хозяйка я никудышная. Жена… как показала практика, тоже. Матерью стать как-то не довелось…
— Какие еще твои годы, моя дорогая, — немедленно оживился Микаэль.
— А проводить время исключительно на концертах и в ресторанах как-то скучновато, что ли? Боюсь, что в жизни всякой красавицы должно появиться какое-нибудь чудовище, которое внесет некоторое разнообразие в концертно-ресторанную программу. В моем случае это акулы. Видишь ли, я люблю мою работу.
— Ну не знаю, — проворчал Микаэль, явно не убежденный вдохновенной речью Маргарет. — Хорошо хоть ты не отказалась со мной поужинать. Или образованные красавицы презирают всякую мысль о еде?
— Что ты! — улыбнулась молодая женщина. — Мне ужасно здесь нравится. Я же говорила, что никогда еще… А кстати, как ты узнал номер моего рабочего телефона?
— У меня свои источники информации. Ты разве не знаешь, что в Испании таксистам известно все?
Маргарет снова улыбнулась, машинально накручивая на палец золотистый локон и любуясь Микаэлем. Тот держал себя с изяществом переодетого принца, ухитряясь при этом расправляться с едой, собственноручно подливать ей в бокал вина и расписывать различные красоты Барселоны, начиная от знаменитых построек Антонио Гауди и заканчивая аттракционами и пляжами.
— У нас не заскучаешь, — заключил он. — Ты уже купалась в море?
— Нет еще, — ответила молодая женщина, внезапно сообразив, что водоворот событий так закружил ее, что она даже не успела обновить свой роскошный купальник, вымочив его в теплой морской воде.
— Понимаю, ученой женщине не до того, — не преминул подпустить шпильку Микаэль. — Но я это исправлю. Завтра же покатаю тебя на катере, заодно и поплаваем.
— Но я днем работаю, и потом…
— Завтра суббота, моя дорогая, так что ты освободишься рано. При всем желании отгородиться от развлечений тебе не удастся. К тому же считай, что мы поплывем исследовать обитателей здешних вод — рыб, аквалангистов и спасателей. Можешь отловить парочку, выпотрошить, разрезать на куски, исследовать и написать докторскую диссертацию. Договорились?
— Договорились. — Маргарет покончила с устрицами и принялась за десерт. — Ммм…
— Теперь понимаешь, чем розовое шампанское отличается от обыкновенного?
— О да.
После завершения этого во всех отношениях приятного вечера Микаэль отвез свою спутницу в отель и учтиво распрощался с ней у входа. Маргарет, с полной уверенностью ожидавшая, что за чудесным романтическим вечером последует не менее чудесная ночь; неожиданно для себя ужасно огорчилась.
Вместо того чтобы подняться к ней в номер, Микаэль несколько старомодно поклонился, поцеловал ей руку и уехал, не забыв, однако, поблагодарить за ужин и договориться о завтрашней встрече.
Странно, размышляла молодая женщина, разглядывая свое притомившееся отражение в зеркале лифта. Впрочем, может быть, он не спит с женщинами, за которыми ухаживает? А он за мной ухаживает? Кажется, да. И вообще, какое мне до всего этого дело?
Молодая женщина безотчетным жестом погладила руку, на которой, казалось, навечно отпечатался поцелуй красавца испанца. Тело, однажды изведавшее его жаркие ласки, отвечало на уговоры рассудка предательским томлением и усиленным сердцебиением. Оно совершенно точно знало, что ему нужно, и рассудок бесславно проигрывал в этом поединке с сухим счетом ноль — два.
Маргарет распахнула дверь своего номера. Стуча каблучками, прошла в ванную комнату, на ходу снимая клипсы и распуская волосы. Взгляд ее остановился на охапке цветов, смутно белеющих в наполненной водой ванне, — спеша переодеться для ресторана, молодая женщина не придумала ничего лучшего, как положить их туда. К тому же такой большой вазы в номере все равно не нашлось бы.
Теперь, освеженные прохладной проточной водой, розы распустились и благоухали сильно и дразняще. Маргарет запустила руки в белокурые волосы, потянулась, тряхнула головой и вдруг рассмеялась. У нее слегка кружилась голова от выпитого шампанского. Или от дурманящего аромата цветов?
Уж не схожу ли я с ума? — в который раз спросила себя молодая женщина. Или, напротив, только- только начинаю узнавать, какой должна быть настоящая жизнь? Почему я чувствую себя такой счастливой?
4
