восстанавливая слабейшим силы, откармливая, отлечивая и отпаивая доходяг. Почему? Потому что "хаатхи" в Бхарат - это не только почти человек (корова тоже), но больше, чем человек. Хаатхи - это физическое воплощение бога Ганеша, сына великого Шивы. Короче говоря, хотелось посмотреть на слонов в диких условиях - штука в Раджаджи тоже редкая.
Начиналось всё обещающе: не прошло и двадцати минут (общая протяженность экскурсионного трека по Раджаджи - 35 километров) как Джайант возбужденно и радостно замахал в сторону загадочных бугорков по правому борту: "Elephant's shit!!!" На недоуменный вскид бровей пассажиров (ну говно - и что с того?!) ответил уточнением: "Fresh! It is fresh! It means the elephants have just passed here!" (Говно-то свежее! Это значит, что слоны недавно здесь проходили). Радость и возбуждение моего дорого Вергилия передалось мне настолько, что не удержался и увековечил для читателей волнующий артефакт, обладающий потенциалом близкой встречи с королями джунглей:
Представьте себе, Джайант оказался прав, и через несколько минут мы застукали дикого хаатхи, одиноко пасущегося в пампасах.
До слона далеко, под самый нос его вытянула моя никоновская "пушка". Мой подслеповатый брат до самого последнего момента был уверен, что копошащаяся в траве точка была чем-то вроде дикого кабана.
Удачное начало было положено, и ещё через полчаса мы застукали "голубую корову" (антилопа нильгай) - существо скрытное и редко попадающее в кадр.
"Голубая корова" нас, похоже, сглазила, потому как после неё посыпались лишь миленькие банальности: пятнистые олени, павлины и мартышки.
Ближе к вечеру нам опять повезло - столкнулись нос к носу со стоящим посреди дороги могучим оленем. Не знаю, как друган называется, только он раза в три крупнее пятнистых собратьев и сильно напоминает Лесного Бога из "Принцессы Мононоке":
Почти сразу за Лесным Богом мы вышли на стадо кабанов, которые в этих местах (если верить рассказам местных жителей) отличаются особой свирепостью и атакуют сходу и не раздумывая:
Мы приехали в Раджаджи в час дня, а возвращались уже в сумерки - после шести:
Закат в джунглях - зрелище захватывающее и феерическое. Тигропардов я в очередной раз проворонил, потому будет повод прокатиться по Раджаджи ещё раз в следующем году. Всё время, что мы путешествовали по национальному парку, я краем глаза следил за Джайантом. Друг мой подскакивал на сиденье при каждом очередном явлении самого заурядного оленя и павлина. Глаза Джайанта загорались, он хватал камеру и принимался щелкать напропалую. Реакции эти тем более казались мне удивительными, что Джайант за последние три года только по моим подсчетам бывал в национальном парке раз 20: парк входит в традиционную экскурсионную программу посетителей Ришикеша, и Джайант возит туда всех своих корейцев (у Real Adventure, компании Джайанта, очень тесные связи с Южной Кореей, поэтому группы страждущих приобщиться к истокам гималайской йоги находятся в непрекращающейся ротации).
Как бы там ни было, но мне хватило собственного эмоционального заряда, чтобы разобраться в блаженном состоянии, охватывающем моего индийского друга в Раджаджи: уже через полчаса пребывания в национальном парке начинаешь испытывать удивительное единение с природой в её первозданном виде. Забавна форма проявления этого единения: не внутренний восторг, знакомый по созерцанию вечерних храмов Ришикеша, не бесконечный покой, который испытываешь по утрам, глядя на Гангу и залитые солнцем горы, а ... любопытство! Единение это сродни ощущениям Скалли из "Аватара": забросили на неведомую планету, все вокруг первозданно и восхитительно, но так неведомо, так неразгаданно. Поэтому хочется учиться, впитывать в себя этот чудный далекий мир, усваивать его язык, его воздух, его звуки, его динамику. Сами понимаете, для такой программы не то, что одного визита в национальный парк не хватит, но и целой жизни. Наверное поэтому у брамина Джайанта Шарма (а теперь и у нас, его друзей) счастье первого знакомства проигрывается в душе несчётное число раз - при каждом очередном посещении Раджаджи.
Будущее вернуть
Автор: Сергей Тихомиров
Сирень на окне суха...
Спящие облака
Утром собрались в путь
Будущее вернуть...
Недавно я закончил читать книгу Норберта Винера 'Кибернетика'. В приложениях к ней было одно интервью для журнала United States News & World Report, данное им аж 24 февраля 1964 года. Крайне неожиданным и интересным оказался для меня последний вопрос интервьюера, на который родоначальник теории связи и управления ответил довольно скупо. Вопрос звучал следующим образом: 'Не изменяет ли человек окружающую среду свыше своей способности приспособления к ней?'. Доктор Винер ответил, что да, а насколько сильно мы это скоро узнаем.
Прошло почти пятьдесят лет… Что мы видим вокруг? Всюду один человеческий фактор. Уникальные по своей природе виды живой природы исчезают из-за чрезмерного истребления их человеком, из-за нарушения человеческими производствами стабильных экосистем, из-за неразумно проводимой политики распространения человеческого вида по планете. Много еще почему. Если бы не человек, система природы никогда бы не претерпевала столь губительных для нее изменений своего состояния. Всюду в природе, в которой нет фактора гомо сапиенс, существует процесс саморегуляции, естественного гомеостазиса. Виды исчезают и появляются новые, но только вследствие законов естественного отбора, при этом сам потенциал системы всегда остается на прежнем уровне. Энтропия, циклы вращения – не изменяются, не приближаются к линии, и уж тем более ее не переступают, за которой следует полная деградация системы. Уравнения работы естественных систем всегда абсолютно гармоничны. Человек же вводит в эти уравнения свои переменные и константы, свой фактор, тем самым уравнения превращаются в неравенства, а где неравенства – всегда происходит дестабилизация. Что мы и видим в окружающем нас мире1 .
Забирая у Земли ее природные ресурсы, человек не стремится ничего отдать взамен. Мы качаем, качаем и качаем нефть, газ, добываем уголь, руду, минералы, рубим леса, сушим болота, истребляем животных для того, чтобы выжить, но что даем природе взамен? Лесопосадки, которые могут стать самостоятельной экосистемой лет эдак за сто? Заповедники, в которых от уникальных животных осталась лишь небольшая
