Администрация президента Обамы, похоже, всерьёз взялась за искоренение утечек секретной информации в американских спецслужбах.
Около трёх недель назад к суду был привлечен бывший высокопоставленный сотрудник АНБ США Томас Дрейк (Thomas Drake). В 2006-2007 годах он служил главным источником сведений и документов для большой серии статей в газете Baltimore Sun, в которых рассказывалось о крахе нескольких весьма дорогостоящих технических программ АНБ и огромных перерасходах средств, обошедшихся налогоплательщикам в миллиарды долларов (см. трёхлетней давности статью КТ "Системные ошибки"). По 10 пунктам предъявленных ныне Дрейку обвинений ему в совокупности грозит свыше 50 лет тюрьмы, т.е. фактически пожизненное заключение.
Теперь же, в последних числах апреля, репортер газеты New York Times Джеймс Райзен получил повестку, требующую от него предоставить документы и дать показания в суде относительно источников одной из глав его разоблачительной книги-расследования "Состояние войны. Тайная история ЦРУ и администрации Буша" ("State of War. The Secret History of the C.I.A. and the Bush Administration" by James Risen, FREE PRESS, 2006). Особо интересующая прокуратуру 9-я глава в основном сфокусирована на одной из недавних тайных операций ЦРУ, которая носила название MERLIN, была нацелена на подрыв исследований Ирана в области ядерных вооружений, а попутно ещё и подставляла Россию.
Если обратиться к конкретным деталям этой истории, то в данной главе книги Райзена довольно подробно рассказывается о том, как ЦРУ в феврале 2000 года отправило в Вену некоего не названного по имени русского физика-ядерщика - ранее перебравшегося из России в США и завербованного там для работы на американскую разведку — чтобы он встретился в австрийской столице с представителями Ирана и лично передал им чертежи устройства взрывателя, критично важного для конструкции ядерной бомбы.
Данное устройство, именуемое в документах как высоковольтный автоматический блок TBA 480 (в другом месте текста TEA 480) или "блок зажигания", служит для синхронного запуска детонаторов и является одним из ключевых элементов в современных системах ядерного оружия, запуская ядерную цепную реакцию в сердцевине боеприпаса.
Данное устройство в свое время было разработано советскими инженерами и физиками, а прибывший в Вену по заданию ЦРУ русский учёный вплоть до последнего момента не мог свыкнуться с мыслью, что чертежи блока ему дали для того, чтобы он их продал — или даже просто отдал — представителям Ирана в МАГАТЭ, Международном агентстве по атомной энергии. Опаснейшая ирония задуманной шпионами операции, конечно же, не могла ускользнуть от русского физика — базирующаяся в Вене МАГАТЭ была организацией, совместно созданной международным сообществом для ограничения распространения опасных ядерных технологий. (Более того, хотя физик мог этого и не знать, операцией по передаче секретов атомной бомбы Ирану в ЦРУ занималось подразделение Counterproliferation Division, официальная цель которого — борьба с распространением ядерного оружия.)
Как бы там ни было, факты оказались таковы, что в начале 2000 года американское ЦРУ прислало в Вену своего человека, чтобы он помог одному из наиболее враждебных к США режимов получить в свое распоряжение ядерное оружие. Посланный американцами русский физик должен был выставить себя безработным и жадным до денег учёным, желающим продать что угодно, хоть собственную душу, хоть секреты атомной бомбы тем, кто заплатит за это больше всех. Хитростью или обманом, как угодно, сказали учёному в ЦРУ, но он должен всучить эти чертежи иранцам.
В ЦРУ видели и понимали, что их русский агент сильно нервничает по поводу своей задачи, поэтому всячески пытались приуменьшить важность задуманного дела. По их словам, ЦРУ просто хотело бы узнать, в какой стадии находится ядерная программа иранцев. Это просто обычный сбор разведывательной информации, заверяли его, а не нелегальная попытка передать Ирану секреты ядерной бомбы. Скорее всего, сказали учёному, Иран уже имеет ту технологию, которую он должен им передать. Так что все это просто обычные шпионские игры — ничего особо серьёзного... Поколебавшись, русский агент все-таки согласился, однако и дальше продолжал испытывать сильные подозрения относительно подлинных мотивов в действиях ЦРУ.
Боялся же учёный по той причине, что вполне осознавал ценность информации, которую ему полагалось передать иранцам. Причём он определенно понимал это куда лучше, чем его наставники в ЦРУ. До того как переехать в США, он работал инженером-разработчиком в Арзамасе-16, первоначальном центре советской программы ядерных вооружений и российском эквиваленте Лос-Аламоса, колыбели Манхэттенского проекта. А те чертежи, что теперь ЦРУ пыталось через него передать Ирану, в свое время окольными путями попали к американцам именно из арзамасского комплекса — их предоставил американской разведке другой работавший там учёный-перебежчик.
Иначе говоря, для сокрытия следов ЦРУ лучшего сценария и придумать было нельзя — русский ученый-ветеран из Арзамаса-16 лично передает Ирану секреты российского ядерного оружия...
Вся операция по передаче документов иранцам была строжайше засекречена и знали о ней всего несколько человек, так что русский физик прилетел в Вену один, без сопровождения, а венская резидентура ЦРУ и понятия не имела ни о его существовании, ни о его задаче.
Кроме того, был во всей этой истории ещё один очень существенный нюанс. По заданию ЦРУ американские физики, занимающиеся разработкой ядерного оружия, встроили в советские чертежи определенный дефект — "троянского коня" — который делал все устройство по сути неработоспособным. Предполагалось, что при внешнем изучении чертежей этот дефект заметить невозможно. Однако, когда при передаче документов от ЦРУ в руки русскому физику он получил возможность взглянуть на бумаги, то практически сразу заметил странности и сказал об этом американцам: "Что-то здесь не так".
В ЦРУ совершенно не ожидали столь мгновенной реакции, но не стали посвящать своего чересчур умного агента в тонкости операции или, тем более, отменять намеченный план. Заверив физика, что "всё под контролем", ему перед отъездом вручили документы в запечатанном пакете, который категорически запретили вскрывать, и велели именно в таком виде передать посылку иранцам.
Полностью предоставленный самому себе в совершенно незнакомом городе, и по понятным причинам сильно нервничающий физик с большим трудом и не с первого раза нашел нигде не обозначенный офис иранского представительства в МАГАТЭ. Офис, правда, был в этот день закрыт, но учёный случайно подглядел, как почтальон прошел за ограду и оставил корреспонденцию. Немного выждав и сделав то же самое, он оставил в почтовом боксе и свое послание, избавив себя от личных контактов с иранцами. Однако, оставленный им пакет был уже не совсем в том виде, который отправляли из ЦРУ.
Сильно обеспокоенный теми рисками, что грозили ему лично за передачу Ирану очевидно подпорченных чертежей, физик в удобный момент вскрыл-таки пакет и приложил туда ещё одно послание лично от себя. В своем письме он в самых туманных и обтекаемых выражениях сообщал о других "интересных документах", имеющихся в его распоряжении, но попутно извещал получателей, что готов оказать им всю посильную помощь в разбирательстве с чертежами — за дополнительную плату, естественно. Иначе говоря, как мог, предупредил, что в чертежах возможны подвохи...
Вернувшись в США, физик обо всем сделанном честно рассказал людям ЦРУ, приложив копию своего письма иранцам. Тем временем через другие каналы разведки стало известно, что на следующий день после подхода физика к почтовому ящику в Вене находившийся там же с визитом в МАГАТЭ высокопоставленный иранский чиновник резко прервал свою поездку и неожиданно вернулся в Иран. На основании чего был сделан вывод, что пакет дошёл до адресата...
Здесь, конечно же, вполне закономерен вопрос — а зачем, собственно, ЦРУ всё это сделало?
Автор книги Джеймс Райзен рассказывает, каким образом операция MERLIN обосновывалась в официальных бумагах ЦРУ. Мастера шпионажа предполагали, что таким образом им удастся задержать развитие ядерной программы Тегерана — отправив иранских разработчиков по неверному техническому пути. В ЦРУ полагали, что как только иранцы получат чертежи и изучат их, они поверят в работоспособность этой конструкции и начнут строить атомную бомбу на основе изначально дефектной схемы. Когда же они попытаются свою бомбу взорвать, то получат большой сюрприз — вместо гигантского взрыва они получат лишь разочаровывающее шипение.