Дневник плохого года

сна. Что же тогда экономическое измерение, если не общий итог, добытый из наших личных измерений, наших снов, мнений и тому подобного?

Если мы хотим войны, мы выбираем войну, если хотим мира, с тем же успехом выбираем мир. Если мы хотим конкуренции, мы вольны начать конкуренцию; точно так же мы вольны стать на путь товарищеского сотрудничества.

В действительности же люди, пустившие в обиход сравнение современного мира с джунглями, имеют в виду следующую мысль (но не озвучивают ее, поскольку она слишком пессимистична, слишком фатальна): homo homini lupus[17]. Мы не способны к сотрудничеству, потому что в природе человека — не говоря уже о природе мира — низость, порок, хищничество. (Бедные оболганные звери! Волк не является хищником для другого волка: сказать lupus lupo lupus значило бы оклеветать его.)

камбоджиек. Дело в том, что Люков старший брат успел жениться на девушке из Камбоджи, стюардессе. Я тогда Люку и говорю: Передай своей мамаше, что я не камбоджийка. Да, пока не забыла: пошли ее ко всем чертям. И сам можешь ей компанию составить. Вот так Люк и проворонил свой das Gluck.

Хороший вопрос, отвечает Алан. Только ты кое о чем забыла: сны о туфлях не смогут перейти в экономическое измерение, если у тебя нет денег на эти туфли. То же самое с тревожными снами: тревога не перейдет в экономическое измерение, если ты из-за отсутствия денег не

можешь от нее избавиться. Но есть и более общий момент, который ты упустила. (Алан обожает ситуации, когда может сказать: От тебя ускользнула одна тонкость или А вот чего ты не заметила, так это следующего, и мне иногда тоже приятно такое слышать — и видеть, как Алан заводится.) Дано: некая величина начинает жизнь в личном измерении, прежде чем перейти в измерение экономическое. Но затем происходит нечто. Как только критическая масса достигнута, количество переходит в качество. Вот и получается, что экономическое измерение не только включает личное, но и переступает его пределы.

17. О высшем разуме

Недавно постановлением суда США государственным школам одного из городков Пенсильвании было запрещено на уроках естествознания изучать теорию сотворения вселенной, известную как теория Высшего Разума; а если конкретнее, школам запретили преподавать теорию Высшего Разума в качестве альтернативы дарвинизму.

У меня нет желания ассоциировать себя с активными сторонниками теории Высшего Разума. Тем не менее, я по - прежнему полагаю теорию о том, что причиной эволюции стали случайные мутации и естественный отбор, не только неубедительной, но и абсурдной, учитывая, насколько сложные организмы явились в мир. До тех пор, пока никто не имеет ни малейшего представления о том, как из подручных материалов создать муху, можем ли мы уничижительно называть наивным следующее заключение: муха была создана разумом на несколько порядков выше нашего собственного? В данном случае наивен индивидуум, возводящий имеющиеся в ходу нормы западной науки в следующие эпистемологические аксиомы: то, истинность (или «обоснованность» — менее прямолинейный термин, предпочитаемый наукой) чего нельзя научно доказать, не может быть истинным (обоснованным) не только по стандартам истинности (обоснованности), используемым практиками науки, но и вообще по всем принимающимся в расчет стандартам.

Ну у вас и характер, сказал я. Она приняла мои слова как комплимент.

Зачем она мне постоянно напоминает, что она не замужем? Я мог бы предложить ей руку, руку и состояние: Бросайте Алана, будьте моей! Неужели мое сумасшествие зайдет так далеко?

И всё-таки, сказала я, напустив на себя унылый вид, изобразив готовность сдаться, приготовившись принять поражение (я давным-давно усвоила, что побеждать в спорах с Аланом — себе дороже), и всё-таки мне жаль старика (Алан понимает под этим вот что: Я — женщина, и мягкосердечие заложено во мне самой природой). Да всё ОК., говорит Алан, конечно, пока ты управляешь своими чувствами, а не они тобой. Да всё О К расшифровывается как: Знаю, понимаю, ты ничего не можешь с собой поделать, я и не хочу, чтоб ты была другой, в мягкосердечии — твое женское очарование.

В философском аспекте наделение разумом всей вселенной, а не только субпопуляции млекопитающих планеты Земля, не кажется мне регрессом. Разумная вселенная эволюционирует с определенной целью, даже если эта цель навсегда останется выше человеческого понимания; и уж конечно, если эта цель никогда не уложится в наши представления о том, что такое цель.

Коль скоро мы пожелаем пойти дальше и отделить вселенский разум от вселенной как целого — не вижу смысла в таком шаге, — мы можем пожелать присвоить этому разуму удобное односложное имя Бог. Но даже сделав такой шаг, мы всё же будет очень далеки от того, чтобы утверждать как факт — и охватывать мыслью — существование Бога, требующего веры в себя; Бога, хоть сколько-нибудь интересующегося нашими мыслями о нем (о Нем), или Бога, вознаграждающего добрые дела и карающего грешников.

Один раз я съехала с катушек, сказала Аня. Временно. Алан меня спас. Тогда-то я и узнала, что он за человек.

Я взял себя в руки и приготовился выслушать историю о том, как Аня съехала с катушек.

Алан в таких делах понимает, продолжала Аня. На него можно положиться. Он прямо как отец. Может, потому, что сам вырос без отца. Разве вы не знали?

Мы с Аланом часто спорим, но стоит нам оказаться в постели, в нас вспыхивает страсть. Мы бы тоже могли когда-нибудь прославиться как любовники. Алан говорит, что хороший спор не дает мозгам заржаветь. Еще я

много узнаю от Алана. Он всегда что-нибудь читает, постоянно посещает семинары и презентации новой мысли. Он читает «Уолл-стрит джорнал» и «Экономист» онлайн, у него подписка на «Нэйшнл Интрест» и «Кводрент». Партнеры постоянно над ним подшучивают, какой он интеллектуал. Но не зло подшучивают, потому что Алан всегда предугадывает рынок, и они его за это уважают.

Когда мы только начали встречаться, Алан мало понимал в сексе и не знал толком, чего хочет женщина, и меня это забавляло, ведь Алан был женатый человек. Но я его как следует натаскала, так что теперь он всегда на высоте. В Алане постоянно горит огонь — для меня горит, а женщина за такое много чего может

Людям, заявляющим, что за каждой особенностью каждого организма стоит история отбора случайных мутаций, не мешало бы попробовать дать ответ на следующий вопрос: Почему в таком случае мыслительный аппарат, эволюционировавший у человеческих существ, ни на каком уровне детализации не способен постичь собственную сложность? Почему мы, человеческие существа, как правило, испытываем трепет — иными словами, почему наш ум отшатывается от этой мысли, как от пропасти, — почему мы испытываем трепет, когда пытаемся охватить, осознать определенные вещи, например, происхождение пространства и времени, существование небытия, самую природу понимания? Не вижу в этом сочетании — сочетании недостаточности широты интеллекта с осознанием, что широта интеллекта недостаточна — никакого эволюционного преимущества.

Об Алане я ничего не знаю, сказал я.

Он сирота. Он воспитывался в приюте. Ему пришлось самому всего добиваться. Он интересный человек. Вам бы не мешало поближе познакомиться.

Правило № 2: Никогда не связывайся с мужем. Вы съехали с катушек, напомнил я.

простить. Мистер Кролик — вот как я иногда называю Алана. Мистер Кролиссимо. Однажды мы сделали это четыре раза подряд, причем днем. Это рекорд? Ну, рекорд или нет? спросил Алан после четвертого раза. Рекорд, ответила я. Мистер Кролик. Мистер Морковка. Мистер Большой.