лучше, чем был бы без вас? Прошу, окажите мне любезность и подумайте над ответом, вместо того чтобы делать обиженное лицо. Это так типично в последнее время. Люди предпочитают действовать, а не думать.
Припёртая к стенке Гленда ограничилась кратким:
- Да.
- Вы делаете мир лучше, верно?
- Да. Я помогаю многим людям, и я изобрела рецепт Пирога Пахаря.
- А те, кому вы помогаете, желают помощи?
- Что? Да, они приходят и сами просят помочь.
- Неплохо. А что насчёт Пирога Пахаря?
Гленда ей рассказала.
- А, вы, наверное, повариха в Невидимом Университете, - сказала женщина, - а значит, занимаетесь не обычной готовкой. Следовательно, я делаю вывод, что вы сохраняете лук в пироге хрустящим, помещая его непосредственно перед запеканием на лёд, практически, замораживая, а также, возможно, для дополнительной изоляции заворачиваете потом в сыр. Если сделать всё правильно и внимательно следить за температурой в печи, полагаю, всё получится, как надо, - она помолчала. – Ау?
- Вы повариха? – очнувшись от изумления, спросила Гленда.
- Боже милостивый, нет!
- Значит, вы просто догадались? Мистер Орехх говорил мне, что Её Светлость нанимает на работу очень умных людей.
- Ну, неловко признаваться, однако вы правы.
- Зачем она сказала мистеру Орехху, что он бесполезен? Людям нельзя говорить такое.
- Он действительно был бесполезен, понимаете? Когда его нашли, он даже говорить толком не умел. Нет сомнений, что в итоге Её Светлость помогла ему.
- Но он очень переживал, а теперь оказалось, что он ещё и орк. Что происходит?
- И как, по вашему мнению, совершил он в последнее время что-нибудь определённо орковское?
Гленда неохотно призналась:
- Иногда его ногти превращаются в когти.
Кажется, женщина встревожилась.
- И что он тогда делает?
- Ну, в общем, ничего, - сказал Гленда. – Со временем они сами как бы… втягиваются обратно, что ли. Зато он научился делать чудесные свечи, - поспешно добавила она. – Он постоянно что-то делает. Ведёт себя так, словно… ценность, это вода, которая вытекает из дырявого ведёрка, поэтому постоянно нужно подливать новую.
- Что ж, если так, я готова признать, что Её Светлость была с ним немного резковата.
- Она любит его?
- Извините?
- Я спрашиваю, его кто-нибудь когда-нибудь любил?
- О, я думаю, любит. По-своему, - сказала женщина. – Хотя она и вампир, как вы знаете. У них несколько иной взгляд на мир.
- Что ж, если я встречусь с ней, я ей всё выскажу! – заявила Гленда. – Она его унижала. Наслала на него этих летучих женщин. Я не позволю ей так поступать!
- Насколько мне известно, она обладает чрезвычайной силой.
- Это не даёт ей права так поступать! – упорствовала Гленда. – И позвольте сказать вам ещё кое-что. Мистер Орехх здесь. Да, на конюшне, подковывает лошадь для Ланкрского Экспресса. Орехх удивительный.
- Похоже на то, по вашим словам, - сказала женщина со слабой улыбкой. – И в вашем лице, он, кажется, обрёл ярую поклонницу.
Гленда помолчала, а потом осторожно поинтересовалась:
- Это имеет какое-то отношение к яровой пшенице?
- Нет, это значит, что вы его страстно поддерживаете, - пояснила женщина. – Кстати, как насчёт вашей страсти к мистеру Орехху, мисс Фасоль? И, умоляю, не забывайте, что я уважаю лишь тех людей, которые думают, прежде чем говорить.
- Да, он мне очень сильно нравится, - искренне ответила Гленда.
- Очаровательно, - прокомментировала женщина. – Кажется, мистер Орехх приобрёл даже б0льшую ценность, чем я думала.
- Тогда передайте Её Светлости мои слова, - сказала Гленда, чувствуя, что краснеет до самой шеи. – У мистера Орехха есть друзья.
- Разумеется, передам, - сказала женщина, поднимаясь со скамьи. – А теперь извините, мне пора. Наша карета скоро отправляется.
- Не забудьте передать! – крикнула Гленда ей вслед.
Она увидела как женщина обернулась и улыбнулась ей, а потом исчезла из виду за спинами новоприбывших путешественников, как раз вошедших в дверь гостиницы.
Гленда, вставшая вместе с женщиной, снова тяжело опустилась на скамью. Кем эта фифа себя вообразила? Вероятно, библиотекаршей Её Светлости. Орехх упоминал её несколько раз. Всё равно, слишком много о себе думает. Даже не сказала Гленде своего имени.
И тут у неё в голове запели трубы и зазвенели колокольчики тревоги. Разве эта женщина спросила имя Гленды? Нет! Но она его откуда-то знала, равно как и о 'поварихе в университете'. И такая смышлёная, разгадала секрет Пирога Пахаря на раз-два. В дело вступила малая часть сознания Гленды, когда-то пробуждённая к жизни порцией портвейна.
Очень медленно Гленда сжала правую руку в кулак и прижала его ко рту, а потом укусила, изо всех сил желая, чтобы последние пятнадцать минут её жизни как-то исчезли из этой вселенной. О боже, как бы она хотела заменить их чем-нибудь гораздо менее смущающим. Например, чтобы с неё прилюдно свалились панталоны.
Даже сейчас, поздно ночью, в кузнице кипела жизнь. Экипажи прибывали и отбывали постоянно. Гостиница работала не от восхода до заката, а по расписанию движения карет, и пассажиры, скучающие в ожидании пересадки, имели тенденцию перемещаться к кузнице, в поисках бесплатного развлечения и защиты от холодного ночного воздуха.
Орехх ковал лошадь. Треву и раньше доводилось видеть подобное, но чтобы именно
- Что ж, кажется, всё в порядке, - резюмировал Орехх.
- Сколько с нас? – спросил кучер. – Отличная работа, позвольте заметить.
- Сколько? Сколько? Сколько? – трижды переспросил Орехх, словно так и эдак ворочая в уме незнакомое слово. – Доказал ли я свою ценность, сэр?
- Да уж доказал, парень, ещё как! Ни разу я не видал так ловко подкованной лошади.
- С меня достаточно этого, - объявил Орехх. – Плюс бесплатная поездка обратно в Анк-Морпорк для меня и моих друзей.
- И ещё пять долларов, - добавил Трев, отлепившись от стены и пробравшись к месту торга со скоростью денег, переходящих из рук в руки.
Кучер фыркнул.
