Следующая комната была такая же пустая. На полу были разбросаны остатки еды, которую люди побросали при эвакуации. Равные шторы на окнах колыхались от ветра, создаваемого вертолетами. Куча оборудования стояла в углу, которое иногда попискивало, но Тэлли надеялась, что раньше оно ни к кому не прикреплялось, и с людьми все в порядке.
Тэлли ощущала себя немного странно, ведь она впервые беспокоилась о беспомощных, глупых людях. Но после нападения, они больше не казались похожи на «кримов» или ржавников. Впервые, после того, как Тэлли стала «резчиком» люди больше не вызывали в ней жалость. Наблюдая за тем, что сделал ее город, она почувствовала себя менее Особенной, пока что, по крайней мере. Она помнила, как находясь в Старом Дыме в течении нескольких дней, изменилось ее мировоззрение. Возможно, ее пребывание в этом грязном, жутком городе, начало действовать на нее как-то иначе. Если Зейн был прав, то она стала меняться еще раз. И вдруг, когда они вновь встретятся, Тэлли посмотрит на него совсем по-другому.
Тэлли включила наушник.
— Шэй-ва, можно задать тебе один вопрос?
— Конечно Тэлли-ва.
— В чем различие? После операции.
Возникла пауза. Тэлли слышала размеренное дыхание Шэй, и хруст стекла под ее ногами.
— Ну, когда Фаусто схватил меня, я даже сперва не заметила ничего. Понадобилось несколько дней, чтобы понять, что происходит. Я начала смотреть на вещи иначе. Забавно было, когда он объяснил, что сделал для меня. И знаешь, я испытала облегчение. Теперь все менее агрессивно, менее… чрезвычайно. Мне не нужно было порезаться, чтобы осознать это; никому из нас. Но даже при том, что я смотрю на мир по-прежнему ледяным взглядом, я хотя бы не раздражаюсь.
Тэлли кивнула.
— Когда я лежала в обитой войлоком палате, врачи так и сказали: гнев и эйфория. Но сейчас я чувствую небольшое оцепенение.
— Я тоже, Тэлли-ва.
— Было еще кое-что, — добавила Тэлли. — Врачи говорили что-то о чувстве превосходства.
— Да, это целый пункт у Чрезвычайного Обстоятельства. Это похоже на школы Ржавников, в каждой из них были свои «богатенькие». Они всегда считали себя выше других, думали, что могут не подчиняться правилам, и у них было все, о чем они только мечтали. И они считали, что это правильно, хотя, на самом деле никто из них этого не заслуживал. Чрезвычайное Обстоятельство не вмешивалось в наш мозг, в нас это заложено от природы. Никого не трудно заставить поверить, что он лучше остальных.
Тэлли хотела согласиться, но вдруг вспомнила, как Шэй накричала на нее в устье реки.
— Но помнишь, тогда на реке, ты сказала, что я уже была такой прежде. Даже в Старом Дыме?
Шэй рассмеялась.
— Нет, Тэлли-ва. Я сказала, что ты считаешь себя центром Вселенной, а не то, что ты лучше других. А это разные вещи.
Тэлли засмеялась.
— Тогда почему ты не вылечила меня? Когда я была без сознания?
Повисла еще одна пауза. Сквозь наушник слышался шум от вертолета.
— Потому что я сожалею.
— О чем?
— О том, что сделала тебя Особенной. — Выдавила Шэй. — Это — моя ошибка, и я не хотела вновь принуждать тебя измениться. Если ты и захочешь этого, то только по собственной воле.
— О, — Тэлли сглотнула. — Спасибо, Шэй.
— Но есть еще кое-что, — добавила девушка. — То что, ты до сих пор «резчик», поможет нам, когда мы вернемся домой, чтобы остановить эту войну.
Тэлли нахмурилась. Шэй еще не рассказывала ей о своем плане.
— В чем именно будет заключаться моя помощь?
— Доктор Кэйбл будет проверять, на самом ли деле мы говорим правду. И лучше, если один из нас по-прежнему будет чрезвычайником.
Тэлли остановилась перед следующей дверью.
— Мы скажем правду? Мы ей все расскажем?! Я думала, что придется использовать голодные нано- молекулы, или хотя бы гранаты.
Шэй вздохнула.
— Ты — чрезвычайник, Тэлли-ва. Насилие не поможет. Если мы нападем, то они решат, что это ответ Диего. И война лишь разрастется. Мы должны признаться.
— Признаться? — Тэлли стояла перед другой комнатой, которая освещалась лишь светом от горящей Ратуши.
Здесь все было разбросанно: вазы разбиты, цветы валялись на полу, окна полностью вылетели.
— Да, Тэлли-ва. Мы должны сказать, что на Оружейный склад напали ты и я, — сказала Шэй. — И что Диего не имеет к этому никакого отношения.
— О. Отлично, — Тэлли выглянула из окна.
Ратуша еще горела, не зависимо от того, сколько пены распыляли вертолеты. Скорее всего, здание будет гореть в течение нескольких дней; это нападение создало маленькое солнце.
И этот ужас — был их ошибкой. Ее и Шэй. Это они все это устроили, им и останавливать. Но мысль о том, что придется во всем признаться доктору Кэйбл, зародила в душе Тэлли желание прыгнуть в окно, так, чтобы потом крэш-браслеты поймали ее. А затем она скроется в лесу. И ее никто не найдет. Ни Шэй. Ни доктор Кэйбл.
Она снова станет невидимой.
Но тогда это означало бы оставить Зейна в этом городе, на который в любой момент могут напасть.
— Но если они нам не поверят, — продолжала Шэй, — то начнут копаться в мозгах. Ты должна остаться Особенной.
Внезапно, Тэлли стало нечем дышать. Она решила выйти на улицу, но запах мертвых цветов давил на нее. Глаза заслезились, и Тэлли зажмурилась, ориентируясь по звуку от собственных шагов.
— Но что они сделают нам, Шэй-ва?
— Я не знаю, Тэлли. Еще никто не устраивал ложную войну. Но что нам остается?
Тэлли открыла глаза и высунулась из окна. Она жадно глотала воздух, хоть и с примесью гари.
— Мы не можем ради этого зайти так далеко… — прошептала Тэлли.
— Я знаю, Тэлли-ва. Это все моя идея, моя вина. В первую очередь я виновата в том, что ты стала особенной. Если бы я могла пойти одна, я бы пошла. Но как только они просканируют мой мозг, то сразу найдут изменения, и подумают, что это Диего послал меня, чтобы избежать войны.
Тэлли не могла поспорить с этим. Она никак не могла поверить, что их маленький взлом приобрел такие последствия. Доктор Кэйбл никому не поверит, пока полностью не просканирует мозг.
Она посмотрела на горящую Ратушу и вздохнула. Было слишком поздно бежать. Вообще, было уже слишком поздно, чтобы делать что-либо.
— Ладно, Шэй, я пойду с тобой. Но сперва, мне нужно найти Зейна. Я должна объяснить ему кое- что.
«А может быть, я попробую еще раз. Ведь я уже другая», — подумала Тэлли.
— После всего этого… что они могут сделать? Снова сделать нас болванами?
— Может, это было бы не так уж плохо, — ответила Шэй.
Тэлли услышала маленький сигнал сквозь наушник.
— Шэй, что это за звук? — обеспокоенно спросила Тэлли.
— Тэлли, лучше тебе придти сюда, — напряженно сказала Шэй. — Комната номер 340.
Тэлли отвернулась от окна и быстрым шагом направилась к двери. Звуковой сигнал становился все громче и громче. Чем ближе Тэлли приближалась к Шэй, тем сильнее ею овладевало чувство страха.
— Что происходит, Шэй?
Шэй открыла канал для других «резчиков» и с паникой в голосе сказала:
— Кое-кому срочно нужен доктор!
