'Вы должны убедить его, что беременны от него. Давайте пошевеливайтесь, я больше не могу ждать'.
'Но он же все поймет, потому что мы всегда принимаем меры предосторожности'.
'Значит, примите меры предосторожности немедленно, – сказал он, – и, пожалуйста, не спорьте со мной, мадам'.
– Как ты оттуда выбралась?
– Это было нелегко, – призналась Ясмин. – Видишь ли, он совершенно не уставал. Пришлось применить булавку.
– Неужели ты его действительно уколола? – спросил я.
– Еще как! – сказала она.
– Ну и что?
– Он подпрыгнул чуть ли не до потолка, пронзительно завизжал и бросился к двери. 'Вы укололи меня!' – кричал он, держась за зад, но я уже вскочила на ноги и быстро надевала платье, а он, совершенно голый, подпрыгивал и вопил: 'Вы что-то вонзили в меня, как вы осмелились?'
– Потрясающе, – сказал я Ясмин, – великолепно! Просто блеск! Очень бы мне хотелось это видеть. А кровь текла?
– Не знаю. К тому времени он мне уже изрядно надоел, и я заявила ему: 'Выслушайте меня внимательно, представляете ли вы, что сделает с вами наш общий друг, если об этом услышит? Понимаете вы или нет, что вы меня изнасиловали?' Это заставило его замолкнуть.
'Что на вас нашло?' – говорила я, одеваясь со всей возможной быстротой.
'Я не знаю', – признался он и вдруг как-то затих и обмяк.
Когда я уже была готова уйти, то повернулась к нему, поцеловала в щеку и сказала: 'Давайте забудем все, что случилось, хорошо?' И здесь я быстро сдернула эту королевскую резиновую штучку и величественно вышла из комнаты.
– Высший класс, Ясмин, – одобрил я.
Она передала мне бланк королевского дворца с подписью, и я аккуратно спрятал его на место.
– А теперь иди и собери свои вещи, – сказал я. – Мы уезжаем из города первым же поездом.
… Следующая остановка – Париж. Мы отправились туда ночным поездом и прибыли на рассвете сияющего июньского утра. Остановились мы в отеле 'Ритц'. Где бы ты ни оказался, часто говорил мне отец, если у тебя возникли сомнения, останавливайся всегда в 'Ритце'. Это был мудрый совет. Ясмин зашла ко мне в номер, чтобы за ранним ленчем – по холодному омару и бутылке шабли – обсудить дальнейшую стратегию. Список первоочередных кандидатов лежал передо мной на столе.
– В любом случае на первом месте Ренуар и Моне, – сказал я. – Ренуар живет в Эссуа. Это маленький городок в 120 милях к юго-западу от Парижа, между Шампанью и Бургундией. Ему сейчас семьдесят восемь лет, и мне говорили, что он передвигается в инвалидном кресле-каталке.
– Господи, Освальд, что же, ты думаешь, я стану давать жука этому несчастному старику в каталке?
– Ему это понравится, – успокоил я ее. – У него ничего серьезного, кроме артрита. Он продолжает писать, и наверняка он самый знаменитый живописец из сейчас живущих. Это настоящий титан. Через десять лет за каждую из его соломинок мы станем запрашивать целое состояние.
– А его жена?
– Она умерла. Он одинокий старик и будет очень рад твоему визиту. А когда он тебя увидим, то, не сходя с места, захочет написать тебя обнаженной. Но вообще-то у него есть модель по имени Деде, от которой он совершенно с ума сходит. Но если ты будешь правильно себя вести, то, может быть, он даже предложит тебе свою картину.
– А что насчет Моне? – спросила она.
– Он тоже одинокий старик, ему семьдесят девять, он на год старше Ренуара. Он ведет жизнь отшельника в Живерни, недалеко от Парижа. Очень немногие его посещают. Ты станешь лучом света в его жизни. Может быть, получишь еще один холст. Представляешь, пейзаж Моне! Эти вещи скоро будут стоить сотни тысяч, они уже стоят тысячи. Сегодня я куплю машину, она нам понадобится. Мы поедем в Эссуа, и ты познакомишься с мсье Ренуаром.
– Ты никогда не теряешь время, да, Освальд?
– Знаешь ли, дорогая, – сказал я, – как только я сделаю себе состояние, то всю оставшуюся жизнь я собираюсь провести, именно теряя время. Но пока деньги не в банке, я буду очень упорно работать. И тебе тоже придется.
– Сколько времени это займет, как ты думаешь?
– Пока мы разбогатеем? Ну, лет семь или восемь, не больше. Не так много, если подумать, что потом ты сможешь никогда ничего не делать.
– Прекрасно, – сказала Ясмин, – но что мне нравится больше всего, так это мысль, что мною овладеют все величайшие люди мира. Это возбуждает мою фантазию.
… На следующее утро мы отправились в Эссуа с рабочей лабораторией, размещенной на заднем сиденье 'ситроена'. Мы отыскали дом Ренуара без особых хлопот. Белое деревянное строение средних размеров стояло посередине очень приятного сада. Я знал, что главная резиденция великого художника находилась южнее, в Кань-сюр-Мер, но, очевидно, он считал, что в жаркие летние месяцы здесь прохладнее.
– Удачи, – сказал я Ясмин. – Я буду ждать тебя метрах в ста отсюда на дороге.
