Ренуара, мистер Корнелиус, обожаю его картины. Сколько он стоит?'
– 'Ренуар – семьдесят пять тысяч, мадам'.
– 'А какой-нибудь король?'
– 'Это смотря какой'.
– 'Ну вот этот, темненький, хорошенький, король Альфонс Испанский'.
– 'Король Альфонс – сорок тысяч, мадам'.
– 'Вы хотите сказать – дешевле, чем Ренуар?'
– 'Ренуар – великий человек, мадам, его сперма ценится исключительно высоко'.
– 'А вдруг она не сработает, мистер Корнелиус? Я хочу сказать, вдруг я не забеременею?'
– 'В таком случае вы ничего не платите'.
– 'А кто будет производить оплодотворение?'
– 'Старший гинеколог, мадам. Это должно быть сделано по всем правилам'.
– 'А мой муж не узнает?'
– 'Откуда же он узнает? Он будет думать, что это он'.
– 'Ну конечно, он так подумает, почему бы и нет', – тут она начинает хихикать.
Да, с началом продажи мне предстояла масса удовольствия. Но сейчас передо мной был целый месяц развлечений. Почти всю зиму я гонялся за королями по Европе, и сейчас настало время всерьез заняться женщинами. Я ударился в загул, да еще в какой!
… Вернулся домой аккурат пятнадцатого мая. Когда я стоял перед дверью и рылся в карманах в поисках ключа, я заметил конверт, приколотый к дверям, он был адресован мне:
'Дорогой Освальд, Артур и я поженились на той неделе…'
Что за черт, какой Артур!
'Мы уехали далеко, и я надеюсь, что ты не станешь возражать против того, что мы забрали с собой весь Банк спермы, почти все, за исключением Пруста'.
Господи! Боже мой! Артур – это же Уорсли!
'Да, мы решили оставить тебе Пруста. Все равно этот гомик мне никогда не нравился. Все пятьдесят его соломинок надежно хранятся в походном контейнере в подвале, а письмо Пруста – в ящике письменного стола. Все остальные письма находятся в полной безопасности в наших руках'.
У меня закружилась голова, я пошатнулся и не смог дальше читать. Я отпер дверь, ворвался внутрь, нашел бутылку виски, налил себе стакан и проглотил его одним махом.
'Если ты все хорошенько обдумаешь, Освальд, то я уверена, что ты согласишься с тем, что мы не поступили с тобой нечестно. Я объясню тебе, почему: Артур говорит…'
Плевать мне на то, что говорит Артур! Они украли драгоценную сперму! Она же стоит миллионы! Я готов был спорить на что угодно, что это козел Уорсли подбил Ясмин.
'Артур говорит, что, в конце концов, это он разработал процедуру, не так ли? А я выполнила всю тяжелую работу по сбору материала. Артур шлет тебе наилучшие пожелания, Ку-ку. Ясмин Уорсли'.
Это был удар ниже пояса. Я не мог отдышаться. В дикой ярости я начал крушить дом.
Прошло не меньше часа, пока я стал постепенно успокаиваться и наконец рухнул в кресло с большим стаканом ячменного виски в руке. Вы могли уже заметить, что в общем-то я неунывающий человек. Могу взорваться, если меня спровоцировать, но долго это не продолжается. Рано или поздно наступает следующий день, и я выбрасываю все из головы. Более того, ничто так не стимулирует мой интеллект, как сокрушительная катастрофа. В период затишья после бури мой мозг делается необыкновенно активным. Я сразу начал прикидывать планы на будущее. Ну что ж, сказал я себе, значит, меня обдурили. Теперь с этим покончено. Нужен новый старт. У меня остался Пруст, и в будущем я смогу хорошо распорядиться этими пятьюдесятью соломинками, но миллионером от этого не стану. Что же делать? Вот тут-то великая и волшебная идея начала вырисовываться в моей голове. Я сидел неподвижно, позволяя ей пустить корни и принять форму. Это был момент вдохновения. Идея была прекрасна в своей простоте и заключалась в следующем: я должен вернуться в Судан, переговорить с местными коррумпированными властями и получить на откуп местность, где растет дерево хашаб и процветает волдырный жук. Я получу эксклюзивное право на охоту за жуками, соберу всех туземцев-охотников и создам из них организованную команду, буду хорошо им платить, гораздо больше, чем они зарабатывают сейчас, продавая жуков на свободном рынке. Они станут работать только на меня, а все браконьеры будут безжалостно истребляться. Я просто захвачу рынок суданского волдырного жука. А когда буду уверен, что могу рассчитывать на крупные регулярные поставки жука, я построю маленькую фабрику в Хартуме и стану там в больших количествах производить знаменитые пилюли для потенции профессора Юсупова. Они будут расфасовываться на фабрике, а я тем временем открою маленькие тайные агентства по их продаже в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Амстердаме и других городах по всему миру.
Именно так, мои дорогие друзья, или почти так все и произошло. К концу 1923 года моя маленькая фабрика работала на полных оборотах, производя тысячу пилюль в день. К 1925 году у меня были агенты в восьми городах. Я отобрал их очень тщательно. Все без исключения были генералами в отставке.
Эта операция принесла мне фантастическую прибыль, достигавшую астрономических цифр. Через несколько лет мне надоело вести такое большое дело, и я передал его греческому синдикату в обмен на половину прибыли.
И последнее. В 1936 году, то есть через пятнадцать лет после описанных событий, я завтракал в моем парижском доме, просматривая утренние газеты, когда на глаза мне попалась следующая заметка в разделе светской хроники: 'Золотой дом' на мысе Кап Ферра, самое крупное частное владение на всем Лазурном берегу, недавно сменил хозяев. Вилла куплена английской супружеской парой – профессором Артуром Уорсли и его красавицей-женой Ясмин. Уорсли приехали во Францию из Буэнос-Айреса, где прожили долгое время, и мы рады приветствовать их на блистающей Ривьере. Они не только приобрели великолепный
