— Ну, я, например, иду гулять.
— Скоро будет дождь.
— Тем лучше, — сказал он.
Сайан пошла к столу, на котором стояла машинка, и взяла пару белых перчаток, которые она заметила как раз перед тем, как вошел Барни.
— Если ты все равно никуда конкретно не идешь, ты мог бы занести эти перчатки Филлис Баркер. Она приходила узнать, сколько стоит картина Лэнгли, и забыла их здесь.
— Мы ей отнесем их вдвоем, — сказал Барни. — Ты тоже идешь.
— Хорошо. — Пальто у нее не было, но на улице из-за дождя было слишком тепло. Прогулка под дождем может оказаться приятной, а ферма «Вудграндж» была недалеко. Сайан положила нейлоновые перчатки Филлис в свою сумочку, вымыла кисточки и поставила на стол свою миниатюру. — Ну что ж, пошли, — сказала она.
Барни лениво подошел к мольберту с «Денистонским утесом». Именно там Лэнгли еще раз попросит Сайан выйти за него замуж, и именно там она скажет ему «да». Если бы Филлис это знала, она не стала бы покупать эту картину.
— Бедная Филлис! — вздохнула Сайан.
— Почему? — Барни проводил ее из студии. — Картина не так уж плоха, и Лэнгли наверняка уступит ее недорого.
Он специально притворялся тупицей, но она не проглотила его наживку. Она сказала очень милым голоском:
— Конечно, наверняка. А так как ты получаешь с салона свой процент прибыли, ты должен благодарить меня, что я стараюсь несколько умерить щедрость Лэнгли.
— Я благодарен. — Он сказал это так, будто именно его доходы от салона не давали ему умереть с голоду. — Для меня служит большим утешением мысль, что, когда Лэнгли ставит ценники, ты прокрадываешься за ним в салон и прибавляешь к каждой цене десять процентов.
— Кстати, хорошая мысль.
Она закрыла на замок дверь в магазин.
— Тебя беспокоит, что Лэнгли придерживается этих старых предрассудков, что с покупателя надо брать ровно столько, сколько стоит товар?
— Беспокоит. Но что делать, у нас у всех есть свои недостатки, не так ли? Вот почему Лэнгли нужна жена с коммерческим складом ума.
Они шли вдоль по главной улице, и дождь был мелкий, как морской бриз с брызгами. Сайан даже вообразила, что чувствует вкус соли на губах.
— А у меня не коммерческий склад ума, — сказала она.
— Только не говори мне, что я ошибся и добыл для него не ту девушку.
На улице было меньше людей, чем обычно в это время, и те, которых они встречали, шли торопливо, чтобы поскорее укрыться от дождя.
— Ты никому никого не добывал, — сказала Сайан после недолгого молчания. — Ну может, ты придал событиям некоторую живость, и то в самом начале, но мы с Лэнгли сами прекрасно управляемся, спасибо. Так что оставь свои таланты для вымышленных персонажей. Похоже, что ты даже над ними не имеешь власти.
— Все, что мне нужно, — сказал Барни, — это немного пространства, и я им покажу, кто здесь главный. Пойдем по тропинке или по дороге?
На ферму можно было пройти двумя путями. По дороге, конечно, идти было более разумно, потому что с деревьев капала вода и землю развезло от влаги. Но по лесу было идти приятнее, и Сайан сказала:
— Сюда, пожалуйста.
Барни перелез через ограждение и подал ей руку. Она оперлась на нее, пока перелезала, и спросила:
— Так о чем сценарий?
Он отпустил ее, как только она встала на землю, и пошел вперед, по узкой тропинке между серебристыми березами.
— Про одного полицейского, который ушел со службы после того, как его обвинили в убийстве. После обвинения он и сам уже начал сомневаться. Его дочь хочет, чтобы отца оправдали, и просит его бывших коллег, полицейских, помочь.
— А он действительно невиновен?
— Нет.
— О! Тогда в чем тут смысл?
Он пожал плечами:
— В данный момент он от меня тоже ускользает. А теперь давай поговорим о твоих успехах. Что ты сейчас лепишь?
— Голову Джосса Эннермана. — Она чувствовала себя восточной женщиной, шагая позади Барни, пока он не сошел с тропинки и не пошел по траве, чтобы идти рядом с ней.
— Очень мило, — сказал он. — Хотя, если только Джосс не захочет купить ее для себя, я не думаю, что миниатюрные Джоссы Эннерманы будут иметь большой спрос.
Большая дождевая капля сорвалась с листка над ее головой и пощекотала ей щеку.
— Вот видишь, еще одно доказательство, что у меня не коммерческий ум, — улыбнулась Сайан. Она вдохнула свежий влажный воздух. — Да, хорошо пройтись, это так освежает мысли. А ты часто ходишь на прогулки, когда ничего не идет в голову?
— Довольно-таки часто.
Она поставила ногу на раскисшую от дождя полосу земли, которая была скользкой, как лед, и поскользнулась, так что растянулась бы во весь рост, если бы он не успел подхватить ее.
— Очень неплохо для захвата одной рукой, — похвалил он себя.
Она задержала дыхание на мгновение, но потом рассмеялась:
— Знаешь что, с рефлексами у тебя все в порядке!
Так они продолжали идти, он поддерживал ее одной рукой, слегка, небрежно, просто на всякий случай. В тишине они прошли несколько минут, потом Сайан снова заговорила:
— Для вдохновения деревня даже лучше, чем все эти ваши шумные пыльные городские улицы.
— Ну, не знаю. Если увидел одну корову — считай, что видел их всех.
Небо над их головами сияло тусклым серебром сквозь узор листьев и веток.
— Как красиво в лесу, — сказала Сайан.
— Зато не так интересно, как с людьми.
— Думаешь, не так?
— Попробуй иногда заглянуть кому-нибудь в душу, вот где настоящие джунгли.
— В лесу безопасно. Зачем менять его на джунгли?
Кожа Сайан вся покрылась мурашками, потому что она насквозь промокла и ее начинало знобить. И никакой это был не сигнал опасности. Она весело сказала:
— Нужно быть настоящим телепатом, чтобы проникнуть человеку в душу.
— Попробуй, может, у тебя получится. — Он повернул ее к себе, и она посмотрела ему в лицо. Лэнгли был красавчик, а Барни — хотя на три года моложе его — казался старше. У него было лицо человека опытного, прошедшего бог знает что и видевшего черт знает что. Тут нужно было быть настоящим телепатом, чтобы узнать о нем что-нибудь такое, что он хочет скрыть.
Она сказала дрогнувшим голосом:
— Я лучше предскажу тебе будущее. У тебя будет пневмония.
— Нет, только не это, — сказал он. — У меня нет на это времени.
— Ну значит, у меня будет. — Она вся дрожала. — Надеюсь, у Филлис Баркер разожжен камин. — Ей захотелось уйти отсюда, и немедленно. Она смотрела снизу вверх на Барни, и ей самым естественным образом пришло в голову, каково это было бы, если бы он ее поцеловал. Дурацкая мысль, убеждала она себя. Совершенно немыслимо идти на такой безумный риск.
Но он как раз собирался ее поцеловать, и, если бы она сейчас отскочила в сторону, как ошпаренная
