— У Вильяма есть свои недостатки, — рассудила Кессиди, — но он не идиот. Он знает, что мы… немного больше, чем друзья. Это кажется ему ужасно глупым, и он, без сомнения, беспокоится за нас.
— И за себя, не сомневайся, — добавил Пол загадочно.
Кессиди покачала головой, но улыбнулась. Она чувствовала себя восхитительно беспомощной.
Он положил руку на ее щеку.
— Прости, любимая.
— За что?
Он вздохнул.
— За то, что поздно нашел тебя. За то, что был глуп и позволил кузине загнать меня в ловушку. За то, что не смог контролировать свои чувства.
Кессиди рассмеялась почти беззвучно.
— Выбор времени и чувства принадлежат нам обоим, а в ловушку ты попался потому, что честен и не увиливаешь от ответственности. Тебе не за что извиняться.
— Моя Кессиди всегда права, — прошептал он. Конечно, она не была «его Кессиди», но в то же время каким-то парадоксальным образом была. Девушка слегка повернула голову и поцеловала руку Пола. Он вздохнул, закрыл глаза и, опустившись на ковер у ее ног, положил голову ей на колени. Кессиди провела пальцами по его вискам, а его рука медленно поднялась выше и накрыла ее грудь. Пол повернул голову лицом вниз, и другая его рука легла на ее бедро.
Кессиди откинула голову и закрыла глаза. Сердце ее билось с такой силой, что каждый удар отдавался в ушах. И в то же время она ощущала почти парализующую слабость. Внезапно рука Пола порывисто сжала ее грудь, и горячая волна желания накрыла девушку.
Однако в следующее мгновение Пол выпрямился и резко убрал руки.
— Мне лучше уйти, — промолвил он. Кессиди кивнула, зная, что, если он останется, они могут уступить желаниям, которые лучше не выпускать на волю. Но кивнуть, подняться и проводить его до дверей — как же это было трудно! Ей казалось, что она бредет по грудь в воде. В дверях Пол остановился и повернулся к ней.
— Я говорил тебе, что мне нравится эта комната?
Он медленно скользнул взглядом по клюквенно-красным стенам и золотым лепным украшениям, бахроме на балдахине и раскиданным подушкам, пурпурному и темно-бордовому рисунку на обивке, по темно-зеленым коврикам. И Кессиди улыбнулась:
— Нет, не говорил.
— Она такая теплая, страстная, почти декадентская… и полная образов. Уникальная. Абсолютно твоя копия.
Кессиди рассмеялась, а он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Пока.
Она смотрела, как он идет по дорожке к своей машине, затем подняла руку и помахала в ответ. Закрыв дверь, она выключила свет и слепо побрела в зал, где светильник в форме купидона, стреляющего из лука освещал вход в ее спальню. Саншайн лежала на коврике в дверях, мирно посапывая. Кессиди наклонилась и почесала ей голову, потом взяла на руки.
— Извини, подружка, но мне нужна компания.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Еще задыхаясь от бега, она протиснулась в щель, едва кто-то откатил тяжелую гофрометаллическую дверь. Все приветствовали ее возгласами облегчения. Пол кинулся навстречу.
— Слава богу! — Он обнял ее за плечи и провел в центр группы. — Я беспокоился. Опаздывать — не твоя привычка.
— Ты заставила всех ждать! — накинулся на сестру Вильям, злясь на то, что Пол обнял ее.
Кессиди незаметно отстранилась.
— Извините. У меня была встреча с продавцом париков, и она затянулась дольше, чем я рассчитывала.
— Надо посматривать на часы, — раздраженно ворчал Вильям.
Пол уперся руками в бока.
— В чем проблема, Пенно? Ну-ка, оставь ее в покое.
Кессиди примирительно положила руку на его плечо:
— Давайте больше не тратить времени. Нам надо работать.
Пол отступил назад. Вильям нахмурился, но больше ничего не сказал. Взгляд его выражал беспокойство, и Кессиди стало жаль его. Она понимала, что благоразумнее закончить всякие отношения с Полом немедленно. Но была просто не в силах сделать это.
Собранная и энергичная, Кессиди быстро организовала репетицию. Все прошло гладко, несмотря на множество забот, требовавших ее внимания. Два часа и восемнадцать минут спустя Кессиди объявила окончание репетиции, довольная тем, что они успели, но помня о том, что им еще предстоит.
Группа разбилась: одни рванулись к двери, другие задержались, чтобы поболтать. И только тогда Кессиди поняла, что голова у нее раскалывается и она готова ринуться за первой группой. Но ее остановил Тони, который давно уже дулся на нее. Кессиди улыбнулась и попыталась сосредоточиться.
— Если будут проволочки с париками, то лучше вообще отказаться от них и самим уложить волосы актеров, тогда можно использовать сэкономленные деньги на…
Кессиди прижала пальцы к вискам, чтобы унять пульсирующую боль.
— Ты же видишь, у многих ребят короткие стрижки… Но давай обсудим это позже. Пожалуйста!
— Но Кесс…
— Потом, — строго прервал Пол, вставая между ними и обнимая Кессиди за талию. — Что с тобой?
— Ничего. Просто голова болит.
— Она, наверно, ничего не ела, — предположил Тони с оттенком самодовольства и знания дела. — У нее всегда голова болит от голода.
Так и есть, мрачно подумала Кессиди. Она пропустила обед, а завтрак ее состоял из чашки кофе и одного тоста: времени не было. Кессиди вздохнула, и в глазах у нее потемнело от боли. Пол потянул ее за руку.
— Поехали ужинать.
— Что ей нужно, так это аспирин и темная комната, — заметил Тони.
— И это она тоже получит.
Тони поворчал, но отстал. Пол покрепче обхватил Кессиди.
— Пойдем, дорогая. Давай накормим и полечим тебя.
Она кивнула с закрытыми глазами и положила голову на его плечо.
— Если Кессиди больна, я сам отвезу ее домой, — провозгласил Вильям, и Кессиди почувствовала, что слишком устала, чтобы спорить. Она нехотя открыла глаза и с сожалением посмотрела на Пола:
— Я сегодня не смогу составить тебе компанию.
Пол нахмурился.
— Мне не нужна компания, я забочусь лишь о тебе. — Его голос дрогнул от беспокойства, и Кессиди почувствовала теплоту, которая окутала ее, словно покрывалом. Девушка улыбнулась, несмотря на гул в голове. Но если бы она увидела выражение лица Вильяма, то заплакала бы.
Пол повел Кессиди дальше, но Вильям сделал шаг им навстречу и заявил:
— Я не могу позволить, чтобы это продолжалось.
— Позволить? — эхом отозвался Пол. — Мы все взрослые люди, Вильям, и я не считаю, что ты вправе позволять что-нибудь или нет.
— Кессиди — моя сестра.
— Ты не имеешь права покушаться на ее свободу и права.
