Валери почувствовала, как все у нее внутри перевернулось. Она не могла даже вообразить себе все последствия этого открытая.
— Теперь иди и подумай о том, что я сказал. Тебе надо бежать отсюда, пока не поздно.
«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь, быть верной Всеобъединяющему, частью которого я являюсь и которого я ощущаю в возрождающей мощи солнца благодаря Силе и жрецам, научившим меня получать ее. Клянусь до конца своих дней быть честной перед Сферой и во всем ей подчиняться. Каждый мой шаг, каждый мой поступок будет сделан в соответствии с волей Сферы. Если кто- нибудь когда-нибудь, указав на меня, скажет: «Вот раб Сферы, отдавший Сфере каждый момент своей жизни», это будет для меня наивысшей похвалой».
Валери быстро шла по коридорам, полностью сосредоточившись на ритмическом сокращении мышц. Дойдя до конца клятвы, она начала снова: «Клянусь быть преданной Сфере и ее…»
Она не помнила, чтобы кто-то учил ее этим словам. Ей казалось, они запечатлены в памяти с первого дня ее жизни. Очередная мнемокапсула? Зато она помнила, как произносила эту клятву перед преподавателями школы в Новом Белфасте ровным, ни на миг не дрогнувшим голосом.
«Но если это так, если я была слишком мала, чтобы понять, что значат все эти слова… значит, клятва ненастоящая?»
От этой мысли страшная паника охватила Валери, подступив к самому горлу. Мир вокруг пошатнулся, и ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Сердце колотилось в груди, мешая дышать. Жизнь без Сферы… Как она могла…
«Клянусь быть преданной Сфере и ее руководителям. Клянусь быть верной Всеобъединяющему…»
Несправедливо, чтобы вода была лишь у немногих избранных и использовалась как инструмент власти. Но Сфера никогда не ошибалась. Сфера не могла ошибаться. Это было бы противоречие в терминах! И потом, какое Валери дело до всех этих джинсеев? Даже если она подружилась с Тибальдом и Леони, они все равно были не такими, как она. Они — низшие существа, непричастные к Всеобъединяющему. Если они исчезнут, что ж… не велика потеря.
Не велика потеря?
Она вспомнила глаза Леони, ее смех, перекрывающий грохот вертоюлы…
А что, если все это — лишь нагромождение лжи? Тибальд и этот человек без лица могли просто врать. Да, особенно этот, без лица. Наглая ложь. Сфера не ошибалась, Сфера делала все во благо человечества.
«Если тебе понадобится помощь, ищи красный-цветок».
Ей нужна была помощь. Как никогда.
Сама того не замечая, Валери все ускоряла шаг, пока не пустилась бежать.
«Красныйцветок», что это могло быть? Вывеска, табличка, рисунок, настоящий цветок в петлице у кого-нибудь из джинсеев. Или что-то еще.
Валери добралась до парника, в котором как-то ночью застала Тибальда, потрясенного после встречи с безликим человеком. Разгоряченная, в тоске и тревоге она обошла весь сад вдоль и поперек, останавливаясь у каждого растения. Здесь было не меньше трехсот разновидностей цветов всех оттенков красного, от более ярких и почти фиолетовых до бледно-розовых. И никакой помощи.
Она обследовала террасу, не отвечая на звонки, о которых время от времени напоминал ей коммуникатор, вибрировавший на поясе. Она даже не стала смотреть, кто ее искал. Тибальд, может, Жоэль или Бримман. Ей это было и. интересно. В клумбах террасы нашелся единственный куст уже увядших красных роз. Валери опустилась перед ним на колени и внимательно рассмотрела каждую колючую веточку, каждый клочок недавно разрыхленной земли. Ничего. С другой стороны, что она надеялась найти?
Временами Валери вновь охватывала паника, поднимавшаяся к горлу ледяными волнами, от которых у нее мурашки бежали по коже. Она понимала, что это измена Она искала помощи, чтобы обмануть Сферу, отречься от клятвы. Немыслимо. Невообразимо.
Валери спустилась с террасы, и коридоры Центра показались ей клеткой. Западней. Тюрьмой, еще более удушливой, чем Институт.
Ее обманули. Она не знала, кто, когда и как, но ее обманули.
Девушка направилась в самое чрево ВИЦ, где суетились невидимые остальным обитателям ВИЦ джинсеи, которые, однако, заботились о любой мелочи, которая могла понадобиться хозяевам: готовили, убирали, следи ли за электронными приборами и водными установками, за отоплением и кондиционерами. Валери блуждала по коридорам, не обращая внимания на удивленные взгляды и всматриваясь в волосы женщин и одежду мужчин. Ни одного цветка.
Она добралась до подземного гаража и быстро прошла вглубь, мимо механиков в синих комбинезонах и грузоподъемников, которые перевозили запчасти.
Вертоюла была припаркована примерно там же, где всегда, среди таких же летательных аппаратов, но Валери сразу узнала ее: она была как-то особенно обшарпана. Сколько десятков людей успело пересидеть в ее бездонных креслах?
Еще не успев понять, что делает, Валери оказалась на месте пилота. Она нашла под сиденьем мастерку Леони и обшарила все карманы в надежде найти еще одну записку. Разочарованно вздохнув, девушка надела мастерку и поправила капюшон, прикрывая бритую голову.
Что она делает? Как можно после всего, что случилось в тот день, вот так терять время? Непонятно и, в сущности, совсем не важно.
Валери включила зажигание, чтобы разогреть двигатель. Она не замечала людей, которые оглядывались на нее, кричали и размахивали руками. Разве могли ее остановить разъяренные механики?
Когда вертоюла была готова, она поднялась вверх, пролезла в люк, ведущий из гаража, и вылетела в воздух под островом. Валери помнила, как Леони предупреждала ее не удаляться больше чем на сто пятьдесят метров, иначе аэрокорабли, охранявшие ВИЦ, испепелят вертоюлу.
В полуоткрытое окно врывался свежий вечерний ветер. Огромная масса земли укрывала ее темной тенью. Валери увильнула от заходившего на посадку грузового аэрокорабля и, осмелев, даже высунула руку, чтобы поприветствовать пилота джинсея, который сидел где-то в глубине этого металлического чудовища. Ей вдруг стало хорошо, и она громко рассмеялась.
Она пролетела еще несколько метров и поднялась до того места, где над островом возвышались светящиеся огнями здания ВИЦ. Валери пролетела над террасами, почти касаясь стеклянных шпилей и крытых переходов, потом вернулась вниз, спустившись с противоположной стороны.
И тут фары вертоюлы осветили выступ скалы, на которой покоился остров: что-то вроде просторной площадки, приподнятой на несколько метров. Валери успела резко повернуть руль.
— Еще бы чуть-чуть, и ага… — сказала она самой себе и снова попыталась сосредоточиться на панели управления, как вдруг краем глаза заметила надпись.
Это была обычная, приплюснутая с одного края металлическая табличка длиной не меньше метра, надежно прибитая к скале, должно быть, еще в старую эру. Над ней изрядно потрудилось время, оставив лишь два иероглифа, которые Валери не смогла расшифровать (наверное, на древнеяпонском), и едва читаемую надпись:
Валери вспомнила, что в записке Леони так и было написано, в одно слово. Она еще подумала, что подруга в спешке ошиблась. Но нет, «красныйцветок» существовал на самом деле. И там Валери должна была найти помощь.
Девушка медленно поднялась до выступа в скале, направила на него фары своего маленького аэрокорабля, чтобы внимательней все осмотреть, и тут заметила, что внутрь острова вел длинный проход. Лавируя чуть осторожнее, она может исчезнуть там, внутри, вместе со своей вертоюлой. Вероятно, Леони так и делала, внезапно пропадая в своем тайном прибежище прямо под носом у вездесущих аэрокораблей, курсировавших над островом.
— Пойдем, посмотрим, — чтобы подбодрить себя, вслух сказала Валери, готовясь к маневру.
…Ей пришлось остановить вертоюлу сразу за входом в пещеру, где места едва хватало, чтобы надежно укрыть корабль. Она отключила двигатели и пошла дальше пешком по длинной галерее, вырытой в
