Горжа осторожно подошел, посмотрел — действительно, тело, лежит на животе… и кажется труп… точно труп… спина вся распахана.
Но труп ли?
— Внимание, стреляю!
Капитан Горжа достал пистолет, прицелился — и выстрелил, целясь в мякоть бедра. Пуля попала в цель — но труп продолжал лежать, как и лежал.
Труп…
— Все чисто. Труп! — объявил Горда — десять метров назад и сдвиньте его кошкой.
Ворочать трупы руками, без кошки — здесь тоже давно уже отучились. Кто делал глупости — давно упокоились под заунывное пение хора и причитания капеллана.
Солдаты развернули кошку, зацепили труп, отошли, дернули. Снова ничего. Решив, что все в норме — капитан Горда подошел ближе, расслабились и подошли ближе и солдаты…
И тут труп открыл глаза. И даже — как показалось в последний миг жизни польскому капитану — он улыбнулся.
Потом прогремел взрыв…
Ближняя ретроспектива
15 декабря 2011 годаДаллас, штат Техас
Джим Гатуик, рекрут. USMC
Ты нужен морской пехоте США!
Джим Гатуик и без того знал, что он ей нужен. Хотя бы по тому, каких людей он видел перед пунктом вербовщика…
Пунктом вербовщика было небольшое, одноэтажное, очень аккуратное здание в промышленной зоне Далласа, среди каких-то складов и промышленных корпусов, большей частью пустующих из-за кризиса. Тут же, на загаженной, заплеванной улице стояли автомобили, один из них был с выбитым ветровым стеклом, другой разрисованный — характер рисунков заставлял предполагать, что у художника, нарисовавшего их были не все дома. Еще несколько машин были из числа тех, которыми пользуются наводнившие страну мексиканские бандиты — девяностых годов выпуска, тонированные стекла, мощные моторы. Из колонок, установленных в багажниках, на всю улицу — мексиканские наркобаллады, уголовный рэп. Как потом выяснилось — подростковая банда приехала провожать троих своих подельников в американскую морскую пехоту. Подписав контракт на пять лет, они получали за счет дяди Сэма отличную военную подготовку, опыт участия в боевых действиях, в настоящих боевых действиях — а потом многие возвращались. Мексика все больше напоминала паровой котел с намертво заклинившей крышкой — кого там только не было. Зетас, зловещие убийцы из числа бывших полицейских и мексиканских спецназовцев поклоняющиеся Санта- Муэрте, смерти и творящие такое, что кровь стынет в жилах. Эскадроны смерти картелей — чаще всего в них набирали бывших и действующих полицейских из спецотрядов, они работали на картели и вели беспощадную войну с Зетас. Хорошо подготовленные трансграничные бандформирования севера страны — они чаще всего состояли из бывших эмигрантов, отслуживших в американской армии и действующих армейскими методами с армейской дисциплиной: несмотря на относительную малочисленность они всего за год прибрали к рукам два «жирных» пути транспортировки наркотиков полностью. Мексика стояла на пороге гражданской войны: за прошлый год в уличных боях с полицией и друг с другом погибли больше восьми тысяч человек, судя по началу этого года — число погибших за 2011 год обещало перевалить за десятитысячную отметку. Власти лихорадочно пытались удержать ситуацию под контролем: чрезвычайное положение в восьми штатах, армейские патрули в городах, задержания наркобанд с использованием бронетехники, конфискации все больших партий кокаина (которые потом частично пускали на улицу те же полицейские, бадяжа изъятый порошок, перед тем как сжечь). С каждым месяцем росла трансграничная преступность — людей ради выкупа стали похищать в США, потом переправлять через границу — этим занимались отлично организованные преступные сообщества численностью в десятки и даже сотни человек. Ситуация в стране становилась все хуже и хуже: из-за экономического кризиса закрывались заводы и фабрики, товар не находил спроса, правительство не могло снизить налоги для оживления экономики, потому что вынуждено было обслуживать государственный долг, единственные люди кто отлично зарабатывал в стране были наркотраффиканты — и всем разумным людям уже было ясно, что падение правительства Мексики является уже вопросом ближайших лет, а возможно — и месяцев.
Мексиканские твари — крикливо одетые, с усиками, волосами собранными сзади в крысиный хвост, модными бородками «готи», обвешанные дешевыми побрякушками из «золота» — перегородили всю улицу перед вербовочным пунктом, гогоча, рыгая, что-то выкрикивая — по кругу шла бутылка с какой-то бурдой, которая по недоразумению называлась «текила». Чуть в стороне стояла полицейская машина, полицейские подчеркнуто не вмешивались. Оно и понятно — из двоих патрульных как минимум один был сородичем этих чиканос, а в полицейском управлении Далласа отдел служебной этики беспощадно расправлялся со всеми, кто позволял себе хоть малейшее высказывание или действие с расистской или националистической подоплекой. Да и новобранцев в армии — не хватало.
Появление белого вызвало у чиканос весьма сильные чувства — но кроме как свистом, ни один из них не решился их выразить, все-таки опасались полицейских. Подчеркнуто спокойно, держась с достоинством, как учили его отец и дед Джим Гатуик прошел рядом с этой толпой. Некоторые девчонки — из числа перемазанных косметикой подружек молодых бандитов посмотрели на него с интересом — все таки он был белый американец даже среди хуанит котировался куда выше, чем собственная блатота. В другое время и в другом месте Джим и сам бы обратил на них внимание, и очень даже пристальное… но не здесь и не сейчас.
— Белый парень, Эй-стан ждет тебя! — крикнули ему вслед.
Он это знал. Более итого — он был из редкого, исчезающего типа будущих солдат, которые надевают военную форму не потому, что в округе нет работы, и не потому что иначе предъявят уголовные обвинения — а просто потому что так надо. Потому что форму носили и отец и дед, и он не видел ни одной причины, почему бы ее не одеть и ему. В армии таких призывников, выявленных с помощью личностных тестов и изучения биографии ценили, хотя и гоняли в три шкуры — зато делали в личном деле отметку ПКО[9] и направляли на учебу.
Внутри, в офисе вербовщика было шумно, пахло каким-то дезинфицирующим средством и пахло отвратительно. Все стены были завешаны плакатами, где то казавшийся каким то разъяренным дядюшка Сэм, то военнослужащие разных родов войск говорили что нуждаются в тебе. Это была правда, людей в армии катастрофически не хватало.
Нельзя сказать, что в вербовочном пункте было много народу, скорее наоборот. С восьмидесятых годов, с тех пор, как появился призрак «новой экономики», чей девиз «стань миллионером до тридцати» — с комплектованием всех родов войск были проблемы.
Джим Гэтуик нашел дверь, на которой было написано «вербовщик», постучал.
— Войдите!
Тут ему повезло. А может быть и не повезло, с какой стороны посмотреть. Сейчас везде сокращение расходов с одной стороны и повальная вербовка всех опытных вояк в ЧВК, частные военные компании — поэтому роль вербовщиков все чаще исполняют не отставные или негодные к службе в боевых подразделениях из-за ранения вояки — а низкооплачиваемые клерки, из числа безработных, часто мексиканцы. Но тут за столом сидел настоящий вояка, в звании… едва ли не мастер-сержанта, весьма свирепого вида. Карандаши он, как и полагается такому вояке, хранил в обрезанной гильзе от стапятимиллиметрового снаряда, на столе висели не грамоты и фотографии с известными людьми, а что-то вроде тарелки, расписанной символикой КМП США.
