Вдруг сидят, понимаешь, в местных лесочках какие-нибудь партизаны, может, еще с какой той войны…
Конечно, как придут, так и уйдут, только – зачем?
Нам и без них хорошо…
К нашему с Красотулей костерку присоединились Андрей Ильич и Боб Костенко. Я боялся, что снова начнут агитировать в Крылья, но нет, обошлось…
Может, настроение не то было, а может, решили взять на измор.
В осаду, так сказать.
Говорили мы вообще мало, что Андрею Ильичу в общем-то не свойственно. Распили припасенную Бобом фляжку коньяка (неплохо, надо сказать, живут Крылья – фляжечка-то явно не последняя), перебросились парочкой бородатых анекдотов.
Идиллия, бля…
Через пару часиков вернулись рыбачки.
Н-да…
Может, на этой прекрасной планете человек и вправду лишний…
По крайней мере, река была по-настоящему живой. И рыбы в ней было – видимо-невидимо.
Лещ, окуньки, судак.
Даже пару стерлядок умудрились как-то взять самопальным бреднем, добытчики…
Андрей Ильич сказал, что если бы в его времена на Верхнем Дону добыли стерлядь, это стало бы настоящей сенсацией, все бы газеты взахлеб об этом деле писали.
Где они, кстати, те газеты?
А рыба… гляди-ка, всего-навсего лет двадцать пять нетехногенной разрухи – и уже плавает, родная…
Вожак с Красотулей вызвались помогать чистить рыбу.
Андрей Ильич – потому что умел, Маша – потому что хотелось попробовать.
Живую рыбу она, кажется, видела первый раз в жизни.
Ничего, кстати, удивительного.
Те, кто еще до сих пор живы, предпочитают не покидать насиженных мест.
А в Москве-реке оголодавшее население уже много лет назад даже всех мутантов на жратву извело, а потом туда еще и какую-то очередную гадость сверху по течению вылили, да так, что к этой вонючей помойке вообще ни один разумный человек ближе, чем на двести-триста метров, не подходит.
Мало ли, вдруг ветерок какой.
Подохнуть, конечно, может, и не подохнешь, но проблемы со здоровьем будут обязательно, и к бабке, простите, не ходи.
Мы с Бобом остались вдвоем.
Точнее втроем, потому как мой бывший сослуживец, естественно, сгонял еще за одной фляжечкой.
Вечер был теплый.
Может, просто так случилось, а может, потому что мы уже довольно прилично отмахали к югу.
Мне, кстати, всегда нравилось выходить на южный маршрут именно осенью, а еще больше нравилось приходить в его конечную точку.
Да и местонахожение этой самой точки тоже, конечно, способствовало, врать не буду.
Сама-то Астрахань, естественно, почти что вымерла, но старые деревни в Волжской дельте были вполне себе живы и даже разрастались. И народ там, кстати, жил хороший, хоть и слегка, конечно, разбойный.
Но самое главное – не беспредельный и умеющий себя защитить.
Короче, именно осенью мне там было тепло и уютно, особенно по контрасту со столицей. Я даже иногда подумывал перенести туда точку базирования отряда, но каждый раз отказывался от этой идеи при мысли о неизбежности прихода весны и появлении разных кровососущих тварей.
Это нечто.
Я как-то пару раз попадал, больше не хочу.
Ага.
Ну, да ладно…
Завтра постараемся обойти Воронеж.
Стороной.
Туда, судя по всему, лучше не соваться.
Маршрут я уже наметил.
Боб лежал на боку, молча покусывая травинку.
Я время от времени отмахивался от комаров – у меня повышенное давление, а для этих тварей оно вроде водки для алкоголика.
Только подавай.
Именно поэтому я от переезда в Астрахань-то и отказался, даже на уровне идеи.
А река-то – рядом.
Хорошо еще, что осень.
– Странный ты человек, Гор, – Боб вынул из костра веточку с угольком на конце, лениво прикурил.
– Это еще почему? – вздыхаю.
Не люблю, вообще-то, таких разговоров.
Просто уходить лениво.
И коньяк у него тоже неплохой, чего уж там…
– Тебе почему-то всегда прет. За что бы ты ни брался. Мне парни как-то рассказывали, что с тобой даже в карты играть бесполезно. И все девки, опять-таки, твои. Даже если ты и усилий к этому никаких видимых и невидимых не прилагаешь. Вот и Машка туда же…
Я фыркнул:
– Ну, ты, майор, даешь. Да тебя девок, почитай, в каждой московской подворотне по паре десятков ожидает. Что, ты думаешь, я не в курсе, что ли? Кто еще из нас бабник…
В полиции Боб служил в веселеньком звании поручика.
Но для меня все равно оставался майором.
С Крымской.
С тех самых времен, когда мы с ним еще считались друзьями…
– Да нет, я не об этом. Хотя и об этом тоже. Девок, знаешь ли, – масса. А Машка – одна…
Я промолчал.
Соглашаться с ним не хотелось, но это была чистая правда. Красотуля такая и вправду одна.
Хотя повезло мне или нет – это еще с какой стороны посмотреть…
Я вздохнул.
– Ну, – разливаю фашистский коньяк по стопкам, – тогда чтобы каждому…
Выпиваем.
Я не спеша закуриваю.
– Знаешь, – хмыкаю, – тут, вообще-то, странного как раз ничего нет. Просто я в любой двуногой особи по привычке пытаюсь рассмотреть человека. Даже в женщинах. Да что там в женщинах. Даже, представь себе, в тех, на кого смотрю исключительно через две совмещенные точки на прицеле…
Он хмыкает в ответ.
И тоже закуривает.
Свои, разумеется.
Табак по нынешним временам – удовольствие довольно дорогое, даже травка дешевле.
Обычная, конечно.
Не гидропоника.
Ту вообще хрен достанешь…
– Да нет, я не об этом, – вздыхает. – Странный ты. Точнее даже не скажешь. Вот скажи, чего ты хочешь? Не сейчас… вообще.
Нет, ну ни фига же себе вопросик, на ночь-то глядя…
