– Разумеется, спартаковские фанаты – не соль земли. Среди нас всякие встречаются. И быдло пэтэушное тоже имеет место быть. Правда, не здесь. У них на европейские выезда элементарно денег не хватает. Обычный срез нашего российского общества. Все профессии, все нации. Вот только сексуальных меньшинств нету. Их здесь… э-э-э… недолюбливают.
Глеб пожал плечами.
– Я их тоже недолюбливаю. Но это не делает меня футбольным фанатом. И все-таки, зачем вам понадобилось это представление?
Князь снова рассмеялся, потом неожиданно закашлялся. Сделал глоток минералки, махнул рукой.
– Поняли? И чудненько… В общем-то, просто так, посмотреть на вашу реакцию. Вы ведь никогда не интересовались молодежными субкультурами?
– Да, и даже, в отличие от вас, не изучал посредством внедрения, – парировал Ларин.
Князь фыркнул.
– Да бросьте. Представляю, что вам про меня нарассказали. Я за «Спартак» с начала восьмидесятых болею, для меня каждый поход на стадион – дрожь в коленках. И большинство этих ребят – действительно мои друзья. Не скрою, не старинные. Знаете, почему?
Глеб опять пожал плечами.
– Просветите.
Князь глубоко, до ямочек на щеках, затянулся, коротким тычком затушил сигарету в пепельнице, прикурил новую. Несмотря ни на что, он Глебу откровенно нравился.
У них даже привычки были похожие.
– Просвещаю. Вот вы, известный журналист, человек успешный, никогда не чувствовали одиночества?
Глеб покачал головой, пожевал губами, поискал глазами сонного официанта, махнул тому рукой.
– Ну и вопросики вы задаете… Да еще с утра. Ничего, что мы с вами на брудершафт не пили?
Князь усмехнулся, кивнул понимающе.
– Все правильно. Испытывали. И не раз. Небось, объясняли себе, что такова суть таланта, такова цена успеха. Завистники, блин, задолбали. Да ничего подобного! В нормальном, давно структурированном обществе таких вопросов не возникает. Разве что у гениев, большей частью – непризнанных, да у шизофреников. Но мы-то с вами – не то и не другое. Обычные, в меру талантливые персонажи. А одиночества – выше крыши. К чему бы это?
В этот момент к ним наконец-то подошел официант, и Князь заказал виски.
Глеб, который хотел всего лишь кофе, подумал и присоединился к заказу.
Князь глянул на него слегка неодобрительно.
– Вы же, кажется, за рулем? Впрочем, это не мое дело, вы мальчик взрослый. Так вот, наше одиночество – всего лишь продукт эпохи. Эпохи перемен. Настоящие друзья – только друзья детства, юности. Но наши с ними дороги разошлись. Вы никогда не ходили на встречи одноклассников? И не ходите, удручающее зрелище. Ребята, которых вы помните блестящими, талантливыми, полными надежд… Да… гкхм… наверное, не стоит об этом… слишком грустно. А мы с вами – добились, прорвались. Круг распался. Вот и дружим, точнее, пытаемся – с равными себе. С коллегами по работе, по бизнесу. У нас в рекламе очень жесткая конкуренция, а люди, возглавляющие различные структуры, дружат. Пытаются обскакать, где-то обмануть друг друга, но дружат. Хотя это все равно, сами понимаете, – обманка, эрзац…
Глеб кивнул.
– Понимаю. А эти, – он махнул рукой вниз, – тоже люди успеха, но в других областях. Им от вас, Дима, ничего не нужно. И вы можете спокойно с ними общаться, не опасаясь ни подвоха, ни шевеления за спиной…
– Вот! – Князь довольно вскинул подбородок. – Мне про вас, Глеб, правильно говорили: вы умница. Самую суть ухватили. Своеобразный клуб для посвященных. Плюс – моя старинная любовь к футболу. По этому же принципу и другие сближаются: кто-то любит рыбалку, кто-то – охоту, кто-то – просто за воротник заложить. Таких, кстати, большинство…
Глеб вздохнул.
– Похоже, я принадлежу как раз к этому большинству. Блин. Ни одного хобби. Лучше бы уж марки собирал…
Князь снова расхохотался.
– Ну, это не беда. Ищите и обрящете. Надо бы, кстати, вас как-нибудь на стадион захватить. Вдруг проникнитесь? Ну, а пока – извините. Заболтался тут с вами. Пора на паспортный контроль бежать, наши уже двинулись.
Глеб растерялся.
– Простите, Дмитрий… а как же проект? Мы же вроде его обсудить хотели?
Князь кинул на стол тысячерублевую бумажку, вскочил, беззаботно махнул рукой.
– Да Господь с ним, с проектом. Я в пятницу вернусь, в воскресенье мы с вами вылетаем в Южноморск – по дороге и обсудим. И там, на месте. Главное, что хотел узнать, я узнал.
Глеб наклонил голову к правому плечу, поднял левую бровь домиком.
– И что же, если не секрет?
– Да, Господи, какой уж тут секрет. Вы мне понравились. Очень похоже, что я вам тоже. Значит, сработаемся. Пока!
И убежал. А Глеб еще долго сидел, глядя в стаканчик виски, где уже давно растаяли кусочки льда.
Потом поднялся и медленно побрел в сторону автостоянки.
Глава 8
Дома Глеба встретили работающий аудио-центр, веселая ненавязчивая музыка и босоногая Скворцова в его рубашке, пытающаяся, насвистывая в такт музыке, жарить яичницу.
Очень хотелось бросить гранату, чтоб разнести всю эту благодать к самой распоследней матери.
Однако гранаты не было, яичница оказалась довольно вкусной (с помидорами, ветчиной и болгарским перцем, как он любил), и он постепенно успокоился.
Умница Ленка, моментально сообразившая, что мужик явно не в духе, с расспросами решила пока не приставать. Только после кофе, настоящего,
Скворцова была откровенно хороша, и ее свежесть вместо стандартного московского утреннего похмелья тоже, извините, – что-то с чем-то.
Но, тем не менее…
Глеб закурил, пригорюнился.
Ленка не выдержала:
– Слушай, извини, это, конечно, не мое дело… что-то случилось?
Глеб пожал плечами:
– Да нет вроде…
Скворцова отобрала у него сигарету, сделала две быстрые затяжки, вернула.
– Вы не понравились друг другу?
– Почему же, – Глеб глубоко затянулся, – наоборот.
Ленка поцокала языком, встала, долила ему кофе из турки.
– Тогда чего ты такой смурной?
Глеб досадливо помотал головой.
– Сам не пойму. Знаешь, по моему, он меня сделал. Как мальчишку…
Ленка порывисто метнулась к нему, обхватила руками его голову, прижала к не умещающимся под тонкой рубашкой идеальным полушариям груди.
Несмотря на напряженность и ответственность момента, Ларин почувствовал, что у него – встает.
– Дурак ты, Глеб. Ой, какой дурак… Князю проиграть не стыдно, на то он и Князь. Да и не проиграл ты ему пока, просто не готов был. Так, разведка боем… Еще сочтетесь…
Потом так же порывисто отстранилась, взлохматила его и так непокорные волосы, поглядела внимательно сверху вниз.
