Ларину сразу стало спокойнее на душе.
Таких ребят он
И доверял им полностью.
До конца.
Но теперь был явно не такой случай…
– Дим, ты же сам все понимаешь: мне
Князь досадливо махнул рукой.
– Разберемся. Ты иди пока, полежи. Вечером поговорим.
И Глеб послушно поковылял в номер.
Заботливый Художник тщательно промыл спиртом его затылок и облегченно вздохнул: ранка там действительно была, но небольшая и несерьезная.
А вот шишка – большая.
Можно сказать, произведение искусства.
Но это ерунда.
Прорвемся.
До свадьбы заживет.
Глеб тщательно раскрошил две таблетки анальгина, потом чайной ложкой растер их в мелкую крупу и ссыпал в рюмку, после чего вылил туда пятьдесят граммов коньяка.
Варварство, конечно, редкое.
Сплошное, можно сказать, издевательство над организмом.
Но помогает.
А сейчас это главное.
Выпил залпом, откинулся на подушки, закурил.
Художник тем временем возился в кресле. Уходить из номера любимого начальника он явно никуда не собирался, и гнать его было совершенно бессмысленно.
Глеб мысленно кивнул.
В принципе, правильно.
Молодец Сашка.
Мало ли что…
Голова начинала потихоньку кружиться.
Он выпил еще стопку коньяка и тут же заснул.
Глава 18
Когда Глеб проснулся, голова, конечно, опять трещала, но уже совсем по-другому: вяло, тупо и безвольно.
Могло быть и хуже.
В кресле мирно похрапывал Художник.
Глеб всегда поражался Сашкиному умению спать везде, всегда и в любой позе.
Молодца…
Ларин тихонько, боясь расплескать головную боль, поднялся, выпил еще таблетку анальгина, запив ее доброй соткой коньяка, выполз на балкон и закурил.
Минут через двадцать боль должна окончательно пройти, и тогда он будет полностью готов к употреблению.
На улице было еще светло, но небо затянуло тяжелыми плотными облаками, и моросил мелкий, довольно противный дождичек.
Даже не дождичек.
Так, взвесь, насквозь пропитанная йодистым запахом близкого, тяжело ворочающегося под балконом моря.
Боль постепенно отпускала, и дождичек с каждой минутой начинал казаться все менее и менее противным.
Даже наоборот.
Бодрящим таким.
Освежающим.
Глеб прошел в туалет, поплескал в лицо холодной водой, накинул куртку и тихо, стараясь не разбудить сладко похрапывающего Сашку, вышел из номера.
В конце коридора в мягком санаторском кресле вяло почитывал какой-то иллюстрированный журнальчик тот самый Сергей, которому Князь поручил безопасность Ларина.
Порнушку, должно быть, листал.
Какая разница?
Эти ребята все равно… как бы это сказать поточнее…
Без комплексов.
Глеб поморщился.
Нда…
Попандос…
Конкретный…
И что делать – неизвестно.
Этот волкодав хрен выпустит на прогулку.
Не тому учили…
При виде подопечного волкодав, тем не менее, широко и приветливо улыбнулся. Вот только глаза цвета стылого зимнего моря в этом процессе почему-то не принимали никакого участия.
Просто жили своей, мало кому понятной, на все сто процентов независимой от остального лица жизнью.
Контролировали.
Глеб поежился и демонстративно полез в карман за пачкой князевского «Парламента».
– Привет, Сергей. Мне бы с шефом твоим переговорить. Не поможешь?
Охранник кивнул и что-то негромко буркнул в лацкан пиджака.
Глеб присмотрелся и разглядел там маленькую серебристую блямбочку микрофона.
А еще его внимательные глаза профессионального телевизионщика, несмотря на остаточные боли в башке, услужливо отметили тонкий витой шнурок, идущий от уха за воротник стильного твидового пиджака.
Так.
Понятно.
Серьезные ребята…
Что у него, интересно, в кобуре?
Минимум «Стечкин»…
Дела…
Охранник, не скрываясь, выслушал ответ из наушника и еще раз кивнул Глебу:
– Дмитрий Александрович гуляет на пирсе. В принципе, в таких случаях беспокоить его не принято, но он специально предупредил, что вас готов принять в любое время. Пойдемте?
Глеб медленно кивнул, и они пошли…
То, что Сергей назвал пирсом, представляло собой длинную, уходящую довольно далеко в море бетонную надолбу, расширяющуюся зачем-то в конце в площадку размером приблизительно четыре на пять метров и выступающую из воды приблизительно метра на два. По краям пирса висели старые автомобильные покрышки: видимо, летом здесь действительно что-то швартовалось.
Судя по уровню санатория, что-то легкое и мощное.
Глеб на секунду представил себя на белоснежном катере, рассекающем невыносимую синь летнего моря, и украдкой вздохнул.
Может, когда и удастся вырваться сюда с Ленкой на уикенд. Надо попросить Князя при случае составить протекцию…
