— Я и не шарил! — рявкнул Морган.
Эрик закатил глаза. Господи помилуй… Мало ему проблем…
— Мистер Паттерсон, теперь вы. Что вам понадобилось в каюте? — Он вперил свой взгляд в заплывшее лицо толстяка.
— Я видел, как этот щенок туда полез! Неужели я должен был стоять в стороне, пока он обворовывал команду?!
— Я ничего не крал!
— Врешь! — Слюна боцмана брызнула Эрику в лицо, и тот еле удержался, чтобы не размахнуться и не свалить мистера Паттерсона одним красивым мощным хуком в челюсть.
— Капитан! — возмутился Гарри.
— Я разберусь с ним, мистер Паттерсон, — злобно прошипел Эрик и жестом отослал боцмана прочь. Тот неуверенно переступил с ноги на ногу, смерил Моргана злобным взглядом и фыркнул:
— Вы сильно ошибаетесь в этом щенке, мистер Харрис.
— Займитесь своими обязанностями, мистер Паттерсон! — холодно одернул его Эрик.
Толстяк поморщился, отвернулся и побрел прочь, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Как он вообще стал боцманом с такой комплекцией? Как над ним моряки не смеются?
— Что ты
— Дверь была открыта, — так же вполголоса ответил тот. — И мне показалось, что кто-то там есть. Я залез проверить. И тут Паттерсон. Он наверняка стоял на стреме… У нас завелась крыса, сэр!
«Кто у нас тут только не завелся», — с тоской подумал Харрис.
— Замки в порядке?
Луи заметно нервничал и старался на Гарри не глядеть. Неужели так сильно беспокоится о золоте? Как мило!
— На первый взгляд все хорошо, сэр. Но я не был бы сильно уверен в том, что так оно и будет дальше.
— Я разберусь с этим, Гарри. Спасибо тебе!
— Рад служить, мой капитан, — почтительно поклонился Морган и выскользнул из каюты.
Иногда Эрик забывал о том, что на борту «Восторженного» хранятся сокровища погибшего корсара. Ну, есть золото и есть. Пока не до него. Вот выберутся из передряги, а там можно будет уже и дух перевести. Дележку закончить, наконец. Определиться с корабельной долей. Господи боже, да сколько ж можно голову себе забивать?
Ему-то забыть удавалось, но золото не переставало тревожить рассудок простых матросов…
Эрику вдруг вспомнились те светлые дни, когда его делом были молчаливые и бесчувственные карты. Дрязгами тогда занимался суровый Фрэнки Скарлетт, сложные вопросы решал Тони Смарт, рядом всегда был тихий и добрый Мэллоун, а на орудийной палубе царил улыбающийся Буллит. Вот это было хорошее время. Доброе время…
— Чему ты так улыбаешься, мой викинг? — поинтересовалась Мэри, вернув его на грешную землю. О, как она была прекрасна в этот момент. В темных глазах девушки плескалась горячая забота. Ласковая, обволакивающая, нежная. Пахнущая сандалом…
Эрик сглотнул.
— Мне надо проверить сокровища. Скоро вернусь, — и он позорно сбежал из комнаты, не заметив, как за его спиной Луи и Мэри переглянулись. Француз не удержался от широкой улыбки, а девушка спрятала смешок в кулак и отвернулась.
У каюты, где покоились сундуки, Харрис оказался буквально через пару минут. Мистер Паттерсон уже был тут и тучной статуей преграждал путь в сокровищницу. На лбу боцмана выступал обильный пот, и он то и дело вытирал его рукавом. Приходу капитана толстяк даже обрадовался и заметно успокоился.
Над входом висел масляный фонарь, и аккурат под ним валялся сбитый замок. Жалкое зрелище. Но у кого же хватило наглости и смелости влезть в корабельный сейф?
Эрик знаком попросил боцмана освободить проход, а затем, не обращая внимания на потеющего стража, досконально обшарил всё помещение. Подергал запертые крышки сундуков. Сунул нос в каждый темный угол.
— Клянусь Богом, сэр, это Морган! — хрипло проговорил толстяк. Он топтался у дверей и нервно поглядывал по сторонам. — Это он, мерзавец! Поверьте мне, сэр. Он не тот…
— Мистер Паттерсон, — грубо оборвал его Эрик. Как же ему противен этот тупой жирный ублюдок. — Я сам разберусь!
— Да-да, сэр, конечно, — тут же притих боцман и засопел.
В комнате пахло плесенью. Массивные сундуки стояли прямо на полу, кое-где друг на друге, но все были закрыты. Все до одного! Получается, таинственный взломщик ограничился лишь входным замком. А потом его, скорее всего, вспугнули. Или же он нашел, что хотел? Просто не обратил внимания на забитые золотом сундуки, забрал необходимое и скрылся.
Ведь может быть такое?
Конечно, нет! Просто чья-то неуемная жадность. Которую необходимо пресечь.
— Мистер Паттерсон… — Эрик с задумчивым видом вышел в коридор. На толстяка он даже не посмотрел.
— Сэр? — глухо откликнулся тот.
— Заколотить и организовать охрану. И желательно очень быстро!
— Слушаюсь, сэр!
Затем Эрик оставил боцмана и вернулся к более важным вопросам.
Например, что за дела у Луи с Мэри?!
Когда он вошел обратно в каюту, француза уже не было.
— Все в порядке? — встретила его вопросом Мэри.
Она медленно прошла к заколоченному досками окошку и, заведя руки за спину, прислонилась к стене. Взгляд у нее был обеспокоенный и чуть недоверчивый, будто она все еще сомневалась в добрых намерениях Эрика. Харрис откровенно залюбовался девушкой. С какой грацией она себя вела, и как выгодно смотрелись сейчас ее распущенные вьющиеся волосы, спадающие на плечи. Даже мужская рубаха с расстегнутыми верхними пуговицами шла Мэри лучше любого вечернего туалета.
— Эй? — прервала затянувшуюся паузу девушка и немного смущенно улыбнулась.
Эрик наконец очнулся от оцепенения. Замечательно. Он все это время глупо пялился на нее и не дал никакого ответа. Браво, капитан Харрис. Браво. Какой же был вопрос?
— Простите?
— Все в порядке? — терпеливо повторила она.
«Конечно, в порядке. Если забыть, что рядом с тобой стал крутиться ловкий де Гран, что нас вот-вот догонят взбешенные пираты, а собственная команда смотрит на меня волком», — подумал Харрис и сказал:
— Я разберусь, Мэри.
Он закрыл за собой дверь. Плотно закрыл. И засов накинул. Хорош капитан корабля, хорош. Спрятался в домик, да?
Она понимающе кивнула:
— Не ожидал, что твоя команда так отреагирует? — Улыбка исчезла, а в голосе прозвенело недовольство.
Эрик ничего не ответил, но инстинкт подсказал ему, что нужно заканчивать этот разговор. И чем быстрее, тем лучше.
— Признаться честно, я не совсем так представляла себе свое спасение, — странным голосом заговорила Мэри. — Сейчас мне кажется, что на острове я была в большей безопасности. Дико звучит, но это правда. И несмотря на это, я все равно тебе благодарна. Лучше хлипкая свобода, чем крепкая тюрьма.
Эрик кисло улыбнулся, слушая скрип идущего по волнам «Восторженного». Не самые теплые слова, на
