есть свиток предисловий. Из него я обычно выбираю всякий раз, как начинаю какое-нибудь сочинение… Так как я не помнил, что уже раз использовал это предисловие, я вставил его в книгу, которую послал тебе. Но когда я на корабле читал “Академиков”, я заметил свою ошибку. Поэтому я тотчас набросал новое предисловие и послал тебе. То ты отрежешь, а это приклеишь».
Читая это письмо, мы проникаем в профессиональные писательские тайны автора. Оказывается, у Цицерона были своеобразные «стандартные заготовки», которые он использовал по ходу работы.
В другом письме к Аттику, в котором также идет речь об издательских делах (XIII, 21, 4), Цицерон пишет: «Скажи мне, ты хочешь сначала издать без моего распоряжения? Этого даже Гермодор не делал — тот, кто обычно распространял сочинения Платона…». Оратор упрекает здесь Аттика за самовольное издание диалога «О границах добра и зла», посвященного М. Бруту. В тоне письма легко ощутить обиду человека, на собственность которого посягнули без его разрешения. Можно предположить, что дело было связано и с каким-то материальным ущербом для Цицерона.
Получал ли Цицерон у Аттика гонорар (хотя бы в виде доли тех прибылей, которые издатель получал от его сочинений)?
Одно место из переписки оратора позволяет считать такое предположение допустимым. В письме к Аттику (XIII, 12) Цицерон пишет: «Речь “О Лигарии” ты распродал прекрасно… Впредь, что бы я ни написал, распространение поручу тебе» (tibi praeconium deferam. Буквально: «тебе поручу обнародование», что можно понять и в смысле рекламирования произведения). Из этого места ясно видно, что материальная сторона дела интересовала автора. Разумеется, никакого авторского права тогда не было, и дело решалось по обоюдной договоренности. Сложившиеся отношения были обоюдно выгодными, и Цицерон рассчитывал не только на славу, отдавая Аттику свои труды для издания. Вероятно, для него немало значило и качество издания, высокий уровень которого гарантировал Аттик[209].
То, что литературный труд давал доход и даже служил источником существования, можно установить на основании переписки Плиния Младшего. В одном из писем, адресованном Приску (VI, 8), автора занимают дела его друга, Аттилия Крескента, которому остался должен значительную сумму недавно скончавшийся Валерий Вар. Наследник Вара находился в дружеских отношениях с Приском, и Плиний просит последнего оказать содействие, чтобы Аттилий получил от наследника долг и накопившиеся проценты: «Ибо занятиям литературой, в которых Аттилий Крескент достиг выдающихся успехов, он посвящает себя только ради удовольствия и славы». Отсюда легко можно заключить, что иные занимаются литературным трудом не только ради удовольствия и славы, но и для заработка.
В доме Цицерона книги изготовлялись и его собственными рабами. Из письма к брату Квинту (III, 4, 5) мы узнаем, что это были такие книги, которых Цицерон не мог купить. Устройством библиотеки оратора занимался вольноотпущенник Тираннион, некогда купленный его женой Теренцией, но затем отпущенный на волю. На его леность в переписке книг жалуется Цицерон брату… (Ad Quint., fr. III, 5, 6).
Рабы, занимавшиеся изготовлением книг, обычно назывались «либрариями». Вместе с ними работали и «глютинаторы» — склейщики, занимавшиеся более технической стороной дела: они прикрепляли свитки к умбиликам, полировали торцы свитков пемзой, изготовляли футляры и т. п. Насколько быстро работал римский «либрарий», можно увидеть из эпиграммы Марциала (II, 1). Там сообщается, что 93 эпиграммы этой книги переписчик сумеет переписать за один час. Всего во второй книге 540 стихов. Значит либрарий писал 9 стихов (строк) в минуту. Но здесь надо принимать во внимание, что строки стихов Марциала были очень короткими. Тем не менее, такую скорость письма следует признать очень высокой, и она вырабатывалась у либрария долгой практикой.
В письме к Аттику (IV, 46) Цицерон просит его прислать пару своих либрариев, чтобы Тираннион, служивший у Цицерона, мог использовать их в качестве глютинаторов и помощников для различных работ (имеются в виду работы по приведению в порядок библиотеки Цицерона). Они должны были снабдить индексами все книги, собранные оратором. В июне 56 г. он уже пишет о том, что библиотека его в полном порядке (Ad Att., IV, 5). Восхищаясь видом приведенных в образцовое состояние книг, он пишет Аттику (IV, 8), что «после того, как Тираннион привел мои книги в порядок, мне кажется, что в моем жилище водворилась душа». Вместе с Тираннионом работали в доме у Цицерона и люди Аттика (Дионисий и Менофил), судя по именам, — явно греки. Возможно, что это были работники скриптория, принадлежавшего Аттику и находившегося в Афинах.
Раб-либрарий, став вольноотпущенником, обычно сам открывал дело, весьма выгодное в условиях все возрастающего интереса к книге, характерного для Рима конца республики и начала империи. Скрипторий и книжная лавка обычно совмещались, их римским названием было taberna libraria, «книжная лавка»[210]. Изданием речей Цицерона занимался и его вольноотпущенник Тирон, упоминаемый у Авла Геллия (N. A., I, 7, 1; VI, 3, 8; XIII, 21, 7; XV, 6, 2). Последний автор называет Тирона «прилежнейшим человеком, в высшей степени преданным заботе о произведениях своего хозяина».
Издавались не только новые книги. Наряду с новинками существовали переиздания; особенным спросом пользовались старые книги. Были особые специалисты книжного дела, так называемые
Сам Аттик издавал, конечно, не одного Цицерона. Когда сподвижник Цезаря Гирций написал сочинение типа памфлета, которое называлось «Антикатон», Цицерон пожелал, чтобы его распространением занялся Аттик (Ad Att., XII, 40, 1). Ловкий делец не случайно обосновался в Афинах — этот город играл роль университетского центра в римском государстве, а Аттик проявлял повышенный интерес к произведениям классической греческой литературы. В Афинах было легче всего их издавать, поскольку в афинском государственном архиве можно было отыскать экземпляры, игравшие роль эталона. Кроме того, успеху такого издательского предприятия весьма способствовала высокая языковая культура, характерная для Афин, а также наличие квалифицированных ученых грамматиков, которых можно было использовать в качестве редакторов и консультантов (выражаясь современным языком).
Традиция донесла до нас известия о «копиях Аттика» (????????? ?????????). Они упоминаются в качестве образцовых изданий у лексикографа Гарпократиона (19, 24), у Лукиана («Против невежды»); последний писал о великолепных изданиях «прославленного» Аттика. В сочинении Галена, посвященном медицинским проблемам, связанным с диалогом Платона «Тимей», упоминается издание Платона, принадлежавшее Аттику (копией с которого пользовался Гален).
Небезынтересным представляется и тот факт, что «Аттикианы», то есть издания Аттика, упоминаются в субскрипции двух кодексов Демосфена, B и F, в конце «Филиппик», где отмечается: «Выверено и исправлено по двум Аттикианам». Почему потребовались две «Аттикианы», можно объяснить — это могли быть издания разных времен, и сопоставление двух авторитетных копий позволяло получить не менее авторитетную третью.
Лукиан в уже упоминавшемся здесь сочинении «Против невежды» называет имя другого известного издателя — Каллина. Книги, выпущенные из его скриптория, отличались особой красотой отделки, тогда как издания Аттика славились точностью и тщательностью исполнения.
Разумеется, нельзя быть полностью уверенным, что Аттик, упоминаемый у Лукиана, и есть тот самый Тит Помпоний Аттик, который издавал Цицерона и был его другом. Но все же такое предположение следует считать весьма вероятным. Живший почти в одно время с Лукианом ритор Фронтин упоминает о сочинениях Квинта Энния, М. Порция Катона и Цицерона, изданных и выправленных Лампадионом, Стаберием, Аттиком и Непотом (epist., 7g, Ep. 20 Nab.). Общий контекст заставляет здесь предполагать именно Тита Помпония Аттика.
Для издания греческих книг Аттик мог пользоваться услугами Тиранниона, вольноотпущенника Цицерона. Этот Тираннион обладал солидными знаниями в области филологии — по свидетельству словаря Суды он оставил ряд сочинений, среди которых мы находим «гомеровскую диортозу» — работу, скорее всего, текстологического характера. Кроме того, ему принадлежала «Орфография», а также некоторые другие сочинения, названия которых говорят о его изысканиях, связанных с изучением текста древних авторов. Все это позволяет считать участие Тиранниона в издательской деятельности весьма вероятным. К тому же следует учесть и то, что учитель этого Тиранниона, известный римский грамматик Тираннион, издавал сочинения Аристотеля (Strabo, XIII, p. 608). Именно от него вольноотпущенник Цицерона и мог приобрести навыки издательской работы.
Сцену покупки книг в римской книжной лавке рисует нам Авл Геллий (N. A., V, 4, 1–3). «В праздник
