берегу. Когда мы, миновав рукав, входим на своей моторке в русло Волги, Пётр Петрович уже сидит и удит. Удилища у него длинные-предлинные — такие удочки сейчас не в моде. На наши приветствия Петр Петрович отвечает своей неизменной доброй улыбкой.
Возвращаемся через шесть-семь часов, а он все сидит, все удит. У нас в садках по шесть, по семь килограммов рыбы, у него — один. Но зато без рыбы ловля у него не обходится. Мы нередко возвращаемся пустыми, а уж он свой килограммчик всегда принесет.
Конечно, для Андрюшиных их дед не добытчик. Они ведь желают не только все лето рыбку есть, но и на зиму должны сделать себе запас сушеных сорожек и лещей. Поэтому им приходится ловить рыбу еще и «на серебряный крючок». Что касается «серебряного крючка», то на Волге не переводятся удачливые рыбаки, готовые притащить по вашему заказу какой угодно рыбы и сколько угодно. Правда, найти такого поставщика нелегко, а найдя, удержать возле себя — еще труднее. И в этом смысле Андрюшины тоже люди везучие. Они умеют находить любителей «серебряного крючка». Те им и рыбку волокут, и творог, и курочек, и яйца. Но, конечно, главное — это живая рыба.
С рыбаками имеет дело Вера Ивановна. Вначале она хвалит их самих, потом принесенную им рыбу:
— Рыбка у вас, прямо скажу, золотая, жаль, что я уже купила сегодня, мне больше не нужно.
Любитель «серебряного крючка», который только что таял от комплиментов Веры Ивановны, мрачнеет и идет к калитке, бормоча под нос.
— Не иначе, как Акула опередил, так-то его и так-то!
Добрая душа Веры Ивановны томится: люди пришли к ней с хорошим, а уходят недовольные. Она окликает поставщика:
— Милый человек, обождите, я вас провожу к Ирине Галеевне, она давеча говорила, что ей нужна рыба. А не ей, так ее соседям пригодится.
Она ведет рыбака на дачу к своей знакомой, и пока сделка не совершена, сердце ее неспокойно. Но вот рыба продана, рыбак ушел. Вера Ивановна на верху блаженства: все довольны.— и покупатель, и продавец, и посредник. Вспоминая, как бранился рыбак у нее на участке, она, как бы извиняясь перед кем-то за его грубость, тихо бормочет себе под нос:
— Как можно так неприлично отзываться о человеке! Разве это справедливо — Жорочку называть акулой и вообще? Такой скромный, старательный, глубоко порядочный человек. Много у нас еще этой ненужной грубости, много!
ЖОР
Нет такого человека в округе, который не знал бы Жорочку, как называет его Вера Ивановна, или Георгия Мухтаровича, как величает его дед Андрюшин. Мы с Тази зовем его просто — Жор.
Любителей-рыболовов я делю на три разряда: I — те, что больше любят ловить рыбу, чем есть ее; II — те, кто больше любит есть, чем ловить, и Ш — те, кто больше любит продавать рыбу, чем ловить и есть.
Жор — типичный представитель третьего разряда рыболовов. И к тому же из породы счастливчиков.
Наступает весна. Волга еще не очистилась ото льда. Чебак еще не метал икры, у самцов бока шершавые, как рашпиль. Рыболовы даже не принимались еще лодки свои красить. А Жор уже появляется в саду у Андрюшиных. Телогрейка ему тесна в плечах и узка в груди, словно он ее со своего сынишки содрал, на ногах охотничьи сапоги с мушкетерскими отворотами, при нем огромная корзина. Жор держит ее в одной руке легко и грациозно, словно она наполнена воздушными кубиками из пенопласта, а не плотно уложенными тушками свежей рыбы. В другой руке у него карманный безмен. Со всех сторон сбегаются садоводы, соскучившиеся за зиму по свежей рыбке. В корзине у Жора килограммов тридцать — сорок. В одно мгновение они превращаются в бумажки и серебро. Деньги проглатывает кошелек Жора. Пасть у него широкая, жадно открытая, как у прожорливого сома!
Петр Петрович Андрюшин, успевший перехватить лучшую рыбу, сейчас же начнет готовить воблу из живых чебаков. Для этого он складывает рыбешек в специальную, посудину, посыпает солью, а сверху кладет увесистый камень — гнет. Так чебаки лежат два-три дня. Потом он вывешивает их на ветерок — просушиться. Как будто все легко и просто! Но сделаешь сам — не получается так, как у деда Андрюшина. У Петровича вобла из чебака вкуснее настоящей воблы, даже астраханской, самой прославленной и знаменитой. Один цвет чего стоит! Золотисто-желтый, солнечный от сочащегося жира! Посмотришь через такую оболочку на солнце — она насквозь светится!.. А запах!.. Впрочем, вернемся к Жору.
Да, это фрукт! Не зря мы с Тази зовем его Жор. На рыбацком языке жор — это сильный клев. Обычно так берет щука в конце лета. Допустим, вы ловите спиннингом. Когда есть жор, можете привязать к леске вместо блесны мундштук, трубку, все, что хотите,— щука все примет с благодарностью. В жор щука щуку глотает, говорят рыбаки. А для Жора почти каждый день, проведенный на воде,— жор.
И все же он приходит в наш сад не ежедневно.
Обычно Георгий Мухтарович появляется у нас в дождливую или бурную погоду, когда рыболовы, проклиная ее, сидят дома. В субботу и воскресенье Жор приходит еще до рассвета. В корзинке у него не скромные чебаки, а стерлядь — чистенькая, стройная, как девичья ножка в импортном сапожке. Сверху она прикрыта свежей травой. Траву Жор поднимает не перед каждым желающим, а только перед покупателем, умеющим держать язык за зубами. Я однажды по простоте своей душевной ляпнул:
— Стерлядку ведь запрещено ловить, могли бы так не дорожиться.
Жор промолчал. Но с тех пор я его со стерлядью в корзине у себя на участке не видел. А другим носил. Два года он меня держал на сухом пайке, теперь снова подобрел, убедившись, что я это так тогда ляпнул, без всякого умысла.
А лодки какие у Жора! А моторы лодочные! У него ведь и лодка не одна, и моторов несколько. Один лучше, быстроходнее другого! Он первым приобрел «Москвич». Казалось бы, предел силы и быстроходности. Но появился «Вихрь», смотрю, он уже и этого дьявола купил. В его руках любой, самый строптивый мотор делается послушным, как хорошо выезженный конь. Шутя даст пол-оборота — уже завелся. Полный вперед — и поминай как звали! Сидит на корме в линялой, когда-то синей, а теперь белесой майке, в сера когда-то черных трусах, и сам черт ему не брат! Самые крутые повороты ему не страшны! Нырнет и вынырнет!
Глава третья
ВЕЧЕР НАКАНУНЕ РЫБАЛКИ
Бывает ли в жизни рыболова более беспокойный и суматошный вечер, чем перед рыбалкой? Не бывает, можете мне поверить. Чего стоит одна рыбья каша! Приготовление ее — целое искусство. Для этого сначала надо порыться в кухонном хозяйстве жены и найти ненужную старую кастрюлю. Чистить и мыть ее не обязательно. Из бачка для полива грядок зачерпните в кастрюлю воды,— не важно, если вода будет протухшая. Рыба не так привередлива, как человек, для ее каши любая вода сгодится. Крупу берите тоже любую, хоть пшено, хоть гречку,— всякая идет в дело. Если вам хочется, чтобы рыба особенно оценила ваше искусство кашевара, добавьте к гречке или пшену остатки слипшегося геркулеса, слежавшуюся манку, макароны, вермишель — все, что найдете на кухне.
Мыть крупу, само собой разумеется, не надо, Но если вы в душе все же художник-кулинар и рыбье спасибо вам небезразлично, надо побеспокоиться об усилении запахов и вкусовых качеств рыбьей каши. Для этого валите в нее масло — анисовое камфарное, гвоздичное, ванилин или, еще лучше, валерьянку. И
