Теперь-то уж точно она будет тревожиться, именно из-за ее заявления, и позаботится, чтобы бедняжка Виллоу оказалась вне поля притяжения этого Секс-Магнита.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Алекси держался теперь подальше от отеля «Амоте». Чувствовать, что она под той же крышей, лежит в постели и постель эта совсем рядом…
Такая женщина обязательно явится по его душу, чтобы получить то, что намерена получить. Что она, ничего не соображала, вламываясь к мужчине ночью? Не понимала, что может случиться? Что уже происходит между ними?
Алекси подошел к двери, открыл ее. По этой тропе опасно идти, она может поскользнуться…
Он шел в темноте, и его хлестали струи дождя и порывы ветра.
Осторожно двигаясь по каменистой тропе, Джессика не заметила Алекси. Прошла мимо. Одетая в куртку с капюшоном, джинсы и туристические ботинки, она выглядела маленькой и уязвимой — одинокая женщина, нуждающаяся в защите и любви.
— Джессика, — негромко произнес Алекси, и она застыла на месте. Луч ее фонарика рассекал ночную тьму.
Алекси приблизился к ней сзади и поймал ее руку, чтобы свет не ослепил его.
Ему казалось, что он слышит бешеное биение ее сердца и учащенное дыхание. Наконец она расслабилась и едва слышно пробормотала:
— Алекси?
— Да, это я, — шепнул он в ответ и, чтобы ее успокоить, прижался щекой к ее щеке.
После момента нерешительности она придвинулась ближе и прижалась лбом к его плечу.
— Вам холодно?
— Да. Вам не следовало выходить из дому сегодня.
Она подняла к нему лицо.
— Мне нужен ответ. Я не могла найти вас раньше.
Он в это время ходил к могиле Камакани на Земляничном холме. Идти было трудно, земля стала скользкой от грязи, снега и льда. Но Алекси снял куртку, а потом и футболку. Пусть ветры разъяренного океана треплют его, очищают от желания обладать этой женщиной, желания столь первобытного, что почти уже не хватало сил держать себя в руках.
— Вы меня боитесь.
— Может быть.
Она медленно расстегнула молнию на своей куртке и, повернувшись к нему, раскрыла полы.
— Вы делали это для меня.
Он крепко обнял ее; полы на нем не сошлись, но руки Джессики обхватили его.
— Мне жаль, что она сделала вам больно, Алекси.
— Больно было моему самомнению, но не сердцу. Пойдем в гостиницу? Или ко мне? — Неужели он уже так нуждается в ней, что легко мирится с ее присутствием?
— Думаю, нам меньше будут мешать у вас, — невозмутимо ответила Джессика.
Повернувшись к дому, он обнял ее одной рукой.
— Почему так?
— Потому, что мне предпочтительнее обсуждать наши дела без свидетелей. Как-то вы умеете — у Степановых сегодня, например, — вывести меня из терпения.
Она отодвинулась, но Алекси, не раздумывая, привлек ее к себе.
— Вы так соблазнительно злитесь, когда вас царапают. Не могу удержаться от искушения.
В комнате Джессика разделась и старалась не смотреть на спину Алекси, разводящего огонь в камине; но ей трудно было отвести глаза от потемневшей от солнца и блестящей от дождя мускулистой спины. Ей хотелось погладить эти плечи, успокоить его. Алекси пробуждал в ней инстинкт женщины.
— Насчет Виллоу. Я решила отказаться от своего предложения, — неожиданно сказала она.
Как она додумалась поручить безопасность подруги человеку, которого едва знала? И почему сама так реагирует на него? Почему доверяется ему? После того, как столько лет боролась за свою независимость, стремилась стать сильной? Каждый шаг планировался, вся жизнь превратилась в заранее расписанную схему — а тут не прошла и неделя…
Алекси медленно поднялся и сел в деревянное кресло, откинув голову и прикрыв веки. Джессика заметила сотовый телефон на столе и портативный компьютер. Около раскрытого блокнота лежал калькулятор. Она раньше не воспринимала Алекси как современного человека. Он был в ее представлении стихийным существом, живущим лишь чувствами и чуждым технике. Почему?
Обняв себя руками, она стояла в тени, изучая его твердый профиль, блики на коже, резко очерченные скулы, сильную шею, мускулистые плечи.
— Расскажите, как вы с Виллоу познакомились, — спросил Алекси.
— Какое это имеет значение? Мы дружим. И я хочу обеспечить ей защиту, но не с вашей помощью. Найду кого-нибудь другого.
— Мне надо это знать.
— Ну ладно — если это вас интересует. Два года назад мы одновременно оказались в туалете на выставке. Когда мыли руки, мне понравился запах ее мыла, и мы договорились о его продаже в наших магазинах. Так и началась наша дружба.
Только на самом деле все было не так просто.
Виллоу поддержала Джессику — раскрыла объятия молодой вдове, потрясенной потерей мужа и свалившейся на нее ответственностью. Именно Виллоу помогла ей обрести уверенность в себе, когда Джессика боялась, что не справится.
— Она оказывалась со мной, когда я нуждалась в дружеском участии. Виллоу чрезвычайно мне дорога. Когда, незадолго до Рождества, начали проявляться признаки опасности, я хотела поселиться у нее, но она не разрешила. Вероятно, чтобы не подвергать опасности меня.
— Такое впечатление, что она испортила кому-то жизнь, — сказал Алекси.
— Расскажите мне. Мне очень важно знать, как вы относитесь ко всему этому, ведь она очень мне дорога. Вы хотите заниматься этим, потому что она вам нравится?
Алекси медленно повернулся, чтобы бросить на Джессику взгляд снизу вверх.
— А вам что до этого?
— Так не пойдет, Алекси.
— А ведь это хороший способ: сблизиться и выяснить, что она старается скрыть. Почему вы думаете, что я не гожусь в ее защитники?
Он бесцеремонно притянул женщину к себе.
Джессика напряглась; его губы приближались, но вдруг… Алекси выпустил ее и отступил на шаг.
А она так хотела, чтобы он поцеловал ее. Хотела ответить на поцелуй, разделить его одиночество, утешить. Лежать с ним рядом, сгорая от страсти.
— Поцелуем бы мы не ограничились, — срывающимся голосом произнес он и нервно провел рукой по волосам. — И вы это понимаете.
— Мне надо идти… — она дрожала от разочарования, от несостоявшегося поцелуя…
Глаза Алекси блестели в свете лампы. Он положил руку ей на шею, провел большим пальцем по щеке.
— Всему есть своя цена. Вы знаете это, как и я. Моя цена такая: живите здесь, со мной, помогите мне отремонтировать дом. Со стороны это будет выглядеть, точно мы — любовники. А мы, все трое, будем добрыми друзьями, и Виллоу станет мне доверять. А я смогу за ней присматривать… и за вами тоже.
Оглушенная этим предложением, Джессика покачала головой.
— Невозможно. Мне жить здесь… и мне не нужна защита.
