будет назначать командиром крейсера «Космический голландец» в настоящем! А в будущем он уже сам запланировал себе порт приписки. Марс! А может быть Венера. В этом вопросе моя информация еще уточняется. Так как, Юра, сразимся?
БЫКОВСКИЙ. Эх, темнота. Ему не до Венеры. Ему бы разгадать, кто продал его в этом тайном морском деле. Уж больно дынька ему досталась крупноразмерная. Кстати, Юра, кто из вас тогда выиграл? Кому досталась марсианка? Герману?
ГАГАРИН. Пехота. Смеется. Любое дело низведут до уровня карикатуры. Я только и успел тогда два корабля по клеткам нарисовать. Тут он меня и... Шепчет что-то стоящим рядом. Те хохочут.
ПОПОВИЧ. Вот черти. Снова разошлись. Действительно похоже на детский сад. О чем ни начни разговор, все сведут либо к бабам, либо к выпивке.
ТИТОВ. Так скучно же. Сидим без дела. Чего ждем, Романыч?
ПОПОВИЧ. Команды.
ТИТОВ. Время! Время теряем! Сбежались, а зачем? Смотрит на часы. Целый час!
ПОПОВИЧ. Ты с тренажера?
ТИТОВ. Откуда же еще? Сказали срочно. Вот я и примчался. Смеется. Прямо с орбиты. А тут... Ведь никто мне потерянного времени не вернет.
БЫКОВСКИЙ. Хватит плакаться. Небось от радости сиганул на землю на второй космической скорости, а тормозами ведь еще работать не научился. Ну-ка покажи пятки. Титов шагнул к нему. Все, все. Поднял руки. Рядовые члены комсомола никогда не спорят со своими руководителями. Факт. И заметь – не требующий доказательств.
ТИТОВ. Балабол. Махнул рукой как бы в безнадежном отчаянии.
Входят Каманин и Нелюбов.
ПОПОВИЧ. Товарищи офицеры! Все встают.
КАМАНИН. Товарищи офицеры... Все собрались?
ПОПОВИЧ. По списку – туда и обратно – разницы нет.
ГАГАРИН. Какие новости, Николай Петрович?
КАМАНИН. Начальство не перебивают, товарищ Гагарин. Начальство слушают. Куда вы все торопитесь? Может быть, я просто пришел к вам в гости. Вот тянет старика к молодым. И все.
ПОПОВИЧ. Та вы ж ще добрый парубок! Я б вас у товарышы на гулянку взяв.
КАМАНИН. Так уж и взял бы?
ПОПОВИЧ. И думать нечего. Вот только...
БЫКОВСКИЙ. Пародирует. Дорогая Марыя Пэтровна, Марусечька, дозволь с хлопцямы на гулянку сбигать. Ведь не пустит без вас, Николай Петрович. Тут он прав. Хорошая маскировка.
НИКОЛАЕВ. Ох, строга. Я с такой и одного дня не выдержал бы.
ПОПОВИЧ. И вот так все время, Николай Петрович. Как только терплю не знаю. Хотя и понимаю их. Используют любую возможность для расслабления. Уж больно сильно зажали нас. Как новобранцев перед присягой.
КАМАНИН. Трудно?
ГАГАРИН. По всякому бывает.
БЫКОВСКИЙ. Если б знать, что финиш близко, если б знать победа ль ждет, если б знать... Долго ли еще, Николай Петрович?
КАМАНИН. Одни вопросы. Вот полетите и узнаете. А пока... У меня самого вопрос ко всем... Кого из своих товарищей вы отправили бы в космический полет?... Сейчас! Немедленно! И почему именно его?
БЫКОВСКИЙ. Кажется, потеплело, братцы! Факт! Не знаю только как насчет доказательств.
ПОПОВИЧ. И что будет, если мы назовем одного? Его сразу и пошлют?
НЕЛЮБОВ. А если каждый назовет себя?
КАМАНИН. И такое может быть. Но надеюсь, что вы все будете решать по чести и совести. Так что расхождений больших вроде не предвидится.
ГАГАРИН. С кем? В чем?
КАМАНИН. С руководством конечно. В вопросах выбора кандидата на полет.
БЫКОВСКИЙ. Угадалочки-игрушки, сколько было вас у нас? Выручалочки частушки, успокойте, ради бога, нас... Ерунда все это. Каждому хочется лететь. Чего темнить?
КАМАНИН. А если это проверка уровня вашего мышления? Степени взрослости, например?
ГАГАРИН. Разве мы дети? По-моему, бессмысленно пользоваться в отряде принципами западных конкурсов красоты. Мы ведь можем и переругаться между собой.
БЫКОВСКИЙ. Факт, не требующий доказательств – руководство пытается уйти от личной ответственности в выборе первого кандидата. Или желает, чтобы мы предугадали мысли начальства.
КАМАНИН. Нет. Пока мы ищем оптимальный вариант.
ТИТОВ. И по каким же критериям?
КАМАНИН. Вот вы и предложите их. Мы хотели бы учесть и ваше мнение.
НЕЛЮБОВ. Хороший экзамен ля всех и никаких вопросов не будет. А лететь хочет каждый. И каждый в душе думает, что уж он то готов лучше всех! Так что никакие новые правила здесь не нужны.
КАМАНИН. Экзаменов у вас было достаточно. И все были молодцы. Так что... Решайте... Что же касается меня, то я изучаю ваши характеры самым внимательным образом. Даже сейчас.
ТИТОВ. Мама родная! Неужели мы до такой степени подопытные кролик?! Будет когда-нибудь предел?! Неужели я и дома не могу снять штаны без медицинского контроля?
КАМАНИН. Вам действительно трудно?
ТИТОВ. Отвлекает. Мешает нормально работать. Я как голый на улице.
КАМАНИН. Авы терпите. Знали на какое дело идете! На орбите тоже помех будет достаточно. И самых неожиданных. Там не нужны будут психологические переживания.
ГАГАРИН. Николай Петрович, все дело в том, что нам всем хочется, чтобы все закончилось побыстрее и... поспокойнее. Понятно, что эти желания трудно совместить, и все же... очень хочется не тратить силы на пустое.
КАМАНИН. От вас тоже зависит срок полета... Ну ладно. Разминка закончена. Через полтора часа на этом столе должны лежать ваши предложения. Подписываться не обязательно. Уходит.
НЕЛЮБОВ. Гагарину. Юра, ты добрый. Уступи мне дорогу.
ГАГАРИН. Серьезно. Нет.
НЕЛЮБОВ. Ладно. Тогда будем писать.
ТИТОВ. О чем?
НЕЛЮБОВ. Тебе же растолковали как дитю – называй своего кандидата на космический полет и точка.
ТИТОВ. А через два часа мы с тобой врагами станем, если я не назову тебя.
НЕЛЮБОВ. Серьезно. Правильно. Вот и называй меня. Я в себе уверен.
ПОПОВИЧ. А ведь верно, ребята.Мы вроде знаем друг друга, а что каждый сейчас напишет я не знаю. Даже о себе не знаю. Неожиданно все как-то.
ГАГАРИН. Однако врать не буду.
БЫКОВСКИЙ. Время идет, а мы все топчемся на месте, мужики. Давайте решать. Может быть, проголосуем за одного? Чтобы потом в одну дуду играть.
ГАГАРИН. Это будет неправильно. Пусть каждый пишет сам и откровенно, предлагая своего кандидата. Но каждый должен под своим предложением поставить подпись. Анонимки нам ни к чему. А вечером соберемся у Романыча, как обычно делаем при обсуждении серьезных вопросов. Там и обсудим все варианты.
ГОЛОСА. Правильно... Верно... Нам темниловка не нужна.
НЕЛЮБОВ. Особенно если учесть, что образцы почерков каждого у командования есть. Начальству не сложно будет нас рассортировать. Но есть проблема... После так называемого откровенного разговора вечером, я не уверен в том, что кое-кто останется мне другом. Во всяком случае, если мы и не перегрыземся друг с другом, то зло затаим. Это точно. Герман прав.
ПОПОВИЧ. Не очень то ты нас уважаешь.
НЕЛЮБОВ. Я правду говорю. Лично я сегодня вечером буду занят. Это чтобы ни у кого не было
