Охваченный радостью, Ник отмахнулся от ее благодарностей.
— Вы ничем мне не обязаны. — Он улыбнулся. — Я делал это ради своего удовольствия.
Ее лицо озарилось ответным сиянием, и у Ника екнуло сердце. Он уже был готов шагнуть ей навстречу, но вовремя спохватился.
Ему лучше поскорее отсюда убраться. Если он этого не сделает, то может разрушить все их хрупкое перемирие, поцеловав ее. А это только усложнит их отношения.
Глава 5
Той ночью ей вновь приснился сон.
Сьюзен, ее лучшая подруга Барбара Симс и Грег выходили из магазина, весело споря о том, чья очередь готовить только что купленные бифштексы. Сьюзен не обратила внимания на бронированную машину, припаркованную чуть впереди.
Вдруг воздух наполнился криками и звуками хлопков. Перед Сьюзен замаячило мужское лицо. У нее онемела рука.
— Пригнись, Сьюзен! Пригни…
Что-то взорвалось. Пакет с продуктами, который нес Грег, грохнулся наземь. Во все стороны покатились помидоры.
Кто-то толкнул Сьюзен, а потом рухнул к ее ногам. Грег! О Боже, это был Грег!
Сьюзен упала на колени. В ушах у нее шумело. Эти несносные хлопки. Когда же они прекратятся?
Барбара застонала. Потом стон перешел в бульканье.
Сьюзен повернулась. И Барбара тоже! Нет, только не это!
Что-то ударило Сьюзен сбоку по голове. Она повалилась вперед в вязкое болото звенящей черноты.
Эта сцена незаметно перешла в зал суда. Она выступала в качестве свидетеля.
— Вы узнаете кого-либо в этой комнате?
Она обвела взглядом комнату. Все лица казались стертыми.
— Отвечайте на вопрос, мисс Галиарди, — прогудел позади нее голос.
Сьюзен беспомощно металась взглядом по безликой людской массе. И тут перед ней отчетливо вырисовалось это лицо — темное, ухмыляющееся, дьявольское.
Оно все увеличивалось, наплывая на нее зловещей тенью. Она съежилась. Сердце заколотилось от ужаса.
— Я… я… — Ее губы шевелились, но слова не шли с языка.
— Мисс Галиарди, вы должны ответить на вопрос.
Она с усилием втянула воздух.
— Это он! — выкрикнула она, дрожащим пальцем указывая на ненавистное лицо. — В меня стрелял Эд Бак.
— Сука! — Яростный крик ударил ей в уши ужасающим ревом. — Ты заплатишь за это! Они тебя достанут! Они тебя достанут. Они достанут…
— Нет! Нет!..
Сьюзен резко села в кровати с сильно колотящимся сердцем и застывшим на губах криком.
«Ты в безопасности, Сьюзен. Это был сон».
Она судорожно вздохнула. Сьюзен жила в Сан-Франциско. Это Сьюзен была в тот день в зале суда.
А теперь она Энни, и она в безопасности здесь, на острове.
Она застонала и обхватила себя руками, сжавшись и комочек. Все началось снова. Сны. Страхи. Кончится ли это когда-нибудь?
Нет, на этот раз она будет бороться. Она не допустит, чтобы одна тревожная встреча снова заставила ее трястись от страха.
Ник Дуглас открыл перед ней замечательные возможности. Она воспользуется ими и постепенно излечится.
Полная решимости, она откинула простыни и схватила со спинки кровати свой халат, потом дотянулась до костылей. Спать больше не хотелось.
В темных водах за окном безмятежно покачивалась «Краса островов». Хотя часы на стене показывали три ночи, ее потянуло к чертежной доске. Сьюзен не без труда добралась до гостиной и бессознательно стала закрывать ставни и задергивать шторы.
Шнур за что-то зацепился. Внезапно уронив руки, она слепо уставилась на плотно задвинутую штору. Этого ли она хотела: продолжать бояться и прятаться от всех?
Ник предложил ей прекрасный шанс избавиться от призраков, преследующих ее. Она уйдет с головой в этот проект и с его помощью вновь обретет радость и счастье. И прошлое отступит.
Ну а пока она будет работать. И «Краса островов» станет надежной защитой от призраков.
Следующие несколько дней Ник провел в усердных трудах над книгой. Она содержала невыдуманные истории о том, как женщин калечили или даже убивали их бывшие любовники. Эта тема особенно волновала его. Одной из таких женщин была Карла.
Они поженились со Стивеном, и Карла была уже на седьмом месяце беременности, когда на нее напал мужчина, с которым она прекратила отношения два года назад. Он выслеживал ее несколько месяцев и однажды жестоко избил и выстрелил в нее.
Если бы Стив в тот день не вернулся пораньше с работы, она бы истекла кровью и Александр родился бы мертвым. Карла после этого происшествия осталась частично парализованной.
В книге Ника рассказывалась история Карлы и еще четырех женщин. Каждый случай, несмотря на свою уникальность, имел пугающее сходство с другими.
Обвинение Энни все еще не шло у него из головы и мучило. Его книги хотя и числились в бестселлерах, но писал он их не ради популярности и славы. Черт возьми, ради чего угодно, но только не для этого. Он тщательно скрывал свое настоящее имя и даже надевал парик и очки, когда давал интервью или появлялся на публике.
Отодвинувшись от компьютера, Ник сцепил руки за головой и потянулся. Оставалось написать всего лишь две главы.
Он придирчиво перечитал все, что успел написать за этот день. Главной целью его книги являлось желание показать, какими жестокими хищниками могут быть преступники, какими они могут быть обаятельными и что их всех объединяет.
Вот зачем он писал свои книги. Чтобы научить.
Он поднялся и подошел к окну. Из его кабинета, расположенного в башне замка, открывался прекрасный вид на залив, горы и лес. Он любил этот остров, его тишину и уединение. Отличное место для отдыха и исцеления. Перемены, произошедшие в Карле, служили тому подтверждением.
Не за этим ли приехала сюда Энни? Мысль о ней подняла в нем бурю желаний. Он нарочно старался не думать о ней, работая над книгой. Но теперь, когда работа почти закончена, он мог себе это позволить.
Сьюзен мерила шагами пол, слегка морщась от боли в ноге. После двух дней, проведенных на костылях, она отбросила их и, туго перевязав поврежденную ногу, хромала по дому.
После первого порыва энтузиазма она не испытывала больше особенного интереса к обновлению «Красы островов». Прошла почти неделя, а Ник не появлялся и не звонил. Вероятно, он начисто позабыл обо всех своих намерениях в тот самый момент, как вышел за порог ее дома.
Она со вздохом включила магнитофон и принялась перебирать кассеты. Ничего не привлекало ее. За последнюю неделю она прослушала их не раз. Наконец она поставила старые записи Линды Ронстадт[3]. Подойдя к чертежной доске, она уселась на стул и начала перебирать
