предостаточно, и шанс отсидеться имелся весьма немаленький.
Бронетранспортер придется бросить. Сквозь лес пройти он не мог, да и топлива в нем оставалось не так уж много. Разумеется, мы сняли с него оба пулемета и утащили максимально возможное количество боеприпасов. Отогнав его чуть в сторону от нашего маршрута, зажигаем этот железный гроб и уходим.
Часом раньше от нас ушел лейтенант. Переодетые в полицейскую форму, они с Гришанковым смотрелись самыми заправскими негодяями. Хотелось надеяться, что в глазах встречных немцев это будет самой лучшей рекомендацией. Тем более, что и документы им удалось подобрать вполне убедительные.
— А вы-то как, Котов? Куда вы теперь пойдете? — спрашивает меня Демин.
— А что, товарищ лейтенант, у нас есть большой выбор? После того тарарама, что мы устроили в полиции да и в этой деревне, немцы просто на уши встанут, чтобы всех отыскать. Да и не можем мы людей бросить. Это ж по нашей вине у них все так вышло. Вот проводим их подальше. Оставим там, куда они добраться хотели, да и двинем в сторону фронта. Уж к своим-то я там всяк перейду. И ребята со мной заодно. Попутно еще и нашумим, внимание на себя оттянем. Пусть думают, что это группа, похитившая документы, уходит. За нами побегут, вас и прозевают. Все больше шансов будет у вас спокойно пройти.
— Смотрите, Котов. С советами своими лезть не стану. В этом деле вы куда как больше меня понимаете. Удачи вам.
Ты смотри-ка, поумнел лейтенант! Уже не так хорохорится, как вначале. Ну, даст бог, и из него нормальный боец выйдет. Прощаемся. Ребята хлопают друг друга по плечам. Лейтенант жмет мне руку.
— Не мое это дело, товарищ Котов, — спрашивает он напоследок, — но я же вижу, что вы не обычный боец. Вы же не просто красноармеец?
— Не просто. И по званию я старше вас. Причем намного. Но сейчас не место и не время об этом говорить.
— А что же вы тогда сами с документами не уйдете?
— А вы возьмете на себя ответственность за этих людей? — киваю я в сторону собирающейся колонны. — Сможете их провести, чтобы тихо и без потерь? Давайте не будем равнять ваш опыт и мой. Да и не закончилось мое задание. Это, — показываю на мешок с папками, — только его часть.
Они уходят. Вскоре уже лес сомкнулся за их спинами. Еще пара километров, и ребята выйдут на дорогу. Если все пойдет как надо, то завтра к вечеру они имеют шанс дойти до места назначения. Будем надеяться, что хотя бы здесь все пройдет без накладок.
Колонна наша потихоньку втягивается в лес. След за ней остается такой, что не заметить его можно только спьяну. Поэтому мы с ребятами идем в километре позади, именно на случай появления погони. Но сегодняшний день свои сюрпризы, слава богу, исчерпал. До вечерней стоянки мы дошли безо всяких происшествий. Остановились не зажигая костров и, по возможности, старались вести себя тихо. Хотя заставить замолчать детей и женщин — задача, невыполнимая в принципе.
Всю ночь спим вполглаза, поминутно ожидая какой-нибудь гадости.
Бесшумно шевельнулись ветви кустов и рядом с Хорстом прилег на землю вернувшийся из разведки солдат.
— Ну, что там, Лангеманн?
— Это они, герр гауптман. Я видел там человека со снайперской винтовкой. Только вот их в лагере достаточно много. Не менее ста человек.
— Вооружены?
— Да, я видел людей в гражданской одежде, но тем не менее, с оружием. Насчитал не менее трех пулеметов.
— Это серьёзно… нас всего четырнадцать человек. Полноценного окружения обеспечить мы не сможем. Гашке!
Фельдфебель подполз поближе.
— Слушаю вас, герр гауптман.
— Отправьте двоих посыльных в ближайший гарнизон. Судя по всему, эти люди уходят в направлении… дайте карту, фельдфебель… вот сюда. Так что, если по вот этим дорогам перебросить сюда и вот сюда до роты солдат, мы сможем загнать их в болото. Видите его на карте, Дитрих?
— Так точно, герр гауптман, вижу.
— Действуйте. А мы посидим пока у них на хвосте. В случае чего, я вышлю посыльного вот в эту точку. Пусть уходящие сообщат об этом командованию.
Фельдфебель кивнул и исчез в кустах.
И как это в войну партизаны умудрялись ходить подобным табором на большие расстояния? Мы всего-то километров тридцать прошли, а я уже проклял все на свете. Постоянно кого-то несет в сторону, кто-то натер ногу, у кого-то развязалась поклажа. Да еще эти коровы и козы! Их-то за каким рожном с собой потащили?! В общем, движемся мы в час по чайной ложке. И как скоро доберемся до места назначения, одному богу известно.
Проскрипев тормозами, головной грузовик остановился у поворота. За ним следом затормозила вся колонна. Из кабины первой машины вылез офицер с погонами обер-лейтенанта.
— Розенбах! Командуйте построение!
Через пять минут на дороге выстроилось около сотни солдат. Офицер прошелся перед строем.
— Солдаты! Наша задача — отрезать путь прорывающейся в глухие леса банде партизан. Два дня назад они совершили нападение на подразделение лейтенанта Ойгена. И сам лейтенант, и все его солдаты были предательски расстреляны. Сейчас эту группу гонит на нас одно из наших подразделений. Но наших товарищей слишком мало, чтобы они могли вступить с ними в открытый бой. Поэтому мы должны перекрыть перешеек между двумя болотами и не дать противнику уйти от преследования. Параллельно нам выдвигается рота из состава соседнего гарнизона. Мы зажмем этих большевиков здесь, и эти леса станут их могилой.
Прозвучала команда, и развернувшиеся в цепь солдаты, таща на плечах минометы, исчезли в лесу. На дороге остались только одиноко стоящие автомобили и несколько часовых.
Среди деревьев только-только начал намечаться какой-то просвет, как мне навстречу выскочил запыхавшийся Асанович.
— Командир! Дальше идти нельзя!
— Что стряслось?
— Немцы там. Я видел, как они пулемет ставят.
— Тормози колонну.
Присаживаюсь на поваленную елку и достаю карту. А ведь это вилы… Если немцы заняли этот перешеек… То наш путь на этом закончился. Судя по тому, что они заняли единственное удобное для прохода место, они знают маршрут нашего движения. А раз так, то и у нас на хвосте кто-то уже висит. Еще раз вглядываюсь в карту. Черт возьми, я же ведь знаю это место! Именно здесь мы столкнулись с группой поисковиков. Точно! А вот в этом месте у них лагерь был.
— Вот что, — поворачиваюсь я к Асановичу, — смотри сюда. Вот в этом месте нужно насыпать гать. Она там скорее всего когда-то уже была, так что, её надо, скорее всего, просто обновить и подремонтировать. Все лишнее барахло бросить к чертовой матери! Несогласных — в рыло. Мало будет — сам добавлю. Но чтоб через три часа гать была! Это не обсуждается. Иначе через четыре часа нас тут всех похоронят.
— Отчего через четыре?
— Час или два немцы посидят на своих позициях. Потом вышлют разведку — посмотреть, чего это мы зависли. Увидят, что мы не собираемся идти в их сторону. Пойдут сами. И не подходя к нам, накроют всю эту толпу из минометов.
— А может, у них нет минометов?
— Из пулеметов расстреляют. Тебе сильно легче стало? Что пнем об сову, что совой об пень — результат один и тот же. Ты учитывай, что мы еще не всех немцев видели. Их тут может быть весьма и весьма до хрена.
— Понял.
— Теперь дальше слушай. Берете два пулемета и ставите их вот тут и вот тут, — тыкаю ему пальцем в карту. — Понял, почему здесь?
