сомнения, потолок коридора стал наливаться светом. Яркость прибывала медленно и неровно, повреждения плели по основному фону сложный узор теней, которые постепенно бледнели и растворялись.
– Рийтис больше не действует, корабль очнулся, понятия не имею как. Обошел наши блокировки… – без особого удивления сообщил бортинженер. – Спасибо Фэру, он и будучи без сознания нас не бросил на произвол обстоятельств… Мне корабль пока что дозволяет работать в своей Среде. Не ожидал, что буду так рад пробуждению «Эйма».
Потолок засветился в полную силу, на корабле наступил день, нормальный и вполне рабочий. Подтверждая возвращение штатного режима, у входа в зал возник визуальный двойник волвека. Его черты под взглядом Вирьи, сердито смаргивающей слезы, расплылись и снова обрели четкость, сделавшись до оторопи похожими на внешность покойного Шебы.
– Фэр временно не с нами, но вне опасности, – сообщил призрак. – В качестве дежурного координатора сознания «Эйма» сообщаю: гравитацию корабль восстановит после доставки пострадавших в медблок. Сейчас будет готов маршрут. Контроль безопасности отсеков задействуется.
– Ты кто? – тупо уточнила Вирья.
– Дежурный координатор, – повторил призрак. – Часть сознания «Эйма». Фэр, полагаю, хочет видеть меня таким, он на грани потери сознания, сильно и спонтанно влияет на систему. Это указание было исполнимо и не вызвало осложнений, облик считан из памяти. Тем более сознание ушедшего оставило эхо во мне. Я могу исполнить и ваше желание, придав второму дежурному тот облик, который вызывает страдание в вас. Это достойно и посильно, хотя второе эхо мне доступно в меньшей степени.
– Это точно лучше, чем любой иной вариант уважения к сделанному Шебой и Рогром, – тихо согласилась Вирья. Обернулась к айри, ошарашенно наблюдающим происходящее. – Займитесь делом. Ловушки на входе в зал все еще активны. – Вирья окончательно взяла себя в руки, еще раз изучила призрачного Шебу и отдала распоряжение тройке группы: – Нолт и твоя пара – проверить путь до медблока, активировать и готовить операционные. Хогги с вами, на контроле.
Тройка волвеков и непострадавший гролл-разведчик молча приняли приказ и удалились.
– Моэ, – выдохнул Норгри. – Ловушки почти деактивированы, еще один тест. Прошу принять к сведению мое скромное… Короче, основные силовые контуры «Иннара» невозможно задействовать. Демонтированы жизненно важные элементы системы. Этот призрак сознания «Эйма» – лишь сбой в системе, временный и эфемерный. Простите за прямоту.
– По праву моэ я отошлю тебя на перевоспитание к Дауру, – прикинул перспективу Тимрэ. – Чтобы научился оценивать обстоятельства своим умом и не добавлять высоты препятствиям, следуя чужим спорным мнениям. Я уже однажды говорил тебе, что «Эйм» – не система в смысле набора модулей с линейными связями. Это организм.
– Не понимаю разницы, – виновато качнул головой Норгри, упрямо оттеснил Вирью и первым пересек зону шлюза зала. – Можно входить.
Тимрэ в два движения добрался до лежащего у дальней стены айри. Того самого Лэна, упрямого недоросля неполных двухсот лет. «Хорошо быть толковым учеником Тиэрто», – мысленно порадовался Тимрэ, принимаясь за работу и ощущая, как уходит, оттесненное заботами на задний план, отчаяние утраты. Он врач и знает, что по крайней мере двоим раненым помочь в силах. А при содействии гролла с полноценным даром и волвеков с их щедростью в передаче здоровья и сил – так и для остальных надежда не утрачена. Пока же надо сделать неотложное. Остановить кровь, справиться с болевым шоком и стабилизировать состояние на любом, самом удручающем уровне. Лишь бы еще чуть-чуть потерпели. Все четверо. И особенно Лэн. Мальчишка, если учитывать продолжительность жизни айри. Упрямый мальчишка… И всегда таким был. Азартно, даже фанатично, приобретал и отстаивал убеждения и заблуждения, путая по неопытности первое со вторым. Лез совершенно не туда, куда следует, и каждый раз умудрялся набить болезненные шишки. Помнится, сто пятьдесят лет назад он был восторженным последователем прежнего ан-моэ, затеявшего разделение рас. Яростно, в стиле Вирьи, тренировался, не слушал никаких доводов. Мечтал лично уничтожить Риана, которого всякий заговор айри традиционно причислял к предателям расы. И фанатик Лэн готов был погибнуть, исполняя великое дело…
Редкое сочетание искренности, ослепления идеями, живого ума и безразличия к собственной безопасности. Риан рассказывал: когда все последователи уже отвернулись от ан-моэ, осознавая его поражение и скорую гибель, этот исполнил последнюю команду подлеца. Не рассчитывая уцелеть, метнул нож в драконию, посетившую Общий Совет народа айри. Покусился на жизнь высшего существа, по сути, священного. А потом его пытались топтать и уродовать недавние союзники, демонстрируя лояльность новым лидерам. Риан отбил, увез к себе, долго лечил. И ругал еще дольше. Потому что учитель не уважает фанатизм в любых его проявлениях и требует думать и чувствовать. Строго спрашивать о правоте решений свое сердце и свой разум. Всегда и обязательно.
Лэн ненадолго вынырнул из бессознательного состояния, открыл глаза, слепо сощурился, не в силах принять яркость света. Коснулся сознания Тимрэ, опознал его, слабо улыбнулся.
– Чему тут радоваться? – задал риторический вопрос Тимрэ, не прекращая осмотра раненых. – Молчи, я твои глупости знаю наизусть. Вирья точно сформулировала: ты герой. Опять захотел спасти свои идеалы без помощи старших. Спасибо хоть сообщение учителю отослал. Уже прогресс. Глядишь, Риан тебя отлучит от обучения ненадолго… лет на двадцать, а то и меньше.
– Я спасал Релат. – Лэн нашел силы беззвучно шевельнуть губами. В присутствии волвеков этого достаточно: совместно расшифровали до должной внятности.
Гролл, наделенный даром говорящего с миром, восторженно зарычал и лег поудобнее, подставляя изуродованный бок для первой помощи, оказываемой одним из членов группы. Гроллу понравилась убежденность нелепого малыша айри. Он даже, кажется, пообещал вмешаться и лично отстаивать мальчишку перед Рианом.
– Великий дракон, мы же зря сюда прибыли и зря теряли братьев! – мрачно усмехнулся Тимрэ. – Ты готовился облагодетельствовать мир, уничтожив отсек с силовыми установками и накопителями. В общем-то иного от тебя и твоих оболтусов не ждали… По самым приблизительным оценкам специалистов Академии, итогом усилий по спасению мира является направленный взрыв, способный сформировать импульс, достаточный по мощности для разрушения конструкции верфей. Корабль сошел бы с нынешней стабильной орбиты и приобрел чудовищный и фактически неустранимый без силовой установки вращательный момент.
Волвеки, достигшие медблока, сообщили остальным о полной безопасности маршрута. Раненых бережно подхватили и увлекли в коридор. Транспортировать в условиях невесомости удобно. Норгри подставил плечо под лапу пострадавшего гролла. Вся группа ощущала тихую и уверенную радость бортинженера, наблюдающего жизнь любимого корабля и осознающего причастность, пусть и косвенную, к делу его спасения. Вопреки потерям и боли, вопреки гибели родичей и волвеков, главное сделать удалось…
Совсем иначе нынешнее состояние дел оценивал Лэн. Для него невесомость стала кошмаром отнюдь не в физическом смысле, она до жути точно отражала внутреннее мрачное отчаяние существа, утратившего ориентиры. Выстроенный за время обороны отсека с силовыми установками образ собственного подвига, оплачивающего с лихвой старые ошибки и дарующего уважение новых кумиров, пусть даже посмертно, – этот образ лишился веса и основания…
Тимрэ искоса поглядывал на бледное лицо «героя» и усердно закрывал сознание, чтобы не просочились, не стали очевидны накопившиеся там жалость, сострадание и даже благодарность. Мальчишка еле живой, ругать его решительно невозможно. А если хоть один из пока что уцелевших спутников Лэна погибнет, станет и того страшнее: он и эту вину примет исключительно на свой счет. К тому же защита отсека была не бесполезным делом, она отвлекла внимание айри от группы, вынудила концентрироваться на внутренних проблемах, до минимума сократив иную активность. Иначе потери в группе были бы, горько это признать, намного больше…
Тимрэ вздохнул и плотнее сжал губы, опасливо покосился на безвольные тела наиболее пострадавших айри. Две клинические смерти, и время для стандартной реанимации упущено, вся надежда на стаю и его собственный опыт… Ну почему Лэн не способен на действия более обдуманные и менее яркие? Тот же Норгри, как бы ни страдал от своей склонности к подчинению, сделал не меньше младших, неявно для моэ тормозя работы, искажая информацию. По сути, обеспечил Лэну и его последователям шанс выжить.
Вот и медблок. Тимрэ позволил себе короткую радость. Еще две минуты – и он сможет гарантировать, что худшее позади. Дезинфекция, размещение пострадавших в капсулах жизнеобеспечения. Корабль вздохнул над ухом своим любимым и наиболее часто используемым голосом первого из вожаков, ныне ушедшего в память стаи Лайла: «Обратный отсчет, запускаю двигатели. Гравитация допустима?»
– Процентов десять от нормы для начала, – вслух подумал Тимрэ. – Мне потребуется вся группа, также следует поторопить врачей с верфи. Надолго нас не хватит. Норгри, присмотри за кораблем, пока мы заняты. Свяжись с верфями и с Релатом, сделай первичный доклад по обстоятельствам происходящего. Что и как говорить, сам разберешься, уточнять не стану.
– Сделаю. Здравствуй, «Эйм», – шепнул бортинженер. Все волвеки ощущали, как греет ему душу доверие и радует готовность корабля по-прежнему считать своим, частью экипажа. – Мы снова вместе.
Отсчет секунд стрекотал
