Вы хотели войны? Вы ее получите!

Эмма. – Кстати, до этого я выступила по этому же вопросу и в Госдуме.

– Я знаю, – с улыбкой кивнул Мирза. – Мои специально обученные люди записали это выступление.

– И теперь прикинь, сколько изданий растиражировали мое выступление! – напомнила Благородова.

– Прикинул, дорогая Эмма.

Он встал, подошел к стенному сейфу, замаскированному под книжную полку, открыл его цифровым кодом и ключами, достал аккуратный дипломат. Не без эффекта положил на стол, раскрыл, набрав еще один код. Содержимое было приятно и на вид и на ощупь. Эмма взяла наугад пачку долларов, быстро проверила и положила обратно.

– Не трудись, все, как в аптеке... – вальяжно успокоил Мирза. – Кстати, насчет аптек. Если ты протолкнешь указ о разрешении продавать наркотики в аптеках наркоманам, ты получишь в тысячу раз больше, чем сейчас.

Эмма едва заметно кивнула.

– Кстати, а где обещанная купчая?

– Ну, ты не надумала покупать замок в Шотландии с привидениями? – засмеялся Мирза.

– Я возьму его в аренду, – небрежно сообщила Эмма. – На время. Пусть мои детки потешатся, поохотятся за призраками...

Она мило улыбнулась, представив, как дети оценят ее прикольность. С возрастом все труднее завоевывать расположение собственных детей. Все время уходит на решение, как она про себя называла, «государственно-личных вопросов».

– Значит, вилла на Лазурном берегу? – барственно произнес Мирза.

– Да, – решила Эмма.

– Хорошо.

Мирза протянул Благородовой плотную полиэтиленовую папку с кипой документов.

Эмма нацепила на нос стильные очки, стала внимательно просматривать документы.

– Как только в аптеках начнут продавать дурь, количество наркоманов возрастет в сто, потом в тысячу раз, – откинувшись в кресле, стал рассуждать Мирза. – И этот шквал безумцев уже никто не сможет остановить: ни менты, ни полицаи, ни Госдума, ни президент. Мы всех подкупим, и будем эшелонами гнать героин в эту страну.

Эмма, не реагируя на кошмарные замыслы, по-прежнему внимательно изучала документы.

– Как будто все в порядке... – подчеркнуто деловым тоном произнесла она.

Все хорошие дела надо делать вовремя

Вечером, как и обещал Корытов, был царский ужин. Петр заколол молодого барашка, тут же освежевал его, поставил вариться потроха, заквасил мясо под шашлык. На столе появилась домашняя колбаса в смальце, сало с розовыми прожилками, соленые грузди, лисички, огурцы, помидоры, кислая капуста. Когда мясо настоялось, Петр вытащил из сарая сделанный самолично из металлических плит мангал, развел огонь на березовых поленьях. С Иваном нанизали сочащиеся куски на шампуры, и не прошло и получаса, как дымящийся шашлык появился в центре стола. Под первую рюмку водки, за встречу, шашлычок и пошел. Для Яны и Веры Корытов выставил густое, багровое, как кровь, вино, которое ему передали с оказией друзья с Кавказа. За женщин, сдвинув с шумом лавку, выпили второй тост.

Потом Вера принесла внушительный чугунок с притомившимися потрошками. Петр ухватил деревянной ложкой несколько дымящихся кусков и, было, снова взялся за любимую сельскохозяйственную тему, просто неисчерпаемую, с борьбой за выживание вместе со своим подворным крупным рогатым и безрогим скотом, битвой за урожай, сражениями с бюрократическим властями, которые, как удавы, заползали на фазенду Петра и душили-душили. Еще целую эпопею он мог затянуть, как делает домашнюю колбасу, кровянку, коптит окорока, гонит в «колонне» чистейший спирт, из которого делает до сорока различных водок, настоек и аперитивов. Но Вера была начеку и быстро пресекла этот хорошо ей известный репертуар.

Петр, издав что-то похожее на рычание, умолк, после паузы негромко произнес:

– Ну, что, командир... Третий тост.

Мужчины встали, за ними тут же поднялась Вера, и с запозданием, не поняв ситуации, – Яна. Выпили, не чокаясь.

– За ребят... – сказал Иван, чтоб всем было ясно.

– За тех, кто не вернулся, – добавил Петр.

– Сколько уж лет прошло после Чечни?

– В следующем – девять будет, командир.

– А как будто вчера все было, – покачал головой Иван.

Вера осторожно вмешалась:

– Ребята, может, не надо про войну.

– Не будем, – сразу согласился Иван.

Корытов почесал кудлатую голову, за последние годы выросшую в размерах, улыбнулся в усы простовато и открыто, вдруг предложил:

– Яна, а расскажи нам о себе, а то мы о тебе ничего не знаем.

Яна слегка растерялась от неожиданной просьбы, она готова была сколь угодно и что угодно слушать, от войны до таинств приготовления бекона, а тут, нате вам...

– Да что мне о себе рассказывать, ничего интересного. Ничего героического не совершила. Учусь на пятом курсе в консерватории по классу скрипки.

– Трудно? – посочувствовал Петр.

– Уже привыкла. Скоро выпуск.

– А родители кто твои? – спросила Вера.

– Они тоже музыканты. Сейчас на гастролях в Сиднее. Потом – в Штаты. Жизнь кочевая...

– Так ты все время одна? – покачала головой Вера. – Без родителей... Хоть помогают? В Москве жизнь дорогущая...

– Я сама себя обеспечиваю! – тут же внесла ясность Яна. – Получаю стипендию, зарабатываю на репетиторстве, перевожу статьи для музыкальных журналов.

– Хватает? – спросил Петр.

– Еще излишки остаются, – пояснила Яна.

– На ночные клубы? – ввернул Иван и прикусил язык.

Ответ он получил совсем неожиданный, скорее даже, вербальную оплеуху.

– Нет, – холодно произнесла Янка. – Я помогаю моей учительнице, которая учила меня в музыкальном колледже. Она сейчас на пенсии, еле сводит концы с концами. Как правильно заметили, жизнь в Москве дорогущая.

– Извини, Янка, – смутился Иван. – Да ты просто молодец!

Она не удостоила ответом.

Чтоб перевести разговор на более солидную тему, Петр избрал беспроигрышный вариант.

– Верка, принеси-ка нам огурчиков малосольных и эту, как ее, рульку из погреба достань.

Хозяйка покачала головой, мол, куда ж в тебя столько влазит, но перед гостями смолчала, пошла к погребу.

Яна, заскучав, тоже поднялась из-за стола.

– Пойду прогуляюсь.

Иван встревожился:

– Куда ты, на ночь глядя, нарвешься на какого-нибудь маньяка!

– Да, какие маньяки! Тут на три версты в округе ни одной живой души, – стал горячо убеждать Петр.

Ему не терпелось поговорить без баб: как бы то ни было, пододичал тут на хуторе, а ему хотелось повспоминать пацанов из десантуры, спецназ, войну и «горячие точки», у кого как судьба повернулась, короче говоря, пообщаться с командиром за жизнь.

Яна тихо исчезла. Пришла Вера, переодевшаяся в спортивный костюм, скептически глянула на размякших от воспоминаний мужиков, положила на стол миску с огурцами и рульку.