Вы хотели войны? Вы ее получите!

промчался вперед.

– Эти уловки оставишь для простачков, – процедил Родин, рванул вслед, попутно сообщив Бессчетнову, что объект ушел вперед, он догоняет.

* * *

По бывшему Владимирскому тракту, названному не без юмора при Советской власти шоссе Энтузиастов, Иван нагнал машину Файзуллы за городом, проехав километров десять от МКАДа. Объект свернул направо, подъехал к двухэтажному дому за высоким забором. Бесшумно открылись ворота, поглотив автомобиль, закрылись.

Родин остановился, выключил габаритные огни на машине. Вскоре подъехал и Бессчетнов, пересел в машину к Ивану.

* * *

– А точно – это он, не промахнулся, командир? – спросил Бессчетнов.

– Акела промахнулся... Тогда сделаем тут зачистку какому-нибудь другому буржую, – невозмутимо ответил Родин. – Сегодня какой день недели? Пятница? В среду он привез наркоту. Покупателя, барона, мы прихлопнули. Чего он сюда приперся? Значит, наверное, проверить наличие товара. Пока ребята подтягиваются, отзвонюсь своим журналюгам, я им обещал телешоу в прямом эфире за клятвенное обещание не доносить в органы.

И Родин стал набирать номера.

– Вадим... Привет, то самое шоу, которое я тебе обещал. Телегруппа готова? Шоссе Энтузиастов на выезде из города. Точный адрес сообщу позднее.

– Володя, привет. Это Иван. Телегруппу высылай на шоссе Энтузиастов, ждите перед МКАДом. Куда ехать, потом скажу.

– Моисей? Здорово. Это я? Да тот самый, слушай внимательно...

Файзулла, ты не уяснил главного: русского тебе не понять

Подъехали Лагода, отец Сергий, Корытов, Вздохов. Все в черных одеждах, вооружены короткими автоматами с глушителями, ждут своего часа и канистры с бензином.

Нервный холодок в подбрюшье, бодрящее чувство опасности, ощущение нереальности происходящего. Словно произошел временной сдвиг. Все как вернулось из кавказского прошлого: Ведено, Грозный, Шали, Гудермес... Шестеро отчаянных серьезных мужиков, глухая ночь, черный дом-крепость за каменной стеной с колючей проволокой по периметру.

– По информации, – негромко начал Иван вводить в обстановку, – здесь находится база наркоторговцев, со складами под наркоту. Скорее всего, есть вооруженная охрана. В общем, по ситуации...

– Зачищаем всех, – вставил Бессчетнов.

Родин не отреагировал на уточнение.

– С богом! – сказал он.

Родин первый надел черную маску, его примеру последовали остальные.

С машинами остался Сергий. Он перекрестил каждого парня и путь, который им предстояло одолеть.

Легкая раздвижная лестница в мгновение превратилась в штурмовой снаряд. Всего несколько секунд истекло, и двое бойцов уже спрыгнули со стены во двор, тут же открыли дверь в воротах для остальных – Родина, Лагоды и Вздохова. Все бегут к дому.

Из подъезда является боевик, даже в темноте видно, как лицо его вытягивается от ужаса. Он лихорадочно пытается вытащить из кобуры пистолет, тут же кто-то из бойцов «валит» его бесшумной очередью. Следом из темноты дома выныривает второй боевик, беспорядочно стреляет в налетчиков. Ответная короткая очередь срезает его наповал.

Корытов чувствует тупую боль в руке ниже локтя. Одна из пуль таки зацепила его.

Перешагнув через дымящиеся трупы, врываются в дом, открывается длинный коридор с боковыми комнатами.

Бессчетнов кричит:

– Мочим всех подряд!

Идет грубая зачистка: ударом ноги открываются двери в комнаты, «проверяются» способом «очередь от бедра». Следующая, закрытая наглухо дверь вздрагивает, «отзывается» выстрелами изнутри. Щепки летят в стороны. Град пуль в ответ выбивает замок, дверь вышибают, валят на пол. Но боевики успевают выпрыгнуть из окна, пытаясь скрыться в темноте. Родин гасит выстрелами лампу на потолке и, прильнув к подоконнику, с удобством, как в тире, расстреливает убегающих боевиков.

– Родин вас не забудет!

С другого окна выпрыгивает, пытается повторить попытку, еще один охранник, во весь дух, нелепыми заячьими прыжками бежит к воротам. Кто-то стреляет ему вслед, но фортуна, видно, в эту ночь на его стороне. Он благополучно растворяется в темноте.

И вот осталась последняя комната с бронированной дверью.

– Взрывпакет, по твоей части, – приказывает Родин и замечает кровь на рукаве у Корытова.

– Ты ранен?

– Да, сука, зацепил немного... Ерунда, в машине перевяжу.

Вздохов аккуратно, быстро и слегка рисуясь накладывает на дверь пластид, вставляет взрыватель.

– Посторонних прошу удалиться! – объявляет он.

Все уходят в конец коридора, закрываются в одной из комнат.

Раздается короткий, как шлепок, взрыв.

Бронированную дверь добили кувалдой.

Первым с автоматом наперевес вошел Родин. Файзулла, иссиня бледный в неоновом свете, сидел за столом, скрестив на груди руки.

– Где товар, Файзулла? – Родин завис над ним каменной глыбой.

– А-а, неуловимый мститель... Надо же, удостоил чести.

Небрежный жестом руки он показал на двухметровой шкаф. Иван открыл его, он оказался доверху набитым плотными пластиковыми мешками с лаконичной надписью «AFGANISTAN» и изображением символа «зонтик».

– Героин? – спросил Родин.

Файзулла кивнул. Руки он сложил на столе, они отстукивали легкую треморную чечетку.

Родин дал знак бойцам, они тут же начали выносить мешки с героином.

– Теперь – деньги, – приказал Родин.

Файзулла вдруг попросил:

– Можно мы поговорим наедине?

Родин повернулся:

– Ребята... Можно на минутку?

Бойцы ушли. Родин прикрыл за ними дверь.

– Ну, говори...

Файзулла вытащил откуда-то из-под стола объемную дорожную сумку, бросил на стол.

– Вот тебе деньги.

– Как тебя звать? – спросил Файзулла.

Иван ответил.

– Иван, ты получишь в десятки, сотни раз больше, если мы с тобой вместе будем перегонять товар. У тебя обученная команда, у меня – бесперебойный, налаженный трафик с Афгана. Трафик – по графику! И нам больше никто не нужен.

– Файзулла, знаешь, в чем твоя беда? – проникновенно спросил Родин.

Так откровенно, нагло, будто последнего лоха, его еще никто не пытался подкупить.

– Я не бедный, – попытался усмехнуться Файзулла, но вышла гримаса.

– Ты – тупой, – припечатал Родин. – Ты не уяснил главного. Русского тебе не понять. Его можно подпоить, обмануть, но вот так вот подкупить на подляну...

– Речь о бизнесе, – уже более естественно скривился Файзулла.

А за дверями в эту минуту Бессчетнов вовсю возмущался:

– Что за дела? Мочить его надо, а не секретничать!