кому-нибудь хорошему помочь или кому-нибудь плохому помешать. Если у вас такого не было в жизни, то будьте готовы, чтобы в таком случае не оплошать и не постыдиться.
…Алешка пришел в Пеньки в самое нужное время: Папа Карло только что вывез в овраг тачку с землей и снова скрылся за дверью сарая. Ща ему будет, подумал Алешка.
Он смело подошел к сараю, вовсю распахнул дверь и заорал в глубь тоннеля:
– Эй! Дядя Карло! Иди сюда!
Сначала было тихо, будто все замерло. Потом послышались неуверенные шаги, и появился Папа Карло в комбинезоне и фартуке, испачканных землей. Он был взволнован и растерян.
– Ты что? Ты кто? – зачастил Папа Карло. – Ты зачем?
– Я Буратино, – сказал Алешка и присел на скатную доску.
– И… и чего тебе надо? – Папа Карло нисколько не был рад встрече со своим сыночком.
– Я пришел вас порадовать. – Алешка с интересом оглядывал своды и деревянные подпорки.
– Давай! Радуй и мотай отсюда.
– Я-то смотаю. А вот другие сейчас примотают.
– Кто? Менты?
– Менты спят. Как добрые люди. Я сейчас был возле клуба…
– А мне-то что? Иди отсюда!
– Я там с ними потусовался, – Алешка не спешил. – Там один парень приехал. Внук бабы Лиды.
– И что? – Папа Карло насторожился.
– А то! Сейчас вся тусовка под его командой к вам придет. Из-за этой тачки. Он сказал, что сначала они вам все окна побьют, а потом всю вашу морду, извините.
Тут Папа Карло забыл сразу про свой подземный ход. Зато Лешка не забыл.
– Вы не волнуйтесь, дядя Карло, у вас рядом милиция. Вы лучше скажите, что это такое вы здесь строите?
– Это? – Тут до Карло дошло, что его тайна находится под угрозой. – А ты никому не скажешь? А то меня, дурака старого, засмеют. Я тебе все расскажу. Давай только сначала в милицию сообщим. А потом я тебе все-все расскажу. Ты только не смейся.
Как-то очень суетливо Папа Карло выбрался из сарая и помчался в дом. Вот зачем? Не проще было бы перейти дорогу и нажать кнопку звонка в дверях милиции?
– Я лучше позвоню. Как бы от другого лица. Они так лучше поверят.
Алешка усмехнулся в самой глубине своей отважной и справедливой души. Ну и, конечно, подсел под окошком с распахнутой форточкой.
– Давай, давай, – лихорадочно бубнил в трубку Папа Карло. – Давай мне Жорика. Жорик? Все готово. Прилетай. Токо спеши. Тут на меня местная шпана наезжает и еще какой-то шплинт интересуется. Людей давай, машины. Если меня побьют, я все расскажу. Когда вылет? В среду? Не врешь? Жду!
Алешка быстренько вернулся к сараю и сел возле двери. Папа Карло подошел, навесил замок.
– Понимаешь, пацан. У меня ностальгия…
– Болезня такая? – сочувственно спросил Алешка. – Хочется залезть под землю или под одеяло, да?
– Глубже, малец. Это болезня по своей работе. Я всю жизнь был шахтер. Всю жизнь трудился под землей, рубал уголек. А потом – пенсия. А я без нее…
– Без пенсии?
– Без шахты! Не могу без нее. Тоскую. Ностальгия у меня к ней. Вот и соорудил себе шахточку, понял?
– Как мне вас жалко!
– Добрый ты пацан. Только никому про это не говори. Засмеют меня, пальцами будут показывать. Не скажешь?
– Ни за что! Копайте себе и дальше. Хоть до Америки. Только отдайте бабке Лиде ее тачку. Обидно будет, если вам окна и лицо побьют.
– А как же без тачки?
– Да просто. Я вам нашу тачку прикачу.
– За сколько?
– За столько. Вы мне за это расскажете, как вы уголек рубали до вашей пенсии.
– Ты настоящий Буратино! Дай лапу!
– Я вам лучше руку дам. Я ведь не собачка.
– Ты – человек! – расщедрился на похвалу Папа Карло. – А менты – не очень-то люди, скажи? Вот я их вызвал оградить меня и мое имущество от ночных хулиганов, а они что?
– А что они? – Алешка прекрасно знал, что Папа Карло никуда не звонил и милицию не вызывал. Но интересно все-таки послушать, как человек врет. Особенно – взрослый.
– Да ничего! Говорят: когда вас побьют, тогда мы приедем. Вот и выходит: я с ними вась-вась, а они мне – шиш с маслом.
Алешка хотел было посоветовать ему обратиться прямо к этому Вась-Васе, но не стал: кто знает, что это за личность.
– Тачку я забираю, – сказал Алешка, – а заодно дойду до клуба, скажу этим ночным хулиганам, что можно вам окна и лицо не бить.
Папа Карло ехидно и злорадно улыбнулся:
– Скажи им, скажи, – и пробормотал в сторону: – Вот мои друганы нагрянут, они разберутся, кому об морду окна бить.
Глава IX
ЛИНИЯ ОБОРОНЫ
Ялюблю лошадей. И собак. Это очень верные (не знаю только почему) человеку животные. Когда их о чем-то просишь или им приказываешь, они не спрашивают: зачем, почему, кому это надо? Они покорно, послушно делают то, о чем их просят. А иногда даже и больше того.
Знаете, когда мы ехали степью, я про все забыл – так было хорошо кругом. Даже не верилось, что вокруг все так плохо.
Голубок мягко стучал своими копытами по пыльной дороге, мотал головой, отгоняя мух и слепней, мотал хвостом с той же целью и трудолюбиво бежал и бежал, сам не зная куда. Куда Димону надо – туда и бегу. И буду бежать, пока не упаду. Вот если бы и каждый человек делал свое дело, не спрашивая за это денег и наград.
Мальков и Матафон сидели сзади, о чем-то перешептывались, что-то обсуждали и время от времени спорили. Я подумал, без обиды, что я для них сейчас тоже что-то вроде лошади. Какая-то ее часть, которая безропотно подчиняется высшей команде.
Мы приехали в самый обычный поселок. Если бы не тополя и еще какие-то заросли с очень сильным запахом, ничего нового в нем мы не увидели бы. Во всяком случае, в магазине. Стандартный набор – от спиртных напитков до пиротехнических изделий китайского производства.
Да, и еще одно отличие. Возле магазина стоял такой невысокий барьерчик – коновязь называется. Видно, многие покупатели приезжали сюда на лошадях.
Голубок, умница, сразу же подошел к этой коновязи, и не успел я его привязать, как он начал с удовольствием грызть ее своими крепкими желтыми зубами.
Мои «клиенты» (и я вместе с ними) вошли в магазин и стали мучить продавца по поводу всяких качеств всяких петард и салютов.
Они брали каждую коробку в руки, крутили ее, осматривали, нюхали. Мальков даже читал мелкие буквы на английском языке. Словом, что-то они выбирали. А что они выбирали, кроме них самих, никто не знал.
Наконец они отложили несколько коробок и велели мне отнести их в бидарку. Ну и расплатиться, конечно.
– Давай, Голубок, трогай, – сказал я, разбирая вожжи, – повезем господ отдыхать. Они после шопинга шибко уморились.
– Димон, – послышалось сзади, – ты в стратегии и тактике разбираешься? Ты в них разницу
