— Конечно, — сказала она. — Отец сделал бы то же самое.
Ответ прозвучал слишком гладко, слишком легко. Он хотел, чтобы она дала слово. Он понимал, что им непросто договориться, учитывая то, как он расстался с ней пять лет назад.
— Я прошу не его, а тебя, — сказал Дэвид, гадая, как и когда она даст ему возможность извиниться. Если бы только он мог объяснить ей, что поступил так отчасти ради нее самой…
Она немного помолчала, проникаясь необыкновенной силой его воли, притягивавшей ее словно магнитом. Вместо того чтобы объясниться, сказать, что он сожалеет, Дэвид предъявляет требования. Невероятно, но она была готова дать ему все, чего он хочет.
— Хорошо, я обещаю, — произнесла она. — В конце концов, это будет справедливо. Удовлетворен?
Его губы искривила ироничная усмешка.
— Чтобы меня удовлетворить, потребуется гораздо больше, Женщина В Белой Скорлупке, — сказал он.
Это было еще одно из ласковых имен, какими он ее называл, и она слегка сжалась от страха, хотя ласка словно дождиком оросила ту часть ее души, которая рвалась ему навстречу. Просто быть снова с ним, слышать его голос и следить за движением его ресниц, когда он выстраивает аргументы или готовит комментарии, было для нее божественным наслаждением. Но она не могла позволить ему легко вернуться в ее жизнь без объяснения своего поступка.
— Я не думаю… — начала она.
Их прервал знакомый голос, донесшийся из холла, ведущего в зал, где все еще продолжалась вечеринка в честь Большого Джима.
— На границе штатов к западу от города столкнулись пять машин, и Реду надо уехать, — сказала Флосси Майнер, переводя взгляд с нее на Дэвида и обратно. — Я хотела попрощаться. Позвони мне завтра утром, дорогая, если сможешь.
— Ладно, — пообещала Кира, с ужасом представляя вопросы, которые, скорее всего, будут заданы ей из самых лучших побуждений.
Когда Флосси ушла, она решила вернуться к обществу. Дэвид не стал возражать: ведь для ее отца сегодня был особый день. Она должна находиться рядом с ним.
И все же он был слишком полон решимости вновь завоевать ее, чтобы так легко отпустить. Она уже вставала, когда он внезапно наклонился к ней и накрыл ее руки своими.
— Ты, наверное, слышала, что у меня есть ранчо на Восемьдесят девятой дороге, — сказал Дэвид. — Мое имя указано на почтовом ящике. Приезжай в любое время. Я тебе все покажу…
В «линкольне» на пути к дому Кира вполуха слушала комментарии отца по поводу того, кто что сказал на ужине.
— Несколько человек донесли мне, что видели, как ты сидела в баре с Дэвидом, — сказал Большой Джим, меняя тему, когда они подъехали и он нажатием кнопки открыл ворота гаража. — Скажи мне, что это неправда.
— Я задержалась поболтать с ним на несколько минут, — призналась она. — Я не могла избежать этого. Он сидел в баре, когда я возвращалась из дамской комнаты.
Заехав в гараж и заглушив двигатель, отец немного помолчал. Затем сказал:
— Надеюсь, он не пытался выведать у тебя информацию по делу Наминга. Или снова завоевать твое расположение.
Хотя Дэвид и упоминал Пола, он не просил никакой информации, которой смог бы воспользоваться на законных или незаконных основаниях. Что касается расположения, ему пришлось бы очень нелегко преодолеть оберегавший это расположение крепостной ров.
— Не волнуйся, папа, — сказала Кира не совсем искренне, — у меня иммунитет к его обаянию. А что касается дела Наминга, мы практически его не обсуждали. Он, правда, упомянул Ленарда Наминга и то, что в тюрьме его изнасиловали. Думаю, сейчас вполне подходящий момент спросить тебя: не мог бы ты воспользоваться своим влиянием, чтобы брата Пола выпустили на поруки?
К удивлению Киры, в ту ночь она заснула, стоило ее голове коснуться подушки. Однако ей было не так легко избавиться от мыслей о Дэвиде на следующий день, когда она решила повторно допросить основных свидетелей обвинения. Все в безжизненном лунном ландшафте резервации напоминало ей о нем, пока она ехала из Флагстаффа в Менкопи, чтобы поговорить с девочкой, видевшей, как мужчина, одетый в костюм Пола, заходил в трейлер Бена.
Дэвид вырос здесь, думала она, в полной нищете, без сомнения, впитав ощущение несправедливого отношения со стороны белых вместе с бобами, кукурузной кашей и водянистым кофе, сопровождавшими все его детство. Возможно, он бросил меня просто потому, что не хотел жениться, а я на этом настаивала. Может быть, деньги, предложенные ему моим отцом, были для него компенсацией за все лишения, которые ему пришлось испытать…
В тот вечер в отцовский дом к шести часам на ужин и поиграть в бридж были приглашены Майнеры, Мэри Джонсон — еще одна их соседка — и Каргиллы со своим сыном Дейлом.
Предполагая, что в партнеры по бриджу ей достанется Дейл, Кира совершенно не расстроилась, когда он не появился в назначенный час и ужин начался без него. Может, ей повезет, и он вообще не приедет, думала она. Ее отец с друзьями могут поиграть в хартс или еще во что-нибудь.
На ее горе, Дейл позвонил в тот момент, когда подавали жаркое, и сообщил, что ничего не перепутал. На звонок посчастливилось отвечать ей.
— На одной из моих строительных площадок возникла проблема, — не совсем внятно объяснил он. — Начинайте без меня. Я приеду, как только смогу.
Жду не дождусь, подумала про себя Кира, передавая сообщение отцу.
К счастью, разговор за столом не заходил о возобновлении ее знакомства с Дэвидом и истории их отношений, Кира отвечала на какие-то вопросы, не особенно следя за беседой. Тем не менее одна из сплетен ее заинтересовала. Заговорили об этом при обсуждении последнего скандала в Вашингтоне, в результате которого ушел в отставку очередной сенатор, пострадавший от собственного дневника с непристойными и опрометчивыми записями.
— Признаюсь… я удивлен, что кому-то в наше время еще охота записывать подробности каждодневной жизни. Будто мало других забот, — заметил Большой Джим. — Уж не говоря о том, чтобы исповедоваться в дневнике.
Бетти Каргилл с ним не согласилась.
— Многие люди ведут дневник, — сказала она. — У меня всегда был дневник. И у Дейла тоже. Наверное, он унаследовал это от меня. Хотя его трудно отнести к любителям литературы — я-то раньше преподавала английский язык, — тем не менее он постоянно ведет дневник, начиная со старших классов школы. А что касается исповеди, то это полезно для здоровья.
Надеясь по окончании ужина улизнуть и предоставить карточные игры старшему поколению, Кира с трудом подавила разочарование, когда к десерту появился Дейл. Большому Джиму не пришлось долго уговаривать его поесть. Ей пришлось любоваться, как Дейл заглатывает пищу, пока она помогала экономке собирать тарелки, а Ред Майнер с отцом устанавливали карточные столики.
Постепенно мысль о том, что ей придется играть в паре с Дейлом, целый вечер сносить его неуклюжий флирт, скучную беседу и слабую карточную игру, стала для нее невыносима, и в ней начал зарождаться план побега. Я хочу видеть Дэвида, думала она. Это все, что имеет для меня значение.
По правде говоря, она не была уверена, хватит ли у нее смелости воспользоваться его приглашением. Возможно, если она приедет к нему без предупреждения, то обнаружит там Сьюзи Хорват.
Существует только один способ избежать карточной игры.
— Папа… и все присутствующие… у меня страшно разболелась голова. Наверное, из-за корпения над судебными папками и поездки в «рез», — сказала она, употребив местное название резервации, — чтобы поговорить со свидетелем. — Для убедительности Кира потерла виски. — Если я не испорчу вам вечер, я бы предпочла сегодня воздержаться от карт… и немного прокатиться. Может быть, на свежем воздухе мне станет получше.
Прежде чем Дейл успел ее отговорить или предложить поехать с ней, Майнеры тоже стали
