На черном фоне белый светМеня мучительно пленяет.И бьется ум. Дрожит. Не знает,Не скрыт ли страшный здесь ответ.Боясь принять ответ жестокий.Вопрос я тайный хороню.И вновь молюсь. Молюсь — Огню,В тени Стремнины звездоокой!
Фата Моргана
Фата Моргана,Замки, узоры, цветы и цвета,Сказка, где каждая краска, чертаС каждой секундой — не та,Фата МорганаЯвственно светит лишь тем, кто, внимательный, рано,Утром, едва только Солнце взойдет,Глянет с высокого камня на Море,К солнцу спиной над безгранностью вод,С блеском во взоре,К Солнцу спиной,Правда ль тут будет, неправда ль обмана,Только роскошной цветной пеленойБыстро возникнет пред ним над волнойФата Моргана.
Красный
Кораллы, рубины, гранаты,Вы странным внушеньем богаты: —На вас поглядишь — и живешь,Как будто кого обнимаешь, —На вас поглядев, понимаешь,Что красная краска не ложь.О, кровь, много таинств ты знаешь!Когда по равнине пустынной-седойСкользишь утомленно чуть зрячей мечтой,Лишь встретишь ты красный какой лоскуток, —Вмиг в сердце — рождение строк,Как будто бы что-то толкнуло мечту,И любишь опять горячо КрасотуИ красочный ловишь намек.О, кровь, я намеков твоих не сочту!Когда, как безгласно-цветочные крики,Увижу я вдруг на июльских лугахКапли крови в гвоздике,Внутри, в лепестках,Капли алые крови живой,Юной, страстной, желающий ласк, и делениячуждой на «мой» или «твой», —Мне понятно, о чем так гвоздика мечтает,Почему лепестки опьяненному Солнцу она подставляет: —Вижу, вижу, вливается золото в алую кровь,И теряется в ней, возрождается вновь,Взор глядит — и не знает, где именно Солнце,Где отливы и блеск золотого червонца,Где гвоздики девически-нежной любовь.О, кровь, как ты странно-пленительна, кровь!Вот, словно во сне,Почудились мнеСтолепестковые розы,В оттенках, в несчетности их лепестковВновь вижу, как девственны, женственны грезы,Но знаю, что страстность доходит почти до угрозы,Знаю я, как бесконечно богаты уста,Поцелуи, сближенье, альков,Как первозданно богаты два рта,В красноречьи без слов.Я гляжу, и теряюсь, робею,Я хочу, и не смею
