Она проявила интерес к Дому на Скалах. Может быть, ей захочется осмотреть его?
— Кажется, на сегодня с меня хватит этого заведения, — она произнесла это прежде, чем Джим успел высказать свое предложение вслух. — Может быть, прогуляемся вниз к павильону, или у вас есть дела?
— Ничего особенно срочного, — произнес он небрежно.
Поеживаясь под порывами холодного ветра, налетавшего с моря, они шли по улице и она рассказывала о себе.
Ее мать умерла молодой, отец жил в Корнуолле. Раньше она работала в авиакомпании, потом в компьютерной фирме, которая обанкротилась. В городе она всего несколько недель. Ей была обещана работа в адвокатской конторе, она сняла квартиру, но контора разорилась. И она пополнила ряды местных безработных. Ей приходится что-то подыскивать себе, иначе она потеряет пособие. Ей и так уже намекали, что она живет за счет налогоплательщиков.
— Не знаю, откуда у этих людей представление об окружающем мире. Может, я живу в другом измерении?
Она сказала, что собирается пожить в городе еще. Даже если ей перестанут выплачивать деньги, она все равно останется: у нее есть небольшие сбережения, о которых никто не знает. И вообще, как можно всерьез заниматься поисками работы, если тебе приходится сниматься с места и переезжать каждые два месяца?
Он узнал и кое-что еще. Например, что девушку, которая работает в банке, зовут Ким и что, несмотря на видимость, даже в таком унылом городишке можно познакомиться и подружиться с новыми людьми. А к следующему лету появится работа в гостиницах и пассаже. Конечно, это не бог весть что, но все же лучше, чем пойти на дно.
Ему захотелось рассказать ей что-нибудь интересное, произвести впечатление. «Не попробовать ли старый трюк с лыжным инструктором?» — подумал он, но решил, что в данных обстоятельствах это не совсем уместно.
А потом кое-что произошло, и он выбросил это намерение из головы.
— О нет, неужели опять… — процедила она сквозь зубы.
Старенький автофургон, который только что проехал мимо, разворачивался в сотне ярдов от них. Линда повернулась к Джиму, в ее голосе звучала настоятельная просьба:
— Послушайте, Джим. Сделайте для меня одну вещь. Притворитесь, будто мы знакомы сто лет, и подыграйте мне. Я вам потом все объясню.
В ту минуту, когда фургон поравнялся с ними, Джим почувствовал, как Линда просунула руку ему под локоть.
Мужчина, который вылез из машины, был ровесником Джима, но повыше и потяжелее. Носил он темно-синюю морскую куртку и джинсы, волосы стриг слишком коротко. В этой простецкой одежде он был похож скорее на студента-переростка, чем на работягу.
— Познакомьтесь, это Стивен Федак, — сказала Линда. — Стив, это Джим Харпер. Мы знакомы ужасно давно. Я не поверила своим глазам, когда он запросто вошел в кафе «У Спенсера».
Федак так глянул на них тусклыми, словно стеклянными, глазами, что Джим прекрасно понял всю ситуацию. Линда вряд ли добавит к этому что-то новое.
Игнорируя Джима, Федак произнес:
— Я хотел поговорить с тобой.
— Мы уже поговорили. — В голосе Линды прозвучали предостерегающие нотки.
Джим почувствовал, как ее пальцы сильнее сжали его локоть.
— Послушай, Ким сказала, что не сможет побыть с нами сегодня вечером. Можно, я захвачу с собой Джима? — спросила она.
Судя по выражению его лица, Федак с большим удовольствием обменялся бы рукопожатием с проктологом. Но через мгновение он сделал над собой видимое усилие и взял себя в руки.
— Конечно, почему бы и нет? — произнес он.
— Джим сейчас работает на Боба Макэндрю.
При этих словах Линды Федак посмотрел на него с заметным интересом.
— Это правда? — спросил он, и на его лице появилось приветливое выражение, искреннее, как картонная маска. — Ну, увидимся в семь, — сказал он.
— Ты приедешь в фургоне? — спросила Линда, но Федак покачал головой.
— Надо перегнать фургон к Терри и начать «раздевать» его. Я буду на «фольксвагене».
Джим смотрел, как фургон, погромыхивая и чихая мотором, развернулся еще раз и уехал в сторону набережной. Линда наконец выпустила его руку.
— Извини, что я втянула тебя в эту историю, — сказала она.
— Не извиняйся.
— Ты, наверное, понял, в чем дело.
— Чтобы подыграть тебе, вполне достаточно. Это надо рассматривать как приглашение на сегодняшний вечер, или как?
Она робко улыбнулась:
— Если ты можешь стать выше обстоятельств, под давлением которых это приглашение было сделано.
— Я могу стать выше чего угодно, скажи только, куда мы идем?
— Просто заедем в пару пивных, чтобы передохнуть и забыть на время про этот город живых мертвецов.
Джим тут же вспомнил свой ограниченный гардероб и еще более ограниченные ресурсы:
— Это будут не самые… шикарные заведения, правда?
— Ты имеешь в виду «дорогие»? Нет, приходи в чем есть.
«Ну, ты даешь, Джим», — подумал он. Пока он поднимался по тропинке среди скал — кратчайшей дороге к дому, он радовался, как ловко все у него получилось. Только одно слегка омрачало его настроение — он никак не мог сообразить, что в его поведении привело к такому потрясающему успеху. Впереди его ждал Дом на Скалах, уже не тюрьма, а просто трехэтажное здание с полукруглой крышей, кремовые стены которого начинали шелушиться.
Это приглашение Джим получил очень вовремя. Вся его светская жизнь за последние несколько месяцев состояла из единственной вечеринки, на которую его уговорил пойти знакомый ординатор. Они встречались с двумя медсестрами. Джим подозревал, что все это устроил доктор Фрэнкс, но все равно пошел. Весь вечер медсестры дули пиво и рассказывали, как они принимали участие в «специальных» занятиях студентов-медиков. Имелись в виду занятия по венерическим болезням, проходившие в госпитале дважды в неделю. Джим остался вполне доволен тем, как он справился с этой вечеринкой, хотя его приятель к концу напился вдрызг.
Он нуждался в общении. У него было чувство, словно он жил вполсилы слишком долго и успел к этому привыкнуть.
Кто бы мог подумать?
В конце концов мир не так уж плох.
Джим поднялся в Дом на Скалах и совершенно не удивился, что в дом никто не вломился и не утащил его приемник, гнилые доски пола и рваные обои. В это самое время Линда Маккей задергивала шторы в своей мансарде, хотя до вечерних сумерек было еще далеко. Она наполнила водой бак нагревателя, но принять ванну можно будет не раньше, чем через полчаса.
При свете настольной лампы она неторопливо разделась и облачилась в мягкий халат, местами совершенно поношенный. У нее были и другие халаты, но с этим она никак не хотела расстаться. Он воплощал для нее связь с прошлым. На нем она вышила свое имя — сколько лет назад это было? Давным- давно, в те наивные времена, когда она считала вышивку занятием, достойным внимания.
Она думала о Джиме Харпере. Он наконец нашел то, что ей пришлось подбросить на тропу, недалеко
