пост советника и наставника при грифе, предоставленный одному из ваших лордов. Это не будет предусматривать прямого вассалитета. Скорее союзничество. Нарушение подобного соглашения со стороны рода Сарычей крайне маловероятно, это вопрос чести. Вы обдумаете мои слова?
— Безусловно. Сперва я донесу их до остальных лордов, мы вместе оценим предложение. Думаю, много времени не потребуется. Пока мы располагаем возможностями гостей, родичей Орлиса, мы перемещаемся очень быстро.
— Гостей… — заинтересованно повторил гриф, глядя на мальчика. — Занятно.
В коридоре зазвучали шаги, под сводами высокого потолка галереи заметалось эхо голосов. Ёрра на ходу сетовал, что погода безобразная, он стар и слеп, а в городе возмутительно скользко! Да еще и темно — вот ведь некстати случаются ночи!
— Упырь на упыре, — возмутился Ёрра, возникая в дверях и с явным облегчением обводя залу подслеповатым взором. — Двое! Ох, зрю я, скоро станет больше, и намного! Что это за хмурость? Ваша милость пребывает в напрасной печали, уж поверьте старику. Все, что возможно, уладится, не травите сердце попусту.
— Ёрра, я тебе уста сомкну звучанием, если сам не уймешься, — возмутился Патрос. — Простите его, ваша милость. Он постоянно предрекает. Я всерьез опасаюсь, что дело кончится не изгнанием, а парой метких стрел в спину.
— Присаживайтесь. Как ни странно, еще есть места. Могу взять на себя полную защиту достойного зреца, — быстро среагировал гриф. — Вы на север не собираетесь, о Ёрра, прорицающий свет?
— Собираюсь, — оживился зрец. — А как же! Знаю я, ученик там меня ждет, сие неизбежно. Утром еще разок напутствую октаву криводушную — и уйду, обожженный их гневливой немилостью.
— С этой минуты вы под защитой рода Сарычей, — с самым довольным видом заверил гриф. — Если пожелаете совершить свой путь пешком, препятствий чинить не стану. Но карета последует за вами.
— Стар я уже, от удобства не откажусь, — со вздохом признался Ёрра.
Вездесущие слуги грифа подтащили к камину удобное кресло от стены, и зрец расположился в нем, улыбаясь сонно и благосклонно. Орлис сорвался с места, отнес Ёрре чашку с взваром и нахально устроился на подлокотнике. Патрос занял табурет Орлиса и с немалым удивлением изучил пестрое собрание гостей. Брови дрогнули особенно отчетливо, когда он увидел Арху.
— И вы здесь? Невероятная ночь. Леди сказала, что беспокоится за Фарнора и нашего малыша Лиса. Ёрра вскочил и помчался через город, как стосковавшаяся по охоте гончая. Но, увы, нас опередили решительно все.
— Зато ко мне на прием ты бы не попал еще дней пять, — сказал гриф. — Не до вас мне ныне. Семья моя гибнет, а тут склоки с выбором маэстро. Ты вроде к мантии примеряешься? Когда октава будет решать…
— Никогда, — хохотнул Ёрра, допив взвар. — В страхе они великом, нового явления Ролла боятся, коли решат не по правде. Я им растолковал, сколь опасен гнев богов. Завтра еще чуток пугану. И объявят они выбор по общей воле. Помните ли, что сие значит?
— Еще бы, — оживился гриф. — Давно такого не было, занятно. Для тебя поясню, малыш, — улыбнулся он Орлису. — Горожане станут на площади слушать проповеди троих обозначенных октавой гласеней. И чью примут, тот и возглавит Гармониум.
Гриф задумчиво глянул на Патроса, затем на Фарнора. Наклонился вперед и звучно поместил кружку на стол, давая знак слугам: емкость пуста. В коридоре засуетились, внесли блюда с угощением и новое питье.
— Не боишься шею свернуть? — прищурился гриф, глядя прямо на гласеня. — Я понял Ёрру. Он раскатывает златотканый коврик для тебя, печется о благе веры. Прочие же помнят о демонах и о войне. И не спешат принять власть, когда она слишком опасна.
— Если не справимся, не будет уже ни власти, ни самого Гармониума, — серьезно ответил Патрос. — Я искал с вами встречи не ради поддержки моих интересов. Хотел просить о помощи. Фарнор пока единственный, не считая сотника Дифра, кто понимает, что такое демоны и как все серьезно. Он воин, но сотней тут дела не решить. Гармониум — старая и дряхлая карета, не способная двигаться достаточно быстро. В одну связку дней не соберут дружину. Никто не сделает подобного. Про эргрифа я лучше помолчу.
— Да, там решают не связками дней, а многими кипами. Искал ты меня с правильной мыслью. Лорд Арха, ваши люди — то есть ампари, я верно говорю? — они предполагают отражать демонов?
— Конечно.
— Хорошо, — довольно кивнул гриф. — Замок у меня большой, посторонних тут нет… обычно. Заселяйтесь. И ваши воины, и сотник. Дружину я ему выделю. Сколь тяжкой будет война?
— Весной они не пойдут большими силами, — уверенно сообщил Арха. — К тому же у нас с вами, как ни странно звучат эти слова, объединяющие людей и ампари, теперь имеется союзник. Родичи Орлиса.
Гриф согласно кивнул, наблюдая, как мальчик собирает на узорную серебряную тарелку угощение со стола — для Ёрры. Снова устроился на подлокотнике кресла и принялся шептать в самое ухо зреца, заботливо поясняя, что принес. Кивает, режет, на вилку сам накалывает… И зрец, вопреки своему сложному характеру, охотно принимает опеку. Жмурится и капризничает, выбирая еду повкуснее.
Внимание к себе, быстро ставшее общим, Орлис заметил. И воспользовался им — как обычно, с самой непочтительной практичностью:
— А на севере Ролла тоже считают злом?
— Нет, — отозвался гриф. — С нашими зимами разве можно почитать врагом подателя урожая? Без его багряного света не вызреет хлеб. Опять же, — властитель хитро прищурился, — все смотрины, сговоры и сами свадьбы затеваются в роллово время. Летом любая девка вдвое краше выглядит. Мне ли не знать! Серебряный-то, недоумок, на то и рассчитывал. Одним из ранних детей думал тебя объявить, Фарнор. Все знают: женился гриф Варза поздно, уж третий десяток кип разворошил, а все девок высматривал, самую красивую избирал. Летом милуемся, а как пройдет роллово время да разум поостынет, так и берусь строить очередной терем. У нас ведь как? Или женись, или обеспечь всем. Теремов я возвел, почитай, целый поселок, если их в одно место свезти. Коров покупал что ни осень, лошадок.
— Интересная жизнь, — прогудел Ёрра. — Зрю я внятно: нет на тебя обиды у тех девиц.
— И не должно быть! Что ни вечер, под окнами собирались, проказницы, и хихикали, туда-сюда по двору бегали. До того доходило — в оконце шишки бросали, чтоб выглянул. Всяко случалось, — вздохнул гриф, грустно усмехнувшись, — пока Берну не заприметил. Она вдвое младше меня в ту зиму была, мать ее ни за что не соглашалась на сватовство…
— А разве можно грифу отказать? — сделал большие глаза Орлис.
— В грифа, как я помню, — усмехнулся Варза, оживляясь, — можно даже поленцем кинуть, и не раз. Но переупрямить вряд ли получится, коли я что решил. У нас говорят: ежели любовь в зиму не замерзла — она крепкая… Только я полагал, жена меня к Адалору проводит, а не я, старый, по ней убиваться стану.
Гриф снова нырнул в глубину кресла и смолк, вернувшись мыслями к своему горю. Как выяснилось — очень вовремя. По паркету галереи прошуршали торопливые шаги, в дверях появилась Нора, сосредоточенно кивнула присутствующим. Чуть дернула головой, отметив движение Архи, — помощь ампари не требуется. Прошла и села на последний свободный табурет:
— Когда ей в первый раз стало плохо? Два месяца назад… то есть почти что две охапки дней, или как их там?
— Я понял, — сухо кивнул гриф. — Точно так.
— Причину знаете?
— Сама она подозревала, что отравили, — тихо и нехотя вымолвил гриф, темнея лицом. — Почти сразу появился гласень, так все ловко одно к одному… выбора уже не осталось. Роду Сарычей еще больше оказался надобен вампир.
— Значит, в основном понимаете, — вздохнула Нора. — Служанка сыпала в питье отраву. Не ее вина, обманули женщину и заморочили голову. Голосом, у вас это умеют. Арха, займись, надо бы ее в трезвый ум вернуть.
— Лучше я, — мягко предложил Патрос. — Мне куда понятнее, что мог натворить гласень.
