- Гыл-гыл-гыл, аймара, - закричал на меня Гарсилас. - Гыл-гыл-гыл, кечуа, - и он гордо ударил себя в грудь.
Мне опять захотелось зажмуриться. Да так, чтобы когда глаза открыть, ничего этого здесь не было. А еще лучше, чтобы здесь не было меня. Домой хочу. К маме.
Моя мама чудесно готовит холодец... и тефтели с черносливом...
- Гарсилас - кечуа, - настаивал проводник. - Горос, Витос - московита. Аймара, аймара... - Гарсилас несколько раз показал рукой на старика.
- Аймара, - покорно согласился я, лишь бы он отвязался. - Деда зовут Аймара. Я счастлив. Можешь от моего имени послать его в задницу.
Гарсилас заулыбался и хлопнул меня по плечу. Потом он вновь обратился к старику, отчаянной жестикуляцией пытаясь что-то объяснить.
Аймара что-то тихо сказал, но проводник не унимался. Тогда один из бандитов ткнул концом палки ему в лицо. Гарсилас тут же умолк, упал на колени и сплюнул темно-красным на землю. Стало тихо.
Аймара, поигрывая гвоздем и ступенькой, подошел ко мне.
Если кто помнит актера Бронсона - копия! Только лет на сто старше. Вот он что-то сказал. Голос приятный, без гнева или злости. Его пожилое, изрезанное морщинами лицо безмятежно. И только черные, мрачные глаза пугали... была в них какая-то первобытная борзость. Легко могу представить, как человек с такими глазами между делом, походя, отрежет голову ближнему и тут же, рядом с трупом, спокойно продолжит прерванное занятие: будет готовить плов или стричь бороду.
- Я не понимаю, - сказал я сердито. - Но бить людей за гвоздь в стене - варварство!
Старик полуобернулся, о чем-то спросил Гарсиласа. Тот односложно ответил.
Аймара, потеряв ко мне интерес, подошел к Виталию.
Несмотря на очевидный ужас, ситуация мне показалась комичной: Аймаре было что-то от меня нужно. Но для этого Гарсилас должен был передать его слова Виталию, а Виталий перевел бы мне. Без обоих переводчиков диалог невозможен.
Вот только не скоро Виталий заговорит.
А Гарсиласу только что разбили губы.
- Витос? - обратился старик к Виталию.
Командир осторожно кивнул, показывая окровавленную ладонь.
Приняв какое-то решение, старик передал одному из бандитов ступеньку с гвоздем и жестами предложил Виталию показать лицо. Командир пожал плечами и убрал руки. Аймара внимательно осмотрел челюсть, старательно вытер ладони о свою дерюгу и неожиданным скользким движением обхватил командиру затылок левой рукой, а правой вцепился ему в подбородок. Виталий завыл и забился от боли.
Все произошло само собой.
Я рванулся на выручку командиру. Я думал оттолкнуть старика. Хотел, чтобы он оставил Виталия в покое.
С таким же успехом я мог наброситься на трамвай. Или автобус. Я будто налетел на угол дома. Аймара не шевельнулся. Не повернул головы, не крикнул. Он не сделал ничего! А я ударился об него, отлетел назад и растянулся в пыли. Сел и глянул на бандитов.
Они стояли неподалеку и смотрели на меня. Никто не смеялся, а старик стоял на прежнем месте, рядом с Виталием.
'Даже головы не повернул, - расстроился я. - Сволочь!'
И тут я понял, что 'дергаться' не стоило. Убьют. И никто не спасет - не поможет. И наказывать за это никого не будут.
- Отставить, Егор, - неожиданно внятно произнес командир, ощупывая лицо. - Вроде, починил, гад. Ну и дед! Спрошу у Гарсиласа, как это он делает.
Они в полголоса загалдели. Через минуту к их беседе подключился Аймара.
А меня начало трясти. Было очень страшно.
Оказывается, я никогда раньше не задумывался о том, как может быть страшно цивилизованному человеку вдали от милиции. Одно неосторожное слово, жест... и забьют палками до смерти. Моя жизнь зависела от прихоти дикарей. Которые спят в хижинах из уложенного камня. И не могут додуматься до вентиляционного отверстия в крыше - очаги здесь топят 'по-черному': дверные проемы издалека угадывались по кайме сажи...
Я увидел, что все трое смотрят на меня. И молчат.
- Чего уставились? - я почти закричал. Я был на грани истерики. - До ветру мне надо. Отлить! Писать хочу!
Они с минуту шушукались, а потом Виталий сказал:
- Валяй. Только недалеко. К вещам не подходи, а на конвой не обращай внимания.
О вещах я бы и не вспомнил, а про 'конвой' понял, только когда двое бандитов пошли за мной.
- Ну и хрен с вами, - сказал я, развязывая узелок на брюках. - Глядите, как мы это делаем у себя, в России.
Но такие подробности их не интересовали - отвернулись в негромком разговоре.
