Школа наемников

кольцах.

— Ах ты шлюхин сын! — вскипел Кир.

Молчание далось с трудом, Леке перевернулся и по­вис вниз головой. В детстве ему доставалось из-за того, что его мать слыла женщиной легкого поведения. «Шлю- хин сын» было его вторым именем, даже скорее первым. Конечно, он дрался с обидчиками, но почти всегда получал, потому что желающих посмеяться было много. Да и против правды-то не попрешь. Часто, возвращаясь домой, Леке обнаруживал, что дверь заперта, его впуска­ли, лишь когда уходил очередной мамкин хахаль. Иногда под утро.

Потом появился отец. Леке понимал, что никакой он на самом деле не отец, но как мог изображал любя­щего сына. Мужик этот был мал ростом, падок до вы­пивки, жесток, частенько бивал и мать, и Лекса, и младших братьев. В один прекрасный день он поста­вил условие: «Никаких чужих щенков, самим жрать не­чего». И мать согласилась. Поскольку Леке был креп­ким и на удивление здоровым, омеговцы его с радос­тью забрали.

Леке снова перебрался на турник и сел, свесив одну ногу, вторую поставив на перекладину.

С тех пор он считает, что его предали, и семьи у не­го нет. Сейчас он благодарен матери, а тогда согревал себя мыслью, что вернется — гордый такой, весь в чер­ном, на танкере, и прирежет «отца». А обидчикам на­бьет морды. Даже смешно вспоминать свои детские мечты.

Врезать Киру, конечно, стоило. Прямо промеж на­глых лупалок. Повалить его и заставить есть пыль. Но, наверное, Кир на то и рассчитывает. Сам на плохом счету, надо и сокурсника опорочить.

— Чё молчишь? Трусишь?

— Кир, — подавив злость, сказал Леке, — ты офи­цер или выкидыш мутанта?.. Вот и веди себя соответ­ствующе.

Что такое «выкидыш мутанта», Леке не знал. В детст­ве услышал, как бранятся мужики на ферме, и включил выражение в лексикон — уж очень обидно оно звучит.

Кир вопил, махал руками, но Леке не слушал — под­тягивался.

* * *

На вечернем построении, как и вчера, присутствовал генерал Бохан. Будущие офицеры стояли, вытянувшись и задрав подбородки, каждый мысленно уже примерял погоны и командовал строем диких.

— Здравия желаю, курсанты!

Грянуло приветствие.

— Рад видеть вас в добром здравии. Завтра вам пред­стоит еще одно испытание, оно же будет последним. Тот, кто справится, сам выберет гарнизон, куда отбудет нести службу. Условия обговорим позже, с подробнос­тями задания вы ознакомитесь утром.

На языке вертелись вопросы: какое задание, что ждет тех, кто не справится? Но все молчали. Вряд ли ктото уснет сразу после отбоя, курсанты будут гомо­нить до утра, делиться предположениями, брататься и на всякий случай прощаться. О неудаче Гая генерал про­молчал; курсанты, занятые собой, не заметили, что бо­евого товарища нет на построении.

После ужина Леке наведался к Гаю, но лекарь его не пустил, сказал, что парень спит, ему нужно набираться сил. Видимо, суждено увидеть друга лишь по окончании испытаний.

После отбоя Кир таки заметил, что пустует кровать соседа.

— Слышь, а где Гай? — спросил он у Лекса, отвернув­шегося к стене.

В отличие от легкомысленных сокурсников, Леке го­товился к завтрашнему дню со всей тщательностью и собирался уснуть.

— Не знаю, — буркнул он.

— Да врешь ты! Чё с ним? Струсил небось?

— Если бы струсил, Андреас при всех его опозорил бы, — не выдержал Леке. — Слушай, отлепись, а? Если так интересно, спроси завтра у Андреаса.

— Да чё те стоит? Ну скажи!

— Дай поспать. Не знаю я.

Придавив голову подушкой, Леке закрыл глаза и по­пытался отрешиться от шума.

Глава 7

НЕТ ВЫХОДА

О

становились у ворот — небольших, едва ли танкер пройдет. Как и положено на выезде — охрана, ка­ менные башни дозорных вышек и пулеметные точки.

— Это был мой ученик, — проговорил седой, ста­раясь не смотреть на Артура. — Но я обещал, что ты уйдешь... и ты останешься в живых. Пока что.

Охранники на воротах не обращали на Артура вни­мания, как будто каждый день бывшее «мясо» ходило туда-сюда. Сняли наручники, вручили пистолет, патро­ны и вытолкали за ворота. Обернувшись, Артур прочел во взгляде седого ненависть.

Шагнул вперед, еще шагнул и побрел в сторону до­лины, со всех сторон окруженной скалами. Впереди ма­ячила то ли свалка, то ли деревня. Это не Замок Оме­га, где чисто, здесь почти как дома: каркасы машин, вы­жженная солнцем земля, под ногами перекатываются камни. Живой! На воле! Все еще не веря в удачу, Артур побежал, боясь, что омеговцы передумают, он чувство­вал — они смотрят в спину.

Теперь нужно гдето остановиться и перетянуть ра­ну, кровь еще не свернулась. Вот и подходящий древ­ний самоход, длинный, с множеством пустых окон и ту­пой «мордой». Когда-то самоход был выкрашен в весе­лый голубой цвет, но краска растрескалась, слезла пла­стами, оставшись только на стыке листов и вокруг кле­пок. Внутрь Артур заходить не стал — оттуда несло мо­чой и дерьмом. Рухнул в тень, отдышался, глянул на ра­неную руку: глубокий порез, но вроде не до кости. Стянул пропахшую потом майку, свернул жгутом и об­мотал плечо выше раны. Обработать бы, хотя бы про­мыть, а то еще нагноится.

Заново родился: мысли возвращаются вместе с ощу­щениями. Ноют ушибленные ребра, в ушах звенит, хо­чется пить. Запрокинув голову, Артур рассмеялся. Беле­сое небо, нищета и убогость вокруг — его мир. Что делать дальше, он еще не думал, просто наслаждался сво­бодой.

Придя в себя, осмотрел пистолет: простенький, само­зарядный, в магазине семь патронов, еще десяток дали омеговцы. В деревне можно попытаться обменять бое­припасы на какое-нибудь обеззараживающее средство, а потом... Только сейчас Артур сообразил, что «потом» может не наступить. Он один, всего имущества — мока­сины, штаны да майка, которой руку перевязал. Еще пи­столет, устаревший до Погибели. Дома у него нет, воз­вращаться некуда, да и не доберется: если мутафаги по дороге не задерут, так охотники за головами прибьют или продадут в рабство. В охрану караванов не наймешь­ся: омеговцы под боком, им Артур не конкурент.

Выходов два: побатрачить у землепашцев или при­биться к банде. Первое Артуру нравилось больше, если бы не одно «но». Даже два. Во-первых, заплатят такие гроши, что даже на куртку нормальную не хватит; во- вторых, хорошо, если наниматель попадется честный и не обманет, а если решит сэкономить? Прирежет но­чью по-тихому и манисам скормит.

А ведь есть еще вариант! Податься в «дикие» наем­ники! Там ни машины, ни оружия не требуется — выда­дут на месте, главное, чтоб здоровый и сильный был. Кормят, поят, крыша над головой, и платят, говорят, не­плохо. Постепенно накопить денег, обрасти знакомст­вами, а потом пойти на вольные хлеба... Не совсем на вольные — под ту же Омегу. Надо будет у местных спро­сить, где люди требуются.

После того как его отпустили, Артур омеговцев да­же зауважал: единственные люди в Пустоши, которые слово держат! Бывает же!

Он двинулся к свалке в приподнятом расположении духа, но чем ближе подходил, тем больше насторажи­вался. Где дорога? Неужели никто не ездит? Слева по­явилась узкая малохоженная тропинка со следом бо­тинка в засохшей грязи. Ни полей, ни пастбища — по­чему местные ничего не выращивают? Вряд