Штабом, а теоретические обобщения производятся от него совершенно оторвано. С другой стороны, совершенно непонятно, почему теоретическая разработка вопросов вождения войск (стратегия и тактика) совершенно оторвана и не увязана с разработкой этих вопросов в уставном порядке. Точно так же непонятным является, почему уставы оторваны от военно-исторической работы, которая дает необходимые предпосылки и для этого дела.
В связи с вышеизложенным, мне кажется, что было бы более целесообразным организовать нашу военно-исследовательскую работу следующим порядком: ВВРС оставить лишь органом, руководящим вообще всей военно-политической литературой, регулирующим ее и согласовывающим интересы заказчиков с ГВИЗом. [...] Все вопросы военной литературы, как исторической, так теоретической и уставной, должны быть объединены в особое Управление исследования и использования опыта войны в составе Штаба. Это необходимо еще и по той причине, что уставная работа должна быть обязательно увязана до мельчайших подробностей с основами организации и мобилизации войск и с их оперативными предназначениями. Эта увязка должна быть не только формальной, но и по существу, что очень трудно достигнуть, когда органы, ведающие теми или другими вопросами, находятся в разных руках.
Главная уставная комиссия должна работать в прежнем составе, с теми же подкомиссиями, но опираться должна не на общий отдел Инспектората, а на уставной отдел Управления исследования и использования опыта войны.
Опасность отрыва уставного дела, военно-исторического и военно-научного от Штаба была усмотрена еще весною, после реорганизации центрального аппарата, когда помощник начальника Штаба был включен с одной стороны, в ВВРС, с другой стороны, назначен ответственным секретарем Главной уставной комиссии, а Военно-историческая комиссия была введена в Штаб. Однако при прежней структуре Инспектората и Управления по боевой подготовке это вызвало трения. Теперь же, когда Управление по боевой подготовке расформировано и Инспекторат состоит из инспекторов по отдельным родам войск, к такой увязке дела с основными управлениями Штаба никаких препятствий встретиться не может. На заседании президиума Реввоенсовета осенью прошлого года, когда предварительно обсуждался вопрос о реорганизации Инспектората, инспектор РККА т. Каменев высказал мысль о возможности включения Главной уставной комиссии с ее аппаратом в состав Штаба прежней организации и иллюстрировал это тем, что и в царской армии, и вообще во всех армиях, уставная часть всегда находилась в Генеральном штабе. Вполне соглашаясь с этим предложением, считаю, что этим путем мы устраним всякие трения и недоразумения, могущие произойти от разлада общештабных вопросов с уставными». Предложения высказанные М.Н. Тухачевским были поддержаны пом. начальника Штаба РККА С.С. Каменевым, который дал свое заключение: «Мысль правильная, но надо идти дальше, т.е. упразднить Уставную комиссию, заменив ее аппаратом, как это сделано уже с воен. историч. комиссией и военно-научной редакцией. Аппарат формировать сейчас и приступить к разработке тех уставов, которые еще не начаты. Те уставы, которые находятся в проработке, закончить комиссионным порядком и по мере их окончания распускать комиссии» (РГВА. Ф. 4 Оп. 1. Д. 148. Л, 45—45 об,; Ф. 33988. Оп. 2. Д. 578 Л. 241). - С. 352.
130
Подробнее о состоянии и ходе мобилизационных работ по варианту «5-зе» см. соответствующий отчет руководства УПВОСО Штаба РККА от 25 января 1925 г. (РГВА. Ф. 4. Оп. 2 Д.46. Л. 36-41. Подлинник). — С. 357.
131
Вопрос о введении в строй линейного корабля «Гангут» на Балтийском море обсуждался на заседании президиума РВС СССР от 14 января 1925 г. (протокол 17, пункт 7 — докладчики и выступающие: тт. Зоф, Уншлихт, Зильберберг, Тошаков, Фрунзе). В принятом решении говорилось: «Вопрос о введении в строй линейного корабля «Гангут», как частный в развитии морского флота, не рассматривать. Предложить т. Зоф в связи с возвращением Францией бывшего флота Черного моря в 6-месячный срок представить в РВС Союза общий план развития Морских Сил, согласовать его в оперативном отношении со Штабом РККА и в хозяйственном — с Начальником снабжений РККАиФ» (РГВА. Ф. 4. Оп. 18. Д. 9. Л. 104-105. Подлинник). — С. 358.
132
Основные параметры прежней программы по судостроению были изложены в совместном докладе РВС СССР и ВСНХ от 17 июля 1924 г., направленном в СНК СССР. Авторы констатировали: «Вся судостроительная промышленность СССР... стоит на пороге безработицы, если государство не обеспечит судостроительные заводы без промедления работой, то уже с августа 1924 г. перед ВСНХ неминуемо должен встать вопрос о расчете кадра высококвалифицированной рабочей силы с большими усилиями удержанной на заводах до сего времени». РВС СССР и ВСНХ предлагали немедленно приступить к осуществлению программы достройки военных судов и обязать ВСНХ и Морское ведомство заключить соответствующие договоры к 15 августа 1924 г. Представленная к утверждению программа (поименный список военных судов прилагался) предусматривала строительство на Балтийском море — 7 судов, с выделением необходимой суммы к выдаче до 1/Х—24 г. 1 075 000 руб. при общей стоимости достройки около 16 710 000 руб., на Черном море — 5 судов, с выделением необходимой суммы в 1 175 000 руб. (РГВА. Ф. 33988. Оп. 2.Д 507. Л. 398—400 — опуб. в сб. Советское военно-промышленное производство: (1918- 1926 гг.) — М; Новый хронограф, 2005. С. 370- 373, док. №143).
В свою очередь судостроительная программа основывалась на пятилетней программе строительства морского флота, представленной морским командованием на имя М.В. Фрунзе в мае 1924 г. В прилагаемом к данному материалу рапорте (№а/3522 от 30 мая 1924 г.) говорилось, что «программа базируется на заданиях морской обороны, поставленных Военно-морским силам СССР на двух главнейших театрах (Балтийском и Черноморском)» (пункт 2); что «в основу программы заложена идея сохранения ныне существующего количественного состава боевого ядра флота к 1930 году путем замены выходящих из строя судов к указанному сроку новыми единицами (достройка и постройка)» (пункт 3) (РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 61 Л. 411. Подлинник). — С. 358.
133
Вопрос о подчиненности военно-морских учебных заведений неоднократно обсуждался на заседаниях РВС СССР в 1925 г. Так, например, начальник Морских Сил В.И. Зоф ставил перед РВС СССР вопрос о целесообразности изъятия Военно-морской академии из ведения УВУЗ и о полном подчинении ее начальнику военно-морских учебных заведений — доклады №81798 (от 26 января) и с/7531 (от 30 марта), №сс/119 (от 9 апреля 1925 г.). Зоф считал необходимым в интересах обеспечения боевой готовности морских сил СССР «снова категорически опротестовать вышеуказанное решение как в отношении сохранения существующего ненормального учебного подчинения Военно-морской академии УВУЗу, так и в отношении учебно- методического руководства и инспектирования военно-морских учебных заведений». Зоф настаивал на «подчинении Военно-морской академии и вмузов во всех отношениях начальнику военно-морских учебных заведений и учебного управления Штаба РККФ» (РГВА. Ф. 4. Оп. АД 133. Л. 102—103 об. Заверенная копия).
