«Скотный двор»?» я ответила: «Это книга про свиней».
— Можете вспомнить хоть один пример, когда вы почувствовали, что между Джейсоном и вами наступил момент близости?
— Да! — ответила я, подумав секунду. Психотерапевт просияла.
Я колебалась:
— Это… довольно интимно. Не хотелось бы вас шокировать.
— О! — отозвалась она. — Меня мало что шокирует. Главное, чтобы вам было комфортно это рассказывать.
— Ладно. — Я кинула взгляд на Джейсона. Он кивнул в знак согласия. — Мы тогда были в доме Джейсона. Только что пришли из не очень хорошего ресторана. Я там ела цыпленка. Джейсону показалось, что он весь пропах кухней, так что он отправился в душ. И вдруг я почувствовала, что мне свело живот. Очень сильно. Туалет в квартире Джейсона один, в ванной. Обычно он не любит, чтобы мы… но тут был крайний случай. Я ринулась к унитазу, уселась, у меня был жуткий понос. Такой жуткий, что Джейсона вытошнило прямо в ванной.
Я улыбнулась психотерапевту. Она была явно оскорблена. Я взглянула на Джейсона. Он рукой закрыл глаза.
Психотерапевт вздохнула и, чтобы скрыть этот вздох, медленно выдохнула. После чего сказала:
— Так, ясно. И когда вы думаете о моменте близости в ваших отношениях, вам вспоминается именно эта сцена?
— Да. — Помолчав, я спросила: — А что? Вы хотели, чтобы я вспомнила сексуальный момент?
— Дело не в том, чего хотела я. Мне надо понять, что такое близость в вашем понимании. А вы мне рассказали… — Она откашлялась. — Благодарю вас.
— Не за что, — кивнула я.
Она что-то написала на листочке бумаги.
— Ханна, мне кажется, вы представляете себе близость как некие фамильярные отношения с человеком, при которых можно не соблюдать социальных норм вежливости. — Мне показалось, что она с трудом сохраняет нейтральный тон. — Согласны?
— По-моему, — ответила я, — именно так представляют себе близость большинство людей.
— Ясно. Но допускаете ли вы, что для некоторых понятие близости может означать что-то другое?
— Да, для некоторых — вполне возможно. Но что именно?
— Может быть, для некоторых близость означает эмоциональную открытость.
— А, ну да.
— Права ли я буду, если скажу, что вы не вполне освоились с представлением об эмоциональной открытости?
Я была тут без своего адвоката, и мне всего сказанного было достаточно.
— Я, честно говоря, не понимаю, зачем все это. Если Джейсона не устраивает мое понимание близости, зачем тогда он делал мне предложение? — Я посмотрела на Джейсона и увидела, что он с надеждой смотрит на психотерапевта. — Она не знает! — сказала я ему. — Отвечай сам.
— Я надеялся, что тебе просто надо расслабиться. И еще. Я тебя любил. И все еще люблю. — Последнее слово он пробормотал себе под нос.
— Джейсон, — сказала я. — Все это очень мило, но почему тебя именно сейчас волнует, что я думаю? Ты ведь вроде ушел?
Джейсон, сидевший в кресле-качалке, наклонился вперед:
— Ханна, я привел тебя сюда, потому что меня смутило то, что ты сказала в Полейте. Я тебя все еще люблю. До сих пор. И все же, если ты не хочешь того же, чего и я, тогда, как бы я тебя ни любил, я не могу тратить свою жизнь на тебя. Я очень увлекся Люси, и… у нас общие стремления. Я мог бы быть очень счастлив с ней. Но, Ханна, ты — любовь всей моей жизни. То, что ты сказала в Полейте, дало мне надежду на то, что еще не все потеряно. Но на этот раз, если мы хотим быть вместе, надо все сделать, как положено. Не просто вдруг возобновить отношения. А рассмотреть все стороны проблемы. Что-то изменить.
Я сдерживалась изо всех сил. Происходящее, сильно смахивало на дурацкое ток-шоу. Все-таки он нытик.
Психотерапевт улыбнулась Джейсону. Ясно, ей нравится, когда люди выворачиваются перед ней наизнанку. Я тоже ему улыбнулась, хотя более натянуто, чем она. Поймите меня правильно. Было приятно узнать, что он еще любит меня. Я испытывала к нему те же чувства. Но если тебе говорят, что ты чья- то любовь до гроба, то это уже давление на психику. Психотерапевт почувствовала, что у нее появился шанс.
— Ханна, вы согласны, что не слишком эмоционально открыты?
Я посмотрела прямо на нее и заговорила медленно, подчеркивая ключевые слова, чтобы до нее дошло:
— У меня работа такая — я не с эмоциями имею дело, а с фактами. Я не привыкла иметь дело с выяснением причин. В моей работе не имеет значения причина поступка. По сути дела, для успеха моей работы важно, чтобы я была эмоционально закрыта. А не эмоционально открыта, — добавила я с нажимом. У нее рот приоткрылся.
Я собиралась добавить: «Для меня факты — источник существования», но тут взглянула на Джейсона: он закатил глаза и одними губами беззвучно произносил эту же фразу. Я поняла, что с нее надо было начинать. Так что я ограничилась словами:
— Ну да. Согласна с вашей последней фразой.
Психотерапевт облизнула нижнюю губу:
— Видите ли, Ханна, в некотором смысле психотерапевт — вроде детектива. Ищет мотивы поступков человека и вынуждает его раскрыть свой внутренний мир.
Если это была попытка заставить меня ощутить нашу с ней внутреннюю связь, она провалилась. Я ничего ей не ответила, только выковыряла что-то липкое из-под ногтя. Тогда она быстро добавила:
— Ханна, можете ли вы вспомнить время своей жизни, когда вам была присуща большая эмоциональная открытость, чем сейчас?
— К чему этот вопрос? — спросила я, пощелкав языком.
Она притворилась, что ищет что-то перед собой на столе, но я заметила, как ее взгляд метнулся к запястью — посмотреть на часы.
— Я подумала, что, возможно, в вашей жизни было какое-то событие, которое могло привести вас к убеждению…
— Какому убеждению?
— Убеждению, что эмоциональная открытость опасна.
— В моей работе она опасна. Даже очень. Я хочу сказать, если работаешь под прикрытием и…
— Она говорит не о твоей дурацкой работе! — завопил Джейсон.
Психотерапевт приняла смущенный вид:
— Ханна, Джейсон, боюсь, наше время истекло. Может, кто-то из вас хочет что-нибудь добавить?
— Да, — сказал Джейсон, — я хочу добавить. Я знаю, у меня есть недостатки, но у нее их больше, и теперь, когда она сказала, что хочет еще раз попробовать, я растерялся. Хотя мне очень неудобно перед Люси, но я хочу дать Ханне еще один шанс, однако, чтобы у нас все получилось, она должна немножко научиться отдавать, адаптироваться…
Психотерапевт заерзала в кресле:
— Джейсон, извини. Мы должны заканчивать через секунду. Меня ждет следующий пациент.
— Ладно, но я просто хочу, чтобы она знала: если бы она призналась, почему она такая, все бы изменилось. Я хочу сказать, она даже не сказала вам… — Он свирепо смотрел на меня.
Психотерапевт поднялась с места:
— Боюсь, нам пора заканчивать. — Сделала паузу. — Не сказала чего?
Я нахмурилась, глядя на Джейсона. Потом поняла:
