холодильнике, а я на батарее центрального отопления (у меня в ванной батарея рядом с умывальником), а не на полке. Короче, вам все про меня стало ясно.
В субботу утром я съела все, что хозяйка поставила на стол. Никогда не отказываюсь от еды, тем более, если не сама готовила. Даже в самолете, когда лечу, эконом классом, подчистую съедаю все, что приносят на подносе. Когда я встала из-за стола, я была вдвое тяжелее, чем до завтрака.
Потом я перелистала все журналы, лежавшие в холле на столике, пока не нашла один, выпуска семидесятых годов. Тут было из чего выбирать: нашлись журналы «Белла» и «Леди», еще был «Умелый матрос», но его я решительно отложила в сторону. На обложке «Леди» была изображена женщина лет пятидесяти, на обложке «Белла» — молодая, с золотистыми тенями на веках. Эти тени мне не годились, так что я взяла за образец первую даму. По крайней мере, у нее были четко видны границы нанесения румян. Проведя у зеркала, двадцать пять тягостных минут, я застегнула молнию косметички и отправилась на берег.
Я знала, где найду Джейсона. Он никогда не терял ни минуты. Это меня восхищало. Приятно быть рядом с человеком, страстно увлеченным чем-то, хотя бы и серфингом. Однажды он сказал: «Это волшебное ощущение, когда смотришь, как возникают волны. Как будто ты под гипнозом. Как будто на тебя катятся большие зеленые горы. И вдали иногда мелькают дельфины».
Мне понравилось это описание. Так мог бы сказать ребенок. Он показался мне заблудившимся мальчиком — так трогательно.
— Джейс! — закричала я, когда он, наконец, с трудом побрел по воде к берегу. В своем черном мокром костюме, с доской в руках, небри тый, он выглядел более крепким, чем был на самом деле. Я подбежала к нему, и он вскрикнул:
— Ханна! Что ты тут делаешь? Тебя не узнать. Что у тебя с лицом?
— А что такое? — Моя улыбка дрогнула.
Он озабоченно наклонился ко мне.
Я поднесла руку к лицу и нащупала пудру.
— Это румяна. Попробовала сделать макияж.
Джейсон отступил на шаг.
— Надо же! Довольно… гм… мило. Похожа, на мою бабушку.
— Будь здоров. — Я отвернулась от него и пошла.
— Постой! — Он засмеялся. — Все-таки что ты тут делаешь?
Я постаралась стереть румяна рукавами. Чертов журнал «Леди».
— Джейсон, скажу тебе честно, — когда так говорят, знайте: вас обманывают, — я почувствовала, что поступила мерзко, когда отвергла твое предложение. Я… по тебе соскучилась. Без тебя все не так. Чувствую себя, как… бездомная кошка. Я понимаю, теперь у тебя другая девушка, я уважаю ваши чувства, но все произошло так быстро, и я бы не хотела, чтобы ты опрометчиво женился… — и смолкла, увидев выражение его лица.
— Уважаешь мои чувства к Люси? — переспросил Джейсон.
Видимо, мое вранье показалось ему неправдоподобным.
— Джейсон, надо бороться за свое желание. Я не считаю правильным просто молча страдать.
— Знаю.
Реакция Джейсона была не такой доброжелательной, как я ожидала. Моя последняя фраза прозвучала просто дерзко. Когда речь заходила о страдании, Джейсон был вне конкуренции. Несколько лет назад он клялся, что у него опухоль мозга, потому что он все время видит вспышки белого света. Это тянулось несколько месяцев, пока я не объяснила ему, что его квартира находится на перекрестке большой дороги и вспышки белого света — от висящей там камеры отслеживания скорости. После этого я ни разу больше не слышала об опухоли мозга. И все же, когда у него болела голова, он не спрашивал, как все нормальные люди: «Нет ли у тебя таблеток от головы?», нет, он говорил: «У тебя есть что-нибудь болеутоляющее?» Он умел все драматизировать. Можно было подумать, что живешь с Барбарой Стрейзанд.
Опустив взгляд на песок, я сказала:
— Гляди-ка, ты, наверное, замерз. Я хотела просто поговорить, но, видимо, выбрала не лучшее время. Почему бы нам не встретиться на неделе после работы?
Думала, откажется, но он кивнул. По его лицу медленно расползалась улыбка:
— Мне нравится твоя идея.
Улыбнувшись, я приложила руку к его холодной щеке. Победа!
Джейсон подробно мне объяснил, куда прийти. Дал какой-то адрес в шикарном районе города. Наверное, какой-нибудь клуб для снобов.
— Это какой-то гламурный частный клуб? — воскликнула я.
— Ты меня столько лет знаешь и думаешь, что я захочу пойти в гламурный частный клуб? — удивился Джейсон.
— Все меняются.
— Ты ведь не меняешься.
Я подумала: но ты-то ведь изменился! Я не привыкла к Джейсону, который огрызается. И не привыкла к Джейсону, который может хитростью заманить меня к психотерапевту.
Не сняв пальто, я села в кресло как можно дальше от психотерапевта. Джейсон — в ближайшее. Я скрестила руки на груди.
— Мне кажется, вам неуютно, — заметила врач.
— Мне на самом деле неуютно.
Психотерапевт, тучная женщина лет пятидесяти, воспользовалась этим обстоятельством и стала объяснять, почему я здесь оказалась:
— Один из движущих мотивов в психотерапии, — кажется, она так сказала, — ощущение незавершенности какого-то дела. Джейсон называет это методом «пустого кресла». Если вы не рассчитались со своим прошлым, например, ваш отец был груб и жесток с вами, но он умер, и у вас не было возможности противостоять ему, представьте себе, что ваш отец сидит тут, в кресле, и вы ему говорите все, что хотите. Этот способ помогает закрыть проблему. Люди по-настоящему входят в ситуацию и, как правило, высказывают, открыто все, что у них на душе.
— Отец Джейсона жив, — заметила я.
— Разговор чисто теоретический, — улыбнулась она. — Джейсон пригласил вас сегодня прийти с ним, потому что он чувствует, что у вас есть общие нерешенные проблемы. Мы решили, что их решению поможет совместное обсуждение. — И добавила: — Джейсон пробовал метод «пустого кресла», обращаясь к вам, но у него не получилось.
— Воображения не хватило, — объяснил Джейсон, краснея.
— Отлично, — сказала я. — Что будем обсуждать?
Психотерапевт откашлялась. Мне она не нравилась.
— У Джейсона есть проблемы, и нам бы очень помогло, если бы мы услышали, как вы их понимаете. Возможно, Джейсон что-то воспринимает неправильно…
— Мне Джейсон вполне подходит, — ответила я. Ни Джейсон, ни она не улыбнулись.
— Мы надеемся, что вы поможете мне получить более адекватное представление о том, что между вами происходит.
Всегда приятно, когда тебя просят вершить суд. Такое ведь случается нечасто.
Особенно если речь идет о недостатках кого-то другого.
— Классно! — сказала я. Психотерапевт откашлялась.
— Джейсон считает, что в ваших отношениях недостает близости. Что вы об этом думаете?
— В первый раз слышу. — Я вопросительно взглянула на Джейсона.
— Понятно. Как вы оцениваете уровень интимности ваших отношений?
— По моим оценкам, у нас все было отлично.
— Как вы определяете слово «близость», Ханна?
— Это когда люди состоят в интимных отношениях? — Психотерапевт была явно разочарована моими ответами. Она напомнила мне мою учительницу английского языка, на вопрос которой: «Про что книга
