Она поднесла свою банку к губам и с наслаждением ощутила вкус ледяной жидкости, затем обхватила руками колени и поглядела на удивительный ковер пурпурных, розовых и желтых красок.
— Ничто так не успокаивает душу, как небольшое физическое утомление, да? — сказал он, задумчиво глядя вдаль. Неожиданно Сьюзен почувствовала на себе его взгляд. — Вам знакома тяжелая работа. Что вы делали все эти годы, когда жили над прачечной? Она слегка улыбнулась, не подозревая, как похорошело при этом ее лицо.
— Работала там. У них было много клиентов — рестораны, гостиницы — работы хватало. До этого я даже не подозревала, что у меня есть мускулы.
— Не самая подходящая работа для молодой девушки.
Сьюзен пожала плечами.
— Этим я пять лет оплачивала счета. Шон помолчал, но она чувствовала, что он все еще смотрит на нее. Она сделала вид, что не замечает этого.
— Вас выгнали из вашего собственного дома, да? — наконец спросил он, и она посмотрела на него с удивлением.
— О чем это вы?
Он повернулся к ней и облокотился на левую руку.
— Когда умер ваш отец, мачеха стала его наследницей, так?
Сьюзен хмуро смотрела на банку с пивом.
— Она была его женой.
— А вы его дочерью. Но она осталась жить в вашем доме, а вы переехали в комнату над прачечной.
Она крепко сжала губы. — Все закончилось нормально.
Глаза Шона сузились, потемнели, и в них появился тот же гневный блеск, который она видела вчера, когда он защищал Алекса.
— Вам должен был помочь адвокат. Это ваш дом, а не ее. Мачехе следовало жить над прачечной, а не вам. Ваши права обязаны защищать, и кто-то должен был об этом позаботиться. Кто-то должен…
— Все закончилось нормально, — медленно повторила она, тщательно выговаривая каждое слово.
— Все закончилось не нормально. Вас обманули. Господи, вы были совсем ребенком… — Он резко остановился, заметив, что на ее лице появилось какое-то странное выражение, потом отвернулся. — Я не переношу несправедливость, — пробормотал он.
Сьюзен уже забыла, когда в последний раз испытывала это необыкновенное чувство тепла, возникающее от присутствия надежного защитника. Она так давно привыкла рассчитывать только на собственные силы, что это чувство совершенно затопило ее.
Она посмотрела в его волевое лицо, на котором появилось выражение сильного ожесточения, закрыла глаза и снова медленно открыла их, как если бы ее ослепила яркая вспышка света. Этот образ Шона Форрестера полностью противоречил тому, чем этот человек казался ей прежде.
— Вы всегда, встаете на защиту обиженных? — тихо спросила она.
Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. Его глаза стали совсем темными, и их цвет напоминал океанские волны в штормовую погоду.
— Я? Да бросьте! Я же — Шон Форрестер. Помните? Предающий доверчивых друзей и соблазняющий невинных женщин. — Он задержал на ее лице взгляд чуть дольше, чем следовало бы, и Сьюзен почувствовала, что неудержимо краснеет. Она резко отвернулась и услышала за своей спиной глубокий вздох. — Скажите, я еще могу отговорить вас писать этот сценарий? — мягко спросил он.
Она удивленно обернулась.
— А почему вы хотите это сделать? Возможно, если бы его взгляд не оставался таким серьезным, если бы она не чувствовала усталости или ее голова не была затуманена несколькими глотками пива — возможно, тогда бы она отреагировала иначе. Но сейчас, когда его рука коснулась ее лица, она не пошевелилась.
— Потому, что я не хочу вас в это вмешивать, Сьюзен.
Он во второй раз назвал ее по имени, и в его голосе слышалось что-то такое, от чего по коже побежали мурашки.
Его влажные пальцы холодили щеку. Она почувствовала, как ледяная капля воды с дерева скатилась с подбородка в ямку на шее.
Он так пристально смотрел на эту капельку, словно прикасался к ней, и Сьюзен почувствовала себя на пороге чего-то неизвестного и неизбежного. Это, пожалуй, самый волнующий момент в ее жизни, не очень богатой эротическими переживаниями, и она была глубоко потрясена.
Это его пальцы дрожат на моей щеке, или моя щека дрожит под его пальцами? — спрашивала себя Сьюзен. Почему он так пристально смотрит?
Наивные, детские вопросы, которые она задавала самой себе, смущали Сьюзен. Сейчас совершенно ничего не происходит, насмешливо подумала она. Что с того, что он смотрит так сосредоточенно, а тебе так трудно дышать? Шон Форрестер не собирается соблазнять тебя — во-первых, потому, что это было бы глупо в подобных обстоятельствах, а во-вторых, потому, что ты так же обольстительна, как бревно. Просто ты безнадежно неопытна и понятия не имеешь о том, что это значит, когда тебя соблазняют.
Сьюзен прерывисто вздохнула, он перевел глаза на ее лицо, и она тотчас утратила чувство реальности. Теперь она ощущала только его жгучий взгляд.
Когда Шон наконец заговорил, Сьюзен показалось, что его слова не были произнесены вслух, а просто передались ей.
— Если бы я мог сейчас сделать то, что действительно хочу… — пробормотал он, и его незаконченная фраза повисла в воздухе.
Но, Боже мой, разве не это он сейчас делает?
Он соблазняет ее. И это так же легко для него, как дыхание. Он соблазняет ее — женщину, настолько недоверчиво относящуюся ко всем мужчинам, что никому из них не удалось дотронуться до нее.
Она заговорила в тот момент, когда он отнял руку от ее щеки, подумав, что уже никогда не узнает, что могло бы произойти дальше.
— У вас это хорошо получается, да? — холодно спросила она, и его рука замерла в воздухе. — Удивительно, как Джудит удалось устоять перед вами.
Он быстро убрал руку, и глаза его сверкнули.
— Я знал, что это произойдет. — В его голосе звучала какая-то странная покорность. — Я знал это в ту минуту, когда вы переступили порог моего дома.
Она не поняла, почему именно этот момент так запомнился ему, но отбросила этот вопрос.
— Вы знали, что начнете ухаживать за мной, или знали, что я это отвергну, как Джудит? — произнесла она запальчиво.
Его глаза сузились, и он отвернулся.
Отвернулся. Они всегда отворачиваются, когда попадаются на собственной лжи, сказал ей внутренний голос.
— Да что с вами, Боже мой? — вдруг резко сказал Шон и взглянул на нее с яростью. — Вы считаете, что желание прикоснуться к вам автоматически означает, будто я хотел и эту стерву тоже? Вы когда-нибудь встречали Джудит Рентой?
Вопрос застал ее врасплох, и тщательно подготовленное выражение лица сменилось на сконфуженное. Он быстро допил пиво, вскочил, смял в руке жестяную банку и с силой бросил вниз к дороге.
— Пойдемте. — Он схватил ее за руку, рывком поднял на ноги и потащил под гору.
— Что?.. Подождите! Стойте! — закричала она, упираясь каблуками в землю и свободной рукой пытаясь разжать его пальцы, крепко обхватившие запястье. — Я никуда с вами не пойду.
— Пойдете, — прошипел он, потянув ее за собой. Чтобы не потерять равновесие, ей пришлось сделать шаг вперед. — Мы покончим с этим прямо сейчас!
У Сьюзен перехватило дыхание, и она сделала единственное, что могла придумать в этой ситуации, — села на землю.
