синяков.
Она обратила особое внимание на шею, проверяя, не брал ли Эйдан его кровь.
— Ты отлично выглядишь, Джошуа. — Она поколебалась, но затем произнесла. — Спасибо, Эйдан! За то, что присмотрел за моим братом прошлой ночью, пока я болела. Это было трудно.
Он улыбнулся ей, а глаза зажглись весельем.
— Я знал, что он приедет, он всегда знает, что делать. — Вдруг его рот напрягся. — Я думаю, что другой мужчина причинил тебе боль. Он отравил тебя.
Александрия старалась не выглядеть встревоженной.
— Какой человек?
— Томас Ивен. Я думаю, что он подложил тебе яд, когда вы с ним обедали. — Уверенно сообщил Джошуа.
Александрия обернулась, посылая гневный взгляд в сторону невинного лица Эйдана.
— Томас Ивен никого не травил.
— Так или иначе, — Эйдан сказал со странной интонацией в голосе, — он, скорее всего, подмешал что-то в питье, а не в еду. Это гораздо более эффективно, допустимо и лучше маскирует всю горечь.
— Как-будто ты знаешь, — буквально прорычала ему Александрия. — Не смей настраивать Джошуа против Томаса Ивена. Я собираюсь работать на него в скором времени.
— Генри сказал, Томас Ивен всегда делает то, что ему хочется. Кроме того, он неразборчив в средствах, и, что вероятнее всего, он от тебя попробует получить еще кое-что помимо твоих рисунков. — Чистосердечно сказал Джошуа. Перед глазами у Александрии промелькнуло тело Генри и нахлынуло горе, охватив ее. Сразу же она почувствовала Эйдана в своем сознании. Он утешал ее, его мягкая речь на древнем языке, помогала успокоиться, позволяла вернуться к Джошуа.
— Генри иногда говорил вещи, которые не всегда были правдой. — Поправилась она. — Он любил фантазировать.
— Я так не думаю. — Сказал Эйдан. — Генри был мудрым человеком. Я думаю, что Томас Ивен заинтересован не только в твоих рисунках. Он был слишком настойчив и агрессивен, когда требовал встречи с тобой. Сомневаюсь, что это поведение потенциального работодателя.
Джошуа кивнул, полностью соглашаясь с ним, и посмотрел на Эйдана, будто тот был самым умным человеком на свете.
Александрия пнула голень Эйдана. Она не смогла пересилить себя.
— Перестань говорить всякую чушь! Я никак не могу нейтрализовать то влияние, которое ты оказываешь на Джошуа. Джош, Эйдан просто шутит. Ведь правда, Эйдан, ты действительно хорошо относишься к мистеру Ивену? — Она побуждала его ответить, предостерегая взглядом.
Была небольшая пауза, как-будто Эйдан всерьез обдумывал свое мнение об Ивене.
— Я бы был рад тебе помочь,
Джошуа попытался отдышаться.
— Видишь ли, Алекс, женщины обычно не сразу видят, что мужчины желают что-то еще.
— Где ты это слышал? — Александрия сверкнула гневным взглядом на Эйдана.
— От Генри, — немедленно ответил Джошуа. — Он говорил, что большинство мужчин плохие и хотят только одного. А Томас Ивен — наихудший вариант из всех.
— Генри слишком много говорил… — со вздохом сказала Александрия.
Эйдан подтолкнул ее, подняв свои брови в ожидании.
Она наклонила голову, специально игнорируя его.
— Мы оба любили Генри, Джошуа, но он любил высказывать странные мнения о некоторых вещах.
Эйдан снова подтолкнул ее.
— Что? — Это прозвучало слишком резко, и она придала своему лицу самое невинное выражение.
— Типичный пример того, как могут заблуждаться женщины, Джошуа. Твоя сестра практически обвинила меня в том, будто я напичкал тебя всякими странными идеями, а теперь делает вид, что ничего и не было. — Эйдан наклонился, поднял Джошуа и направился к выходу из комнаты.
— Нет! — Александрия последовала за ними. Когда они вошли в изящную столовую, ее рот приоткрылся в изумлении.
У Эйдана появилось дикое желание поцеловать ее, а после посмотреть на ее лицо.
— Ты не думаешь, что она должна извиниться за свои преждевременные выводы, Джошуа?
— Только в твоих мечтах, — сказала она. — Ты ведь тоже не невинная овечка, как пытаешься меня уверить.
Джошуа потянулся и коснулся синяка на подбородке сестры. Он обратил свой взгляд в золотые глаза Эйдана.
— А что случилось с лицом Алекс? — В его голосе послышалось легкое подозрение, казалось, его начинают мучить некоторые сомнения.
— Эйдан? — голос Алекс дрогнул, и в нем послышалось опасение.
Эйдан пристально посмотрел в глаза Джошуа. Его голос изменился и стал подобен чистому ручью, с легкостью проникая в сознание ребенка.
— Ты ведь помнишь, как Александрия упала из-за слабости от болезни, Джошуа? Ты не забыл это? Она порвала свой красивый костюм, упав на дороге. Ты был очень напуган, пока я не приехал и не посадил ее в большой черный автомобиль, а позже привез сюда, в наш дом.
Джошуа кивнул, соглашаясь, и сомнения во взгляде ушли так же быстро, как и появились. Благодарная Александрия протянула руки к мальчику.
Но Эйдан покачал головой.
— Сначала мы пройдем в гостиную и присядем, а уж потом ты возьмешь его на руки,
Его голос был мягок, но она понимала, что это был приказ. Железо, обернутое в бархат. Было ясно, кто здесь хозяин. Она постаралась не злится и молча последовала за ним вниз по широкому коридору. Временами она спотыкалась, потому что не смотрела на дорогу, а благоговейно осматривала все вокруг. Она никогда не была в таком красивом доме. Деревянная резьба, мраморные поля, высокие потолки, живопись и скульптуры были просто великолепны. Ваза династии Мин стояла на изящном антикварном столике из красного дерева рядом с каменным камином. Эйдану пришлось поймать ее за руку дважды, чтобы она не врезалась в стену.
— Так привычно видеть то, как ты осматриваешься,
Она скорчила ему рожицу.
— Ты не думаешь, что здесь слишком много всего? А что если Джошуа разыграется и разобьет вазу династии Мин? Я все более уверяюсь, что мы сделали большую ошибку, приехав к тебе. Некоторые из этих вещей просто бесценны. — В эту игру могут играть и двое.
— Я думаю, что мы уже обсудили это, — спокойно сказал он, направляя ее в гостиную. — И договорились, что если Джошуа что-нибудь разобьет, то не будемсильно расстраиваться. — Его глаза предупредили, что будет, если она рискнет на продолжение.
— Эйдан, это действительно ваза династии Мин? — Уничтожение такого сокровища приводило Александрию в ужас, и она уже подумывала схватить Джошуа и убежать из дома.
Эйдан наклонился таким образом, что его теплое дыхание шевелило волосы за ее ухом.
— У меня были столетия, чтобы все это собрать. Потеря этого, возможно, дала бы мне стимул, чтобы покровительствовать современным художникам.
— Это кощунство. Даже не думай об этом.
— Александрия, это твой дом. Это дом Джошуа. Нет ничего более важного, чем вы. — Золотые глаза заблестели, когда его пристальный взгляд скользнул вниз по ее телу.
— Сейчас же сядь, пока не упала.
Она подняла руку и откинула непослушные волосы, упавшие на лоб.
