крыльев бабочек. Она чувствовала твердые мышцы мужского тела, в которое вжималось ее, мягкое и податливое. И почему ее тело словно плавится, стоит только прикоснуться к нему? Даже когда он ведет себя отвратительно, когда злится, раздражается, как ревнивый ребенок, то вызывает только улыбку. Почему все это произошло с ними?
— Я уберу руки, но ты не должен смотреть на мои розы. И если я только увижу… — Она попыталась напугать его. Ее рука стала медленно соскальзывать с его глаз, случайно прикоснувшись пальцами к его губам. Ее сердце забилось сильнее. Или это его забилось напротив ее? Она не знала, но электрический ток пробежал, он был слишком близко.
— Ты не рискнешь, Эйдан. — Приказала она. Он же только смотрел на нее горячим, жарким, словно расплавленное золото, взглядом, разжигая жар внутри нее.
— Не рискну, что? — Прошептал он. Его голос, словно по волшебству, скользнул по ее коже огненной волной. Его пристальный взгляд был так силен, что она почувствовала, как пламя лижет ее нервные окончания.
Его губы были в миллиметре от ее. Она облизнула нижнюю губу. Соблазняя его. Искушая. Она прикрыла глаза, когда его губы коснулись ее. Словно море в приливе промчалось сквозь ее тело. Его руки сильнее прижимали ее к нему, но все это было не важно. Ничего не имело значения, кроме его губ, заставляющих землю уходить из-под ног.
Она принадлежала ему, и только ему. И не могло быть никого другого. Только Эйдан. Только они вдвоем. Она была его. Слова буквально стучали у нее в голове, отпечатываясь на сердце. В душе. Александрия неохотно оторвалась от его губ, спрятав лицо у него на груди.
— Так не честно, Эйдан. — Произнесла она, слова звучали приглушенно из-за его рубашки.
Его теплое дыхание касалось ее шеи.
— Это не игра, cara. И никогда ей не было. — Его пульс ласкал кожу над ее пульсом, заставляя его биться так, словно она учувствовала в гонках. — Так будет всегда.
— Я не знаю, что мне делать с тобой. Я даже не знаю, говоришь ли ты правду. — Замешательство отчетливо читалось в ее сознании. Он подавлял ее, не давая никакой уверенности, стабильности, и времени на осознание самой сути происходящего.
Это было не то, чего бы хотел Эйдан. Ему необходимо ее доверие, чтобы она видела в нем своего друга, наравне с возлюбленным. А желания его тела и его природы давали им очень мало времени, но он хотел сделать все зависящее от него. Она смеялась над ним, заставляя его присоединиться к ее смеху над собой. Это будет началом дружбы. Медленно и неохотно он разжал свои руки и отступил подальше от нее, давая возможность им обоим успокоиться.
— Томаса Ивэна нужно найти и прибить. — Проговорил он, вполне осознанно стараясь вызвать у нее улыбку. — Он подонок, который сделал большие деньги слишком быстро.
Она расслабилась.
— Я вот задаюсь вопросом, а не думает ли он так же о тебе?
— В его фантазиях он, наверное, протыкает мое сердце колом, — пробормотал он. — У этого человека большие возможности делать всякую чушь. Чего стоит одна только его последняя игра про вампиров и армии рабынь?
— Мне абсолютно ясно, что ты имеешь в виду. — Подчеркнула она, нападая на него. — Ты тайно любишь все его игры. Могу поспорить, что у тебя они есть все. — Ее глаза расширились, а по губам скользнула озорная улыбка. — Не так ли, Сэвэдж? У тебя есть все его игры. Ты его тайный фанат!
Он почти зашипел.
— Фанат? Этот человек не увидит правды, даже если она будет у него под носом. Так же, как это было в тот вечер.
Она приподняла бровь.
— Его игры — беллетристика, Сэвэдж, там и не должно быть правды. Там только фантастика, поэтому они и являются играми. Признайся, тебе ведь нравятся его творения.
— Этого никогда не будет, Александрия, и не задерживай так дыхание. И еще, в следующий раз, когда будешь говорить с этим напыщенным ослом по телефону, не говори обволакивающим голосом. — Он скрестил руки на своей груди и посмотрел на нее свысока.
— Обволакивающим? — Возмущенно отзывалась она и тут же начала обвинять его. — Мой голос никогда не звучит обволакивающе. — Ее большие глаза вспыхнули, предупреждая его, если он вдруг рискнет продолжить обсуждение этой темы.
Но он рискнул.
— О, это как раз то, что ты делаешь. — Он посильнее скрестил руки на груди и скорчил ей рожицу, одновременно пародируя ее голос в притворной улыбке.
— О, Мэри, цветы такие красивые! Это Томас Ивэн принес их мне. — Он скосил глаза, изображая ее манеру.
— Я не говорила этого! Я бы никогда не сказала так. По каким-то причинам ты даже не хочешь признаться, что тебе нравятся игры Ивэна. Это, должно быть, просто твоя бравада мужественностью, хотя многие мужчины играют и наслаждаются этим.
— Они являются полной ерундой. — Настаивал он. — Там нет и доли правды или, хотя бы, смысла. Он слишком идеализирует вампиров. Интересно было бы посмотреть, если бы он познакомился, хотя бы с одним. — Это была завуалированная угроза, никак не меньше. Эйдан буквально замурлыкал от этой великолепной мысли.
Александрия была в ужасе.
— Ты не сделаешь этого! Эйдан пообещай мне, что ничего не будешь делать.
— Разве это была не ты? Разве не ты говорила, что вампиров не существует? — Спросил он невинным голосом, сверкнув белозубой улыбочкой.
Снова его губы… Она поймала себя на том, что зачарованно смотрит на них. Его улыбка смягчила губы, придавая им еще большей чувственности. Она моргнула, пытаясь вернуться к реальности. Его нужно объявить вне закона!
Его улыбка стала еще шире, заставляя забыть даже намек на жестокость, и он наклонился ниже к ней.
— Не забывай, что я могу читать твои мысли,
Ее голубые глаза сверкнули, и маленький кулачок из-за всех сил нанес ему удар в грудь. Сильно.
— Оставим это. И не льсти себе. Я не говорила тебе комплименты.
— Нет? — Рука Охотника нежно прикоснулась к ее лицу. — Борись, Александрия. Это не принесет тебе ничего хорошего, но если это заставляет тебя чувствовать лучше, тогда вперед.
— Самоуверенная, примитивная обезьяна. — Сказала она отворачиваясь, до того как он смог бы прочесть желание в ее глазах. Она пошла к телефону. — Как я понимаю, у тебя есть номер Томаса?
Он подошел и прикоснулся к ней своей рукой, окружая своим запахом. Любой из его народа опознал бы эту метку и понял, что она принадлежит ему. И только его запах будет на ней. Однако человек никогда не заметит этого. Злясь на это, Эйдан достал визитку с телефоном и вручил ей.
— Позвони ему, — произнес он мягко.
Алекс вскинула подбородок. Она была человеком. Она должна быть человеком. Но даже если это не так, то кем бы он ни был, он не сможет управлять ею. Она вызывающе набрала номер.
К большому удивлению Александрии, Томас ответил сразу. Казалось, это было знаком.
— Томас? Это Александрия Хоутон. — Проговорила она нерешительно, не понимая, что ей теперь говорить ему. — Я надеюсь, что не очень рано для звонка.
— Александрия? Слава Богу! Я уже начал думать, что этот человек запер тебя где-то в подвале. С тобой все в порядке? Если хочешь, я приеду и заберу тебя?
Томас откинул волосы, которые упали ему на лоб. Простыни так сковывали его, что ему буквально приходилось бороться за возможность двигаться.
— Нет, нет, у меня все отлично. Все хорошо, правда, я еще слаба, и мне надо много отдыхать, но уже значительно лучше. Спасибо за розы. Они красивые. — Она очень остро чувствовала Эйдана, находящегося близко к ней и прислушивающегося к каждому ее слову. Она чувствовала, как убыстряется ее пульс. Этот человек не имел никакого права подслушивать ее личный разговор.
